— Что с Тимуром? — спросил я, подходя.
— Обморожение, — коротко ответил Гатс. — В него луч, который тебе предназначался, ударил. Сами как? Что с Калией?
— Ей лень было идти.
Женский кулачок мягко ударил по голове, выражая недовольство.
За что тут же поплатился. Не рассчитав, я скинул девушку на землю. На этот раз и правда случайно.
Пока тащил ей, сошлись на том, что счёт четыре-два в мою пользу.
Только вот от этого мне было совсем не легче.
Больше всего мне в тот момент хотелось плюнуть в Тейта, который как стоял, так и продолжал стоять, сложив руки на груди и молча на нас поглядывая.
Равнодушия в его глазах хватило бы на все горы, что нас окружали.
Мои эмоции быстро улеглись. Холод и боль не способствовали продолжительной злости.
— Жить будет? — спросил я про Тимура, который дрожал, обхватив себя руками.
— Если костер разведем, должен, — ответил Гатс. — Выбирай, идешь за хворостом или охраняешь?
— Охраняю. Мне ногу отшибло, пока падал. Калия тоже не ходок. Джиха… — посмотрел я на неё. — Девушки, не хочу никого обидеть, но целительница говорила, что лучший способ согреться — это прижаться друг к другу.
— Так сам и прижмись к нему! — зло прошипела Калия.
— Тридцать седьмой, сегодня не твой день. Иди сюда, — я плюхнулся рядом с ним. Одной рукой обнял парня, а другой рану на животе зажал.
— Какой из тебя охранник, если валяешься, — сказал Гатс и пошёл добывать хворост для костра.
Перед выходом нам выдали всё для похода. Начиная со спальных мешков и заканчивая всем необходимым для розжига.
— Ему двигаться надо, — робко заметила Джиха.
— Ты двигаться сможешь? — спросил я парня.
Увидев приоткрытые глаза, посмотрел на девушку.
— Влепи ему пощёчину и поднимай. А то сдохнет.
— Я… — Джиха даже рот распахнула от удивления.
— Я ранен и не могу его ударить. Остаётся тебе. Сделаешь?
— Эта тряпка не сможет, — грубо сказала Калия.
Приподнявшись, она доползла до нас и врезала парню по лицу.
— Я тебя горло вспорю, если уснешь! — рявкнула она на него.
Угроза донельзя глупая, но с Тридцать седьмым сработало. Парень вскинулся и больше не пытался отключиться.
***
Тейт молчал. Всё то время, что разводили костер, отогревали Тимура и обрабатывали мою рану.
Мне не хотелось смотреть на него. Я и не смотрел, делая то, что был доступно.
Но всё рано или поздно кончается. Кончилось и молчание наставника.
— Ну что, — протянул он, когда главные дела были сделаны. — Сначала добычу разделаете или разберем вашу… Даже не знаю, как это назвать. Тупость? Боюсь, это слово не в полной мере описывает то, что произошло.
— Сначала добыча, — ответила Калия.
— Тогда идите, потрошите великана.
— Я им займусь, — вздохнул Гатс. — Но если меч затупится, кто-то будет мне сильно должен.
Как выяснилось, тот луч, от которого я едва увернулся, летел прямо в остальную группу, но его отразил Гатс. Только вот сила великана была не совсем тем, что отскакивает от металла. Основной ущерб удалось отвести, но парню и стоявшему рядом Тридцать седьмому досталось. Не знаю, как так вышло, но именно Тридцать седьмой получил сильнейшее обморожение. Остальные же отделались легким.
Калия немного пришла в себя, но мучилась от боли и идти не могла. Я тоже морщился. У меня рука вышла из строя. От обморожения кожа потрескалась и сейчас адски болела. Про живот вообще молчу. Раны неглубокие, но каждый вздох добавлял мучений. Тридцать седьмой всё ещё приходил в себя, мелко дрожа у костра. Джиха… С ней всё понятно. Каменного великана разделать она не сможет. Не уверен, что и Гатс справился.
Впрочем, зря я в парня не верил. Минут через десять он вернулся. Калия показала то, ради чего он напрягался. Малый камень усиления. Надо же. Ценная добыча. Но стоила ли она всех наших ранений?
Хотя чего это я. Конечно, стоило. Вернемся в крепость, и раны вылечат, словно их и не было. А камень останется.
— Про кровь акане забыли, — напомнил Тейт.
— Её надо собирать в первые минуты, — возразила Калия.
— Да, но надо же вам в этом на практике убедиться. Джиха, твоя очередь поработать. Бери нож и иди добудь хоть что-то. Ещё не вся кровь застыла. Эти монстры хорошо тепло сохраняют.
Об этом наставник нам не говорил на лекциях.
Гатс пошёл с Джихой, но Тейт запретил помогать ей. Так что девушка сама потрошила монстра. Вернулась, измазавшись в крови, с трясущимися руками. То ли от холода, то ли от не самого приятного занятия.
— Раз с делами покончено, приступаем к разбору. Кто хочет высказаться первым?
— О чем? — спросил помрачневший Гатс.
— О ваших ошибках. О тех уроках, которые вы получили.
— Я затупил, — поднял я руку.
— Это да, — посмотрел на меня Тейт. — Но давайте по порядку. Какие были ошибки, и кто за них ответственен?
— Ошибка была в том, что мы вам поверили, — прорвалось у меня недовольство.
— Да, — легко согласился Тейт. — С чего вы взяли, что слова про акане — правда и тем более полная правда? И какой вывод из вашей наивности?
— Никому нельзя доверять, — ответил Калия.
— Неверно. Доверять можно. Но всегда стоить помнить, что у тех, кому доверяете, другие, отличные от ваших цели. Моя цель — выбить из вас дурь. Я передам наставнику Стропо, что ваши представления о мире слишком наивны и опасны не только для вас самих, но и для тех, кто находится рядом. Какая следующая ошибка?
— Погодите, — не согласилась Калия продолжить. — Если у других иные цели, то как доверять?
— Разве непонятно?
— Доверять в тех рамках, которые позволяют чужие интересы. Вот скажи, ты доверяешь Спартанцу?
— Нет, — не задумываясь ответила Калия. Прозвучало обидно.
— Это при том, что он тебе несколько раз жизнь спасал.
— Как и я ему, — ответила не смутившаяся девушка.
— Да. Вас связывают узы жизни и смерти, хочешь ты того или нет. При этом ты утверждаешь, что не доверяешь ему. Спартанец, — посмотрел на меня Тейт. — Как думаешь, почему? Чтобы разговор не свёлся к разбору ваших отношений, сформулирую иначе. Какое сегодняшнее твоё поведение подкосило доверие напарников?
Повисла неприятная тишина. Взгляды скрестились на мне.
— Я действовал слишком опрометчиво.
— Это да. А почему ты так действовал? — посмотрел на меня Тейт.
