Грибов нет, но остался их запах. Я поднесла ладонь к носу. От ладони несло мхом с легким привкусом ацетона. Для животных куда важнее аромат пищи, а не ее вид. Попробую создать иллюзию запаха. В этом я не сильна, но многого мне и не надо. Всего лишь убедить кабана, что грибов тут еще много.
Я зажмурилась и начала вызывать в голове образ грибного запаха. Мой Дар то появлялся, то гас, дело шло медленно. Но мало-помалу вся избушка наполнилась мшисто-ацетоновым запахом, так, что даже дышать стало трудно.
Кабан возбужденно захрюкал. Он даже тоненько повизгивал от нетерпения. Атаковал землю, работал рылом, помогал копытами. Под конец рассердился, подцепил клыком край доски и дернул.
Сообразительный какой! Я изо всех сил налегла на доску со своей стороны, пока та не оторвалась.
Кабан утробно зарычал, не обнаружив награды, возмущенно фыркнул и отошел искать в другом месте. Теперь под стеной имелась глубокая яма. Я распласталась и поползла. Зазубренные края доски зацепились за свитер, ткань трещала, но я работала руками, ногами, тяжело дышала и запрещала себе думать о том, что будет, если застряну.
Кабан топтался неподалеку, но ближе не подходил. Впрочем, к лучшему. Сейчас мне не до игр со свиньями. Надеюсь, Велли не захочет отомстить мне за обман.
Последний рывок, и я на свободе! Вскочила на ноги, прихватила мешок и пустилась в туман очертя голову.
Бежала не разбирая дороги. Тот, кто запер меня в избушке, мог вернуться и обнаружить пропажу. И пуститься в погоню. Мне не хотелось выяснять мотивы его поступка при личной встрече.
Серое марево никуда не делось. Деревья терялись в нем, по сторонам мелькали лишь темные силуэты стволов. Казалось, чащоба безмолвно наблюдает мой бег, а вместе с туманом среди деревьев разлилось что-то незримое и смотрит на меня тысячью глаз.
Но тут под подошвой чавкнуло, мох упруго подался под ногой, и носок мигом промок. Почва сделалась болотистой. Я перепугалась, что забрела в мшары, и вспомнила книгу, где героиня попала в трясину. В книге в последнюю минуту, когда грязь уже заливала героине ноздри, примчался герой и вытащил страдалицу, но мне на такой исход рассчитывать было нечего.
На ботинки налипла грязь, приходилось выдирать ноги с усилием. Я шла, опустив голову, но встрепенулась, когда впереди раздался протяжный стон.
Подняла глаза, а когда увидела, что происходит, схватилась за грудь. Мне казалось, я должна держать свое сердце, чтобы оно не вырвалось наружу от дикого страха. В горле моментально пересохло, поджилки затряслись, и я не могла сделать ни единого движения.
А тем временем передо мной, на расстоянии не более десяти локтей, поднималось существо, страшнее которого и вообразить сложно.
Туман разошелся, как занавес в театре. Мох вздыбился, пополз вверх; кусты затрещали, накренились, длинные корни потянулись из земли, полетели в стороны комья дерна.
Медленно, но неотвратимо прямо из земли восстал жуткий монстр в два человеческих роста.
Ветки, переплетенные корни, лоскутья мха складывались в фигуру с длинными руками и ногами. Но среди веток торчали и белые кости. В грудную клетку набилась грязь и сухие листья, на плечах чудовища росли поганки. А из плеч вытягивалась шея, которую венчал череп. В глазницах синим горели два «волшебных» гриба, из разверстой пасти текла болотная вода.
Зрелище было настолько невероятным, что на мгновение любопытство даже возобладало над испугом: что это, черт побери, такое?
Я слышала свои мысли словно со стороны.
Это сам ужас. Призрак леса. Но этого не может быть! Как эта махина движется? И почему она скрипит, стучит и звенит, как расстроенная и несмазанная швейная машинка?
Чудовище и вправду издавало странные звуки. Но потом оно подалось вперед, дерганым движением выпростало руку с дюжиной пальцев, зубастая челюсть в черепе открылась с утробным рычанием, и больше я не задавалась вопросами.
Повернулась и кинулась прочь, леденея от ожидания того, что сейчас этот монстр схватит меня длинными гибкими пальцами и утащит в болото, в гости к разбойнику Граббу!
* * *
Глаза застилал пот, каждый нерв дрожал от ужаса, хотелось упасть, закрыть голову руками и крепко-накрепко зажмуриться. Но ноги исправно несли меня прочь и, к счастью, в верном направлении. Я удалялась от болота, почва стала суше, да и деревья малость расступились, благодаря чему я не врезалась лбом в твердый ствол и не вышибла глаза веткой.
Постепенно шаг замедлился, грудь рвало огнем, дыхания не хватало. Я не ощущала ничего, кроме невероятности происходящего. С утра все было привычно и обыденно, и прогулка не предвещала дурного, но теперь вокруг страшная сказка. Колдовской туман, заброшенная избушка в лесу, почти разумный кабан, а теперь еще и монстр из болот!
Может, я свихнулась? Может, я брежу?
Или на меня навели морок? Даже в припадке безумия я старалась найти логическое объяснение происходящему.
Что, если в лесу прячется сильный сенситив с даром создавать иллюзии? Нет, болотный монстр не был иллюзией! Столько деталей, и все органы чувств были задействованы — я слышала скрип, треск, ощущала запах болотной грязи и травы, когда чудовище зашевелилось! На мой ботинок упал комок дерна, а в лицо летели капли воды!
Но что, что это было?! Привидение? Слуга призрачного разбойника? Похожее чудовище показывал Анвил в своем миниатюрном театре. Выходит, видели его и до меня, и в легендах он упоминается!
Эх, у меня же фотографическая камера есть! Надо было не бежать как умалишенная, а сделать снимок!
— Эй! Эге-гей! Ау-у-у! — раздалось из тумана, и я встала как вкопанная.
Это не Хеймо, хотя голос кажется знакомым! Враг или друг? Откликнуться или спрятаться? Может, меня ищут? А если ищут, не чтобы спасти, а чтобы вернуть в лесную избушку и запереть?!
Вспомнив непроглядную темноту временной тюрьмы, я пошла быстрым шагом прочь. Но в этот раз чувство направления подвело меня, потому что нежданнонегаданно в тумане возник темный силуэт, а в следующую секунду я налетела на твердую как камень грудь.
— Попалась! — зловещим тоном сказал мне в ухо низкий глуховатый голос, а крепкие руки схватили меня за плечи.
От испуга я уронила мешок, вскинула голову и увидела человека, которого меньше всего ожидала встретить.
В первую секунду я не узнала Роберваля; он был одет как лесоруб — в свитер и грубые брюки, на голове картуз, и выражение на его лице было другим, куда более зловещим, чем прежде, отчего я запаниковала с новой силой. С самой первой встречи он вызвал у меня настороженность и обещал неприятности, и сейчас он появился в лесу так необъяснимо, что я уверилась: передо мной враг, а не друг!
Теперь все в нем мне казалось вдвойне опасным — и черные непроницаемые глаза, и неуловимая усмешка на губах, и бледный шрам на лице! Да он точная копия разбойника Грабба, и он не мое спасение, а моя погибель! Это он запер меня в той избушке, кто же еще!
