Я прочистил горло:
— Я тут подумал. Я хочу предложить план вам обоим.
Сухожилие поднял нож и осмотрел его лезвие в последних лучах уходящего дня.
— Ты затупил кромку, — сказал он и проверил место ногтем большого пальца.
— Я знаю. Я рубил им дрова. Мне пришлось. — Я ожидал, что он будет и дальше жаловаться, но он не стал.
Саргасс изучающе посмотрела на его лицо:
— Ты не очень-то похож на своего отца.
— Все говорят, что похож.
Она покачала головой, и он улыбнулся.
— Могу ли я рассказать вам, что предлагаю? — спросил я. — План, о котором я говорил?
— Конечно. — Сухожилие вложил нож в ножны.
— Как ты и сказал, эта лодка нам понадобится, когда вернется посадочный аппарат. Как ты также сказал, она не очень хорошо подходит для речных путешествий. Мы с Саргасс убедились в этом на собственном опыте. Как и Крайт.
Я ждал его согласия и получил его.
— Мы с Саргасс не очень много говорили об опасностях, связанных с полетом обратно в Виток на посадочном аппарате, который кто-то залатал в Паджароку. Как и мы с тобой до моего отъезда, и мне не хочется говорить об этом даже сейчас. Мне не нравится говорить так, будто я хвастаюсь опасностями, с которыми столкнусь. Мне даже думать о них не хочется, и я с радостью сделал бы их меньше — если бы мог.
— Этот посадочный аппарат выглядит очень хорошо, — заверил меня Сухожилие. — Я его видел.
Я кивнул:
— Я очень рад это слышать. Но прежде чем я продолжу, я должен кое-что у тебя спросить. Что случилось с нашей старой лодкой, на которой ты отправился за мной?
Он пожал плечами:
— Я обменял ее на ту, что у меня есть сейчас, и еще на кое-что.
— Могу я спросить, что там еще было?
— Это не имеет значения. Теперь оно исчезло.
— Что это было?
— Я же сказал, что это не имеет значения!
— Он голоден, — вмешалась Саргасс. — Хочешь кусочек копченого мяса, Сухожилие?
— Конечно. Спасибо.
На этот раз я подождал, пока он не начнет жевать:
— Я должен лететь на этом посадочном аппарате. Я обещал, что сделаю это, и намерен сделать. Крайт тоже хочет пойти. Он объяснил мне, почему, и у него есть на то веская причина, но он заставил меня пообещать не раскрывать ее. Ни у кого из вас нет никаких причин.
Они возражали, но я заставил их замолчать:
— Как я уже сказал, это будет очень опасно. Вполне возможно, что посадочный аппарат взорвется, загорится или разобьется, когда попытается взлететь. Даже если он благополучно улетит и пересечет пропасть между витками, посадка на Виток может оказаться очень трудной. Крайт беспокоится о тебе, Саргасс. Я сомневаюсь, что он сказал об этом тебе, но это правда.
Она покачала головой.
— Он предполагал, что ты поедешь с нами, если там найдется место для тебя. Он упомянул об этом не так давно, и я сказал ему то, что говорю тебе сейчас — это слишком опасно, чтобы подвергать тебя риску. Я сказал ему, что намерен оставить тебя в Паджароку до моего возвращения.
Саргасс снова покачала головой, на этот раз яростно, и Сухожилие сказал:
— Меня тоже? Я не останусь.
— У Крайта тоже были возражения. Он подчеркнул, что она будет привлекательной молодой женщиной, одинокой и без друзей в чужом городе. Мне пришлось признаться, что он был прав. — Я набрал в легкие побольше воздуха, сознавая, к чему приведет неспособность убедить их сейчас. — Итак, вот новый план, который я хотел бы предложить. Когда Крайт вернется утром, мы поплывем обратно в Уичот. Мы поплывем по течению, и это займет не больше двух-трех дней.
Сухожилие осторожно кивнул.
— Когда мы доберемся туда, Крайт и я купим еще одну маленькую лодку, такую же, как у тебя. Мы с ним отправимся на этих двух лодках в Паджароку. Ты и Саргасс будете ждать нас в Уичоте, на этой.
— Нет. — Голос Саргасс прозвучал тверже, чем я когда-либо слышал от нее, действительно очень твердо.
— Вы будете там не одни, ни один из вас. Кроме того, у вас будет эта лодка, чтобы жить вместе. И если я не вернусь в течение месяца или около того... — я пожал плечами.
— Я понял, что ты не рад мне, как только увидел тебя, — сказал Сухожилие так тихо, что я едва расслышал его слова. — Только я не думал, что ты отдашь ее, чтобы избавиться от меня.
— Я не пытаюсь избавиться от тебя. Неужели ты не можешь вбить себе в голову, что я могу никогда не вернуться? Что я могу умереть? Я бы хотел устроить все так, чтобы ни один из вас не умер вместе со мной. — К тому времени было уже так темно, что мне трудно было разглядеть их лица; я переводил взгляд с одного на другого, надеясь на поддержку.
— Сухожилие был в Паджароку, — сказала Саргасс. — Он может отвести нас туда.
Сухожилие кивнул.
— Если ты его нашел, то и мы с Крайтом найдем, — сказал я.
После этого наступило долгое молчание. Сухожилие воспользовался этим, чтобы отрезать себе еще один ломтик копченого мяса, и я собираюсь воспользоваться этим сейчас, чтобы немного поспать, прежде чем придут Джали и Вечерня.
С полуночи идет сильный дождь, так что сегодня на нас никто не нападет. Утром я не выходил и даже не вставал, хотя моя рана вроде бы выглядит лучше — завтрак на подносе в постель и так далее. Хари Мау разговаривал со мной, когда я лежал в постели, топая взад и вперед по комнате и более чем готовый немедленно наброситься на Хан. Он проехал половину утра с пропитанной дождем, окровавленной повязкой, заменившей его белый головной платок, и планирует крупную атаку, как только закончится сезон дождей. Он говорит, что наши враги слабее, чем кажутся, и я молюсь Внешнему и любому другому богу, который может прочесть это, чтобы он был прав. Он клянется, что, если бы я мог поговорить с его новыми пленниками, я бы согласился.
Теперь он ушел, и я встал в своей ночной рубашке, чтобы написать это, более чем наполовину пристыженный.
Мы могли бы развести огонь в ящике или зажечь фонарь в ту ночь на баркасе, но мы этого не сделали. Темнота и всепоглощающее присутствие леса и быстротечной зловещей реки создавали атмосферу, которую я никак не могу передать чернилами на бумаге. Жители Тенеспуска верят, что у каждой из их рек есть свой собственный младший бог, который живет в ней и управляет ею, бог, чьей сущностью она является. Кроме того, в лесах обитают младшие боги и богини, такие же многочисленные, злобные и неприступные, как и живущие в них животные. Когда Саргасс заговорила со мной и Сухожилием в ту ночь в полной темноте, мне почти показалось, что один из них находится с нами на баркасе. То, что, должно быть, показалось Сухожилию, который не знал ее так, как я, лежит далеко за пределами моей способности описывать события.
