…Если бы взгляды обладали силой, они бы уже прожгли дыру в двери директорского трейлера. Если бы дверь была живым существом, она бы уже давно не выдержала такого пристального внимания и покраснела. А находившаяся внутри трейлера Графиня наверняка догадывалась, что все напряженно ее ждут. Но пока не выходила. Наверное, собиралась с силами.
Спине Кристины вдруг стало тепло. Она чуть повернула голову и увидела, что позади встал незаметно подошедший к ней Фьор. Фаерщик к ней не прикасался, но от его тела веяло жаром, словно от печки. Встретившись взглядом с Кристиной, он нашел ее руку и быстро пожал. Этот ободряющий жест на сей раз не спровоцировал волну нежеланных видений, а только вспрыснул в вены тепло, которое распространилось по всему телу. Как же хорошо быть в такие минуты не одной!
– Когда это все закончится, – прошептал Фьор, наклонившись к ее уху, – нам с тобой надо серьезно поговорить. Я кое-что выяснил про те видения, и, кажется, в них у нас с тобой есть связь, которая…
Фаерщик не договорил; дверь белого трейлера распахнулась, закрыв на манер пиратской повязки глаз Сола на боку, и в проеме показалась Графиня. Даже если бы Кристина ничего не знала о том, что сегодня вечером что-то затевается, она могла бы догадаться об этом по ее внешнему виду. Такой Графиню она еще никогда не видела, ни на арене, ни вне ее. Ничего от образа роковой колдуньи или гадалки-цыганки, но и никаких привычных джинсов, объемного худи и небрежного хвостика. Графиня была в брюках, ярко-красной блузе и длиннополом черном пиджаке, застегнутом на одну пуговицу у талии, а волосы свободными локонами рассыпались по плечам. Где-то позади, как обычно, маячила стройная тень поэтически задумчивого изящного Ласа.
Графиня молча оглядела собравшихся, а потом губы слабо дрогнули в попытке улыбки.
– Что ж, бензина хватило ровно до города. Можно считать это знаком. Оставшихся крох нам как раз хватит на то, чтобы доехать до окраины.
– Нам? – подал голос Кабар. – А для чего рисковать всем цирком? Пусть для начала в город отправится кто-то с разведкой! И если ничего не случится, тогда и мы все тоже подтянемся.
Пожалуй, впервые на памяти Кристины слова метателя ножей нашли отклик у остальных. Циркачи неуверенно переглядывались; многие были рады получить хотя бы небольшую отсрочку страшной неизвестности, и идея Кабара пришлась им по нраву. Но она порождала сложный вопрос: кому отправляться в разведку?
Кристина была уверена, что метатель ножей сейчас даже не просто намекнет, а прямым текстом потребует у Графини ехать в город первой, раз она директор, и потому очень удивилась, когда тот спросил:
– Есть добровольцы?
И внезапно все циркачи крайне заинтересовались землей под ногами, шнурками на ботинках и состоянием своих ногтей.
– Ясно, – фыркнул Кабар. – Будем тянуть жребий?
– Зачем жребий? – откликнулся кто-то из толпы. – Ты предложил – ты и делай!
Кабар открыл рот – и закрыл. В этот момент он очень походил на вытащенную из воды рыбу.
– Нет, на самом деле это хорошая идея, – внезапно вмешалась Графиня. Кабар принял ее слова за согласие с предыдущим предложением и ответил испепеляющим взглядом, но та его не заметила. – Зачем рисковать всем? – продолжила она. – Действительно, куда разумнее, чтобы кто-то сначала поехал на разведку…
В ожидании следующих слов все затаили дыхание, и в воздухе повисла густая тишина.
– И этим кем-то буду я, – просто и без всякого позерства закончила Графиня.
– Эй! Нет, погоди… – донеслись нерешительные возгласы из толпы, но они были прерваны эффектным движением руки, на пальце которой ярко сверкнуло серебряное кольцо.
– Поеду я. Я директор, это моя обязанность. Но я буду рада, если кто-то составит мне компанию…
Последние слова Графини упали в полную тишину. Циркачи внезапно снова крайне заинтересовались состоянием почвы, шнурков на ботинках и своих ногтей.
Украдкой оглядев собравшихся, Кристина заметила, как заерзал на месте Вит, как нахмурился Фьор, да и многим другим циркачам стало неловко. Тем не менее никто пока не вышел вперед и не подал голоса. Кристина перевела взгляд на Графиню, которая сейчас, стоя на верхней ступени, ведущей в трейлер, казалась особенно маленькой и хрупкой, и ее переполнило невольное сочувствие. Как же это тяжело – в одиночестве нести такое бремя! Возник порыв сделать шаг вперед и разделить с ней эту ношу, но холодный рассудок твердо положил ладонь на плечо всплеска эмоций, и Кристина осталась на месте. И тут же возненавидела себя за трусость.
Графиня тем временем оглядела собравшихся и слегка улыбнулась. Не презрительно, а скорее насмешливо, и, похоже, это была насмешка над самой собой; видимо, в глубине души Графиня надеялась, что кто-то вызовется пойти с ней и сейчас смеялась над своей наивностью и верой в людей.
А потом Графиня оглянулась через плечо на Ласа. Увидев ее взгляд, тот побледнел и невольно попятился.
Кристина закатила глаза. Да, она сама тоже не торопится предлагать свою кандидатуру, но Лас-то Графине не посторонний! Он не просто один из циркачей, он – ее молодой человек! Кому, как не ему, оказывать поддержку, в которой та сейчас так нуждается?
Графиня задержала взгляд на Ласе, а когда тот попятился еще дальше, отвернулась, и ее плечи напряглись, словно стараясь справиться с новой ношей.
– Что ж, – сказала она и спустилась по ступеням на землю, а Лас так и остался в глубине трейлера. – Не будем терять время, – продолжила она и решительно направилась в хвост колонны автокаравана.
Толпа молча последовала за Графиней. Когда директорский трейлер остался позади, из него выскользнул и Лас. Нерешительно помялся на месте – и пошел вслед за остальными, но не слишком быстро, чтобы не нагнать.
– Я поеду в город, прокачусь по нескольким улицам и вернусь, – говорила Графиня на ходу. – Если у меня все получится, значит, тогда поедем все вместе. Ну а если я не вернусь…
Недосказанные слова повисли в воздухе. Да, а что делать, если Графиня не вернется? Тогда они будут точно знать, что в город им нельзя, и у них останется только один вариант – встретиться с гончими.
– У кого ключи? – спросила Графиня, останавливаясь возле развозившего рекламные афиши роскошного черного ретроавтомобиля, так поразившего воображение Кристины, когда она увидела его впервые.
– У меня, – раздался уверенный голос из кабины машины. Дверь со стороны водительского сиденья открылась, и из салона выбрался Ковбой. Он обошел автомобиль кругом, открыл пассажирскую дверцу и галантным жестом пригласил Графиню: – Прошу.
Та замерла, удивленно глядя на него.
– Ты что, собираешься ехать со мной? – наконец спросила она, хотя это и так было очевидно.
Ковбой, вопреки обыкновению, не стал отвечать колкостью или шуткой и серьезно сказал:
– Ну не одной же тебе туда ехать, в самом-то деле.
