— Пока!
Провожать гостью не стал, всунул ступни в тапочки, обернул бёдра полотенцем, прихватил кусок мыла и отправился в ванную комнату, единственную на этаже. Та среди дня оказалась свободна, но вот уже возвращаясь обратно в квартиру, столкнулся с двумя соседками. Барышни — по возрасту старшекурсницы, — так и покатились со смеху, ладно хоть в полутьме коридора не разглядели свежих рубцов.
Я своему неподобающему виду ничуть не смутился, пригласил их вечером заходить на чай, чем вызвал очередной приступ веселья, и с чувством собственного достоинства безо всякой спешки скрылся за дверью. В шкафчиках на кухне было шаром покати, так что ответил на письмо из дома, да ещё написал весточку Василю и отправился разведать округу.
Нашёл почту, бакалейный магазинчик, булочную и лавку зеленщика, сделал покупки, перекусил и засел за штудирование конспектов и учебных пособий. А там уже и время отправляться на встречу с Лией подошло.
Встретиться мы условились в сквере перед главным корпусом института, а поскольку по случаю хорошей погоды там было вечно не протолкнуться от студентов, договорились искать друг друга у фонтана. Никак особенно наряжаться на выставку Лия не стала, надела спортивного покроя жакет и твидовую юбку, а довершили её наряд клетчатые гольфы, лёгкие туфли и приплюснутая шляпка.
Я двинулся навстречу и с улыбкой спросил:
— Купила новую шляпку по случаю выхода в свет?
— Скажешь тоже! — рассмеялась барышня и взяла меня под руку.
Вечер выдался тёплым и погожим, и я предложил пройтись пешком, благо хромота стала почти незаметна. Но — только почти.
— А не думал тросточку купить? — спросила Лия. — Ну а что такого? Ходили бы со Львом на пару.
— И покупать не придётся. Лев скоро от чёрных очков откажется, вот и попрошу одолжить.
— Серьёзно?
— Шучу.
— Да нет, я насчёт Льва!
— Это — серьёзно.
Так дальше и шли, болтая о всяких пустяках.
Художественная галерея располагалась на бульваре Февраля, и неладное я заподозрил ещё в соседнем квартале. Просто извозчики подъезжали к трёхэтажному особняку один за другим, а некоторые из ценителей современного искусства тратились и на таксомотор. На крыльце почтенную публику встречали сразу два вахтёра, и, судя по всем приметам, вход в галерею сегодня был отнюдь не свободным.
Афиша на тумбе привлекла броской надписью: «Открытие!», и я придержал Лию.
— Похоже, придётся заглянуть сюда в другой день.
— Вот ещё! — фыркнула барышня. — У меня пригласительный на две персоны!
— В самом деле?
— Ага, я на курс культурологии записалась, в качестве поощрения за доклад выдали.
И точно — в художественную галерею нас пропустили без единого вопроса. Я этому обстоятельству не только не порадовался, но ещё и ощутил себя не в своей тарелке — очень уж дёшево смотрелся на фоне нарядов других посетителей мой собственный костюм.
Лия — другое дело. Помимо лощёной публики в залах хватало представителей богемы, и моя спутница ничем не уступала другим завсегдатаям театральных премьер, стихотворных вечеров и художественных салонов. Ну а я — нет. Я — не вписывался.
«Выламывался», — как сказал бы Карл.
Впрочем, публика была занята картинами или же обсуждением оных, и на меня никто не пялился. Да ещё Лия тянула от полотна к полотну. Преимущественно яркая палитра и размазанные силуэты нисколько не впечатляли, поэтому задумчиво морщил лоб и многозначительно хмыкал я исключительно для виду, а сам всё больше наблюдал за другими посетителями.
Поэтому и углядел в одном из холлов Юлию Сергеевну. А вот та меня не заметила. Стояла, уставившись куда-то в одну точку, и её вытянутое лицо закаменело и стало каким-то совсем уж некрасивым. Я проследил за напряжённым взглядом барышни и решил, что смотрит та на импозантного молодого человека лет тридцати — стройного и высокого, с зачёсанными назад светлыми волосами, обсуждавшего одну из картин с совсем молоденькой красоткой.
Эрнест Карлович Рейс собственной персоной.
В отличие от пациентов сам магистр психологии повышенной эмпатической чувствительностью не отличался, а то бы его прямо на месте кондрашка хватил. Сказать, будто смотрела Юленька зло, — всё равно что ничего не сказать.
Тут Лия потянула меня дальше, мы перешли в следующий зал и нос к носу столкнулись с Ингой и Вениамином Мельником. Было приятно встретить на этом пафосном сборище людей своего круга, и я широко улыбнулся.
— Привет!
Аспирант ответил на рукопожатие, а вот мои бывшие одноклассницы обменялись взглядами, не слишком-то и приязненными.
— Ты разве не считаешь изобразительное искусство буржуазным пережитком? — спросила Лия с некоторой даже обидой в голосе.
Инга не стушевалась и спокойно заявила в ответ:
— Считаю, но модернизм прогрессивен по своей сути! — После и вовсе не удержалась от шпильки, поинтересовавшись: — А что же Виктор не составил тебе компанию?
— Мы с ним расходимся в оценке творчества экспрессионистов, — холодно ответила Лия и потянула меня дальше. — Петя, идём!
Ну а Инга потащила своего кавалера в противоположном направлении, мы с Вениамином только и успели, что друг другу понимающе улыбнуться.
В итоге любовался творчеством экспрессионистов ещё часа полтора, потом только запал Лии иссяк и мы покинули галерею.
— Зайдём в кафе? — предложил я.
— Что-то не хочется.
Я придержал спутницу и развернул её лицом к себе.
— Ну ты чего скисла? Из-за Инги, что ли?
— Да вот ещё! — фыркнула барышня. — Просто Виктор постоянно занят, не буду же тебя всё время дёргать, чтобы хоть куда-то выбраться!
— Да и дёргай на здоровье. А что Виктор вечно занят — так это понятно, он же на пятом курсе! Диплом писать нужно.
— Если бы! У него свои дела, — вздохнула Лия и махнула рукой. — Ой, да не забивай голову! У меня всё хорошо!
Мы двинулись к институту, и я прищёлкнул пальцами.
— Слушай, а не хочешь на йогу походить?
— На йогу? — вытаращилась на меня барышня. — Вот, Петя, удивил, так удивил! Это же Лев всем таким интересовался, а ты всегда скептицизм проявлял!
— Не на обычную, а на сверхйогу, — пояснил я. — Мне очень сильно с самоконтролем занятия помогли. Рекомендую.
— Да? — заинтересовалась Лия. — А где занятия проходят?
На обратном пути я поведал о курсах Федоры Васильевны, и под конец моя бывшая одноклассница явственным образом оттаяла и перестала хмуриться.
— Только, чур, сам меня туда отведёшь, — попросила она. — Договорились?
— Ладно. Завтра не знаю, когда освобожусь. Во вторник точно смогу.
