Вот тебе и образованный человек! А у самого голова полна всякой чепухи, как у неграмотного лесоруба!
И у Роберваля, оказывается, есть дочь? Она будет моей ученицей? Да, с этим папашей каши не сваришь. Он мне противник, и никогда не будет моим союзником.
В комнате поднялся гул. Зазвучали голоса в поддержку того, что сказал господин Роберваль. Вероятно, он высказал всеобщее мнение.
— Пожалуй, мне пора, — сказала пожилая, хорошо одетая дама — я не помнила ее имени. Она поставила на стол чашку, подхватила сумку и пошла к выходу. — Доброй всем ночи. Доброй ночи... как вас там... госпожа Верден.
Присутствующие один за одним стали прощаться и покидать учительскую. Они избегали встречаться со мной взглядами.
Вскоре в комнате со мной остались только директор, господин Роберваль и госпожа Барбута. Она принялась споро убирать со стола.
— Заверну бутерброды в бумагу, — сообщила она. — Возьмете с собой. Перекусите перед сном. Вам надо хорошо питаться! Вон вы какая бледненькая.
— Господин директор, пожалуйста, объясните, что происходит! — воскликнула я, поворачиваясь к Степпелю.
Роберваля, который не переменил положения и продолжил стоять передо мной со скрещенными на груди руками, я старательно игнорировала.
— Завтра, — вздохнул Степпель. — Все расскажу вам завтра. Введу вас в курс дела. Простите, я виноват. Не стоило окунать вас... во все это. Вы только что с дороги, устали... на вас лица нет. А я, старый дурак, подумал, что... — он взмахнул рукой и понурился. — Идемте, провожу вас до вашего дома. Ваши чемоданы уже там.
— Дам вам совет, госпожа Верден, — негромко сказал Роберваль. Я стремительно обернулась и наткнулась на непроницаемый взгляд угольно-черных глаз. — Возвращайтесь в столицу. Вам у нас не понравится. Ваш приезд оказался ошибкой и может навлечь беду.
— Ни за что, — отчетливо ответила я. — Я приехала сюда и здесь останусь. И буду работать, как положено.
Роберваль выслушал, недобро усмехнулся, двинулся вперед, обошел меня, как если бы я была табуретом, оказавшемся у него на пути, и покинул учительскую.
Глава 4
Мои ученики
Я была ошеломлена. Совсем не так я представляла прибытие в Крипвуд.
Думала, зайду в школу, покажусь директору, обсужу с ним первый учебный день. Отдохну, обустроюсь. В планах не было знакомства с членами попечительского совета в этот же вечер. И уж совершенно точно я не ожидала встретить нелюбезный прием и получить от местного богатея совет убираться вон из города.
Интересно, где этот господин с мертвыми глазами получил свой шрам? Наверное, сунулся с непрошенным советом к тому, кто не стерпел высокомерие и хорошенько проучил наглеца.
— Идемте, госпожа Верден, — устало сказал Степпель и нахлобучил цилиндр. — Провожу вас до коттеджа.
На улице стемнело, школьный двор освещался единственным фонарем на железной цепи. Фонарь отбрасывал на землю тень, похожую на паука, и противно поскрипывал на ветру.
Из-за угла школы выползал туман; он стлался по земле, как щупальца неведомого чудовища.
Однако ночи в Крипвуде холодные. Озноб пробрал до самых костей, я плотнее запахнула жакет и туго намотала шарф на шее.
Надо озаботиться зимним гардеробом. В городе есть магазин готовой одежды; денег должно хватить, у меня было спрятано в саквояже две сотни кронодоров. А еще мне будут платить жалованье... небольшое.
— Сюда, — поманил Степпель. — Видите огни? Это окна вашего коттеджа. Совсем рядом со школой. Мы пойдем по той тропинке.
— Мне кажется, через двор быстрее, — я махнула рукой туда, где в сумерках виднелись уродливые очертания мертвого каштана. У меня зуб на зуб не попадал от холода, и скорее хотелось попасть в теплое помещение.
— А так безопаснее, — отрезал господин Степпель и повел круговой дорогой. — Помните, что я рассказывал вам об этом дереве? Не стоит проходить под его ветвями, иначе быть беде. Вам придется соблюдать местные приметы, если хотите тут прижиться.
— Почему тогда совсем не срубить дерево, если оно такое зловещее?
— Нельзя. Его посадил разбойник Иоахим Грабб, еще один зловещий персонаж местного фольклора. Он разозлится и начнет мстить.
Я уловила в голосе директора легкий юмор.
— Неужели вы верите в городские приметы и легенды, господин Степпель?
— Приходится верить. Скоро вы и сами это поймете.
— Я думала, вы верите в науку и прогресс.
— Одно другому не мешает.
От таких загадочных ответов я растерялась, но и рассердилась.
Может, меня разыгрывают? Как новичков в академии? Может, так принято у них в городе — запугивать новоприбывших?
Да ну, чушь. Придется признать, что я попала в весьма странное место и освоиться здесь будет непросто.
Мы подошли к коттеджу; отсюда была видна задняя стена и часть крыши дома изобретателя.
Я с любопытством посмотрела на окна, за которыми горели тусклые огоньки, от чего казалось, что в комнатах скрывается что-то заманчивое. На задней стене тоже было полно медных коробок и проводов, которые теперь изредка искрили и жужжали.
— Скажите, среди попечителей не присутствовал господин Анвил, ваш городской изобретатель? Я не помню, чтобы бургомистр назвал его имя.
Директор посмотрел туда же, куда и я, заметил искрящиеся провода и пробормотал:
— Ну точно, быть грозе… нет, господина Анвила не было. Он не входит в попечительский совет. И вообще не любит людей. Любопытный персонаж, наш господин Анвил. А вон и он сам!
Директор указал на крышу, и я увидела там долговязую темную фигуру, которая делала такие движения, как будто с усилием тянула канат.
— Он приземляет аэростат. Завтра утром опять поднимет его в небо.
Я бросила последний взгляд на таинственный дом и дала себе слово как можно скорее познакомиться с его хозяином.
* * *
На крыльце коттеджа нас встретил угрюмый мужчина в рабочей одежде. Его лицо было помятым, с недельной небритостью, волосы всклокочены.
— Виктор, школьный уборщик, дворник и истопник, — представил его директор и добавил вполголоса, когда мужчина отошел, не сказав мне ни слова: — Горький пьяница и драчун. Раз в месяц уходит в запой на три дня, тогда мы вынуждены сами заботиться о помещениях. Но в остальное время он ведет себя тихо, трудится исправно, очень аккуратен. Но его… не любят в городе. Другую работу найти ему трудно.
Я покачала головой. Разве не опасно держать такого человека в школе, где он будет подавать дурной пример детям? Но высказывать вслух свои мысли не стала.
В коттедже было две комнаты, спальня и гостиная. Мебели мало, только самое необходимое: стол, книжный и платяной шкафы, кровать, стулья, несколько полок — но все новое и добротное. На стенах зеленые обои в цветочек, нарядные занавески на окнах. Пол деревянный, выскобленный до желтизны, у входа коврик. Абажур с бахромой заливал комнаты приятным оранжевым светом.
