Книга Негатив. Том II, страница 113. Автор книги Павел Корнев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Негатив. Том II»

Cтраница 113

Первая пуля угодила в разинутый в крике рот долговязого молодчика и прошла навылет, выбив мозги. Следом рявкнул ТТ в левой руке, и белобрысый крепыш крутанулся на месте с простреленным плечом.

В сторону! Я качнулся, уходя от безыскусного кинетического импульса, в развороте пальнул в спину пытавшегося подняться с пола щуплого коротышки, и тут же выстрелил в студента, отброшенного хлопком сверхэнергии к конторке вахтёра. Попал в колено, и то подломилось — увы, не добить!

Только остановлюсь, тут мне и конец! Бежать!

Окутавшись ионным облаком, я направленным импульсом добавил себе ускорения, и сорвавшийся с руки последнего из этой пятёрки искровой разряд прогудел за спиной, мигнул вспышкой в соседнем помещении. Щуплый тип вскинул руку в нелепой попытке защититься от выстрела в лицо, пуля пробила и ладонь, и лоб, а дальше пришлось резко менять направление движения в попытке увернуться от рассеянного теплового излучения.

Почти сумел. Основной выплеск, оставив обугленный след на половицах, прошёл стороной, меня зацепило лишь самым краем, и активное заземление разом обнулило набранный к этому моменту потенциал, зато отделался опалёнными волосами да прожжённой полой пиджака. Вновь прорезалось ясновиденье, и я сиганул на стену, сделал по ней два быстрых шажка и едва успел соскочить, прежде чем кирпичная кладка взорвалась под напором выброса сверхсилы, разминувшегося со мной лишь на волосок.

В прыжке я крутанул винт и не докрутил, рухнул на спину, перехваченный скачком силы тяжести. Падение отозвалось в спине острой болью, даже позвоночник хрустнул, и посыпались из глаз искры, а следом меня окутало искрами заземление. Молния снесла защиту, но вреда причинить не сумела, и пистолетов я не выронил. Раскинул руки в разные стороны, поймал на прицел пытавшегося заползти за конторку подранка с перебитой ногой и живчика, едва не поджарившего меня искровым разрядом.

Выстрел! Выстрел!

Один уткнулся лицом в пол, другой схватился за простреленный живот, а я уловил всплеск энергетических помех за спиной, крутанулся на месте и с обоих рук расстрелял светловолосого крепыша с обвисшей будто плеть левой рукой. Потратил на него четыре патрона, зато не позволил взорвать перепадом давления себе лёгкие. И даже так в груди будто шутиха рванула, секунд десять пытался сделать вдох, пока нормально не задышал. Хорошо хоть уже лежал, не пришлось падать.

За это время согнувшийся в три погибели студент с дырой в животе почти доковылял до выхода, и я пальнул ему в затылок. После уселся на полу и, памятуя о наставлениях инструктора по стрелковой подготовке, добил тех, кто нуждался в контроле. Мне тут неожиданности не нужны.

Оба пистолета встали на затворные задержки, и миг я непонимающе глядел на них, затем усилием воли заставил себя разжать пальцы левой руки. ТТ с лязгом упал на пол, рядом клацнул пустой магазин, выскользнувший из рукояти правого.

Я втолкнул на его место запасной, снял пистолет с затворной задержки и поднялся на ноги, но голова сразу пошла кругом, едва устоял.

Плевать! Я — москит! Я — жив, а они — нет!

Неожиданно пропало давящее ощущение неправильности над головой, я кинул быстрый взгляд в окно, и в этот самый миг пятый корпус перестал существовать. В его окнах полыхнуло белым, и не раз, а словно цепная реакция по этажам от оператора к оператору пробежалась, а дальше — рвануло!

Прежде чем докатилась ударная волна, ещё успел заметить, как разлетаются стены и подпрыгивает кровля, а потом мощнейший толчок в грудь отшвырнул к стене, и я сполз по ней на пол. Вставать не стал, завалился в уголок подальше от тел расстрелянных студентов, да так и замер там с пистолетом в руке.

Всё, перегорел. Дальше без меня, дальше сами.

Но нет, конечно же. Это было бы слишком просто.

Эпилог

Чрезвычайное положение в Новинске отменили на третий день, тогда же начался вывод строевых частей корпуса, комендантский час стал действовать лишь в тёмное время суток, было восстановлено железнодорожное и авиационное сообщение. Вот именно последнее обстоятельство и привело меня на заднее откидное сиденье неброской синей малолитражки.

Тогда, три дня назад, к нам в четвёртый корпус так никто и не сунулся, а Вениамин и Касатон, как люди здравомыслящие и бывалые, сами на неприятности нарываться не пожелали. Впрочем, в этом уже не было никакой нужды, да и выглядели они краше в гроб кладут. Уж не знаю, что за воздействие им удалось осуществить, но то буквально выпило из аспирантов все жизненные силы. Я на их фоне выглядел просто живчиком.

После прибытия подкрепления бой не продлился и получаса, но окончательно территорию студгородка зачистили только к вечеру. Количество жертв среди студентов и преподавателей перевалило за сотню, а число госпитализированных я не знал даже приблизительно.

Из моих знакомых, помимо Тараса и нескольких парней с военной кафедры, погибли только Николай и Ребекка. Сунулись с трофейной винтовкой на крышу общежития, там их и накрыл гравитационным воздействием какой-то не в меру умелый оператор.

Надеюсь, сдох в муках, сволочь, если нет — это будет воистину вселенская несправедливость.

Немного утешало лишь то обстоятельство, что Лия с Ингой, несмотря на активное участие в студенческом отряде самообороны, не заработали ни царапины, а Карл с Яном отделались лёгкой контузией. Вроде бы этим всё и ограничилось, но наверняка сказать ничего не мог, поскольку все эти дни общался исключительно со своими бывшими коллегами, а они не были склонны делиться информацией и лишь спрашивали, спрашивали и спрашивали…

Только вчера под вечер в покое оставили, но там пришёл черёд моих коллег нынешних. Вот и сейчас за рулём автомобиля расположился Альберт Павлович, а на пассажирском сиденье шелестел страницами иностранных газет ещё один консультант кафедры кадровых ресурсов — Иван Богомол.

— Что пишут? — поинтересовался мой куратор, будто это сейчас имело хоть какое-то значение. Впрочем, вполне возможно, что имело. Для него.

— У нас или у них? — уточнил помощник.

— У них.

Ну да — с беснованием отечественной прессы всё было ясно с самого начала: одни издания требовали отставки наблюдательного совета особой научной территории и расформирования ОНКОР, другие метили в коалиционное правительство, третьи призывали запретить и предать анафеме всё и сразу, ну а бульварные газетёнки просто смаковали подробности случившегося. Хватало и тех, кто расценил инцидент провокацией и выступал за прекращение всякого сотрудничества с Третьим Рейхом — экономического и политического. Грызня на политическом олимпе шла страшнейшая, и было решительно непонятно, чем закончится дело.

— Латонская пресса единодушно вещает о восстании доведённых до отчаянья студентов из Оксона и Остериха, — просветил нас Иван. — О нечеловеческих условиях содержания, зверствах восточных варваров и темнице народов пишут не только в странах, подконтрольных Третьему Рейху, и фашистской Танилии, но и в Айле, Средине, Окресте и Суомландии. Разве что в Лютиерии, насколько могу понять, главенствует заокеанская позиция о необходимости полного запрета использования сверхэнергии.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация