Эти мудаки, конечно же, слышат свист, и на давно оточенных рефлексах поворачиваются уже с накинутыми на себя щитами.
Хорошо, что я целился не в них, а в кровать.
— Пора умирать, чертовы библиотекари, — на миг скидываю невидимость и показываю им средний палец.
На их лицах выступает гримаса злости, и тут происходит взрыв.
Несмотря на то, что я использовал блинк, взрывная волна все равно придала мне ускорение.
А неплохо так рвануло, и я снова устроил локальный капец. Несколько помещений просто перестало существовать, и их оружейная комната, в том числе. Переборчик вышел с порошком.
Откашлявшись от дыма, я отряхнулся и проверил свою невидимость. Она на месте, а значит, можно бежать дальше.
Потом я обошел весь замок, по пути убивая всех оставшихся в живых. Самыми бесполезными были серафимы, так как летать здесь негде, а в тесных пространствах они мне не страшны.
Когда до конца задания оставался час, я понял, что пора и прибарахлиться. Отправился в казну, под которую было выделено отдельное помещение.
Она отличалась от других тем, что денег там было мало, но много всяких украшений, и еще таких предметов, как золотые чаши и кувшины из серебра.
Скорее всего, это все было отобрано в рейдах. Хотя, может быть, этими товарами с ними рассчитались за книги.
На все эти сокровища я смотрел взором через дверь, которая была покрыта магией. Вопрос, как ее сломать, не вставал. Я уже мастер в таких вопросах. А что, разве нет? Если надо что-то сломать, то я всегда рад стараться.
Отошел в дальний угол и стал расстреливать дверь взрывными стрелами до тех пор, пока она не рассыпалась. Первый десяток на себя принял прозрачный барьер, который появлялся каждый раз при попадании.
Всего мне удалось собрать 21 кг золота, 61 кг серебра, и все, меди там не было. Ну и фиг с ней, что у нас в городе, меди мало? На крайний случай, будем медные трубы искать или разбирать самогонные аппараты. Не факт, что Прапор пойдет на такое кощунство, разве что, если убедить его, что ради дела надо.
Справившись здесь, мне ничего не оставалось, кроме как найти оставшихся и добить их. Все же система дала мне четкое задание, а после посещения подвала оно мне даже стало нравиться.
Пробежался еще раз по замку и понял, что тут точно пусто. А если кто и был, то угорел. Я сам кашлял как псина, пока бегал в дыму. Кажется, Варг спалил еще один замок. Спрашивается, где мой Жорик, когда тут полный замок лута.
Оставшихся защитников обнаружил во дворе у ворот. Они пытались открыть их и выбраться из этого ада. Всего их было пятеро человек. Я думал, что их будет больше, но и это хорошо.
— Мастер, берегитесь, — выкрикнул молодой парень и оттолкнул старика в сторону, которого должна была пронзить моя стрела.
Парень умер мгновенно, он налетел на мою стрелу, которая предназначалась другому. Что ж, его запомнят, как героя. Жаль только, что помнить будут недолго, так как сами вскоре умрут.
Я же стоял без своей невидимости и ухмылялся.
— Скажи мне, мастер, а для чего вам нужны такие замечательные книжки, изготовленные из человеческого материала? — я стою перед ним и улыбаюсь, а он хмурится. Вот почему ему сейчас невесело?
— Нечистый… — сплюнул старик на землю, и сразу закашлялся.
Видно, что крепко ему досталось после одного из взрывов. Мне совсем не было жалко замка, и я взорвал все, что мог, с помощью порошка.
— Эй, почему сейчас никто не улыбается? Когда вы убивали тех людей, то радовались, и даже смеялись, — брови старика удивленно взлетели вверх, и он стал внимательно всматриваться в мое лицо, пытаясь узнать. — Нет, я не был там, но я все видел. Мне показали ваши деяния, и мне они очень не понравились. А еще мне вас, так сказать, заказали. Как это смотреть в глаза смерти, а, мастер?
Не знаю, какой он там мастер, но предполагаю, что очень скоро мертвый.
Уворачиваюсь от посоха, брошенного в меня одним монахом из его свиты, и не зря я быстро ушел блинком в сторону. Посох, пролетая там, где я только что стоял, стал похож на змею, такую же гибкую и живую.
Блинк, и я уже рядом с метателем. Клинок пробивает ему печень, и смерть его близко.
На развороте сношу голову еще одному, а крайнему, кроме мастера, создаю узы на шее, что отвлекает его внимание, а потом с руки вонзаю стрелу с хрустальным наконечником в его живот. Он, кстати, даже не кричит, только смотрит на меня, тяжело дыша. Потом начинает оседать, и кровь струйкой стекает с уголков его губ.
Их мастер оказался откровенно слабым. Стоит и смотрит грустным взглядом, как я убиваю его людей.
— Почему ты не помог им? — издеваюсь над ним.
Странные они, не призывают серафимов, хоть момент сейчас подходящий. Может уже выдохлись.
— Ладно… Скучно с тобой, — разочарованно говорю мастеру, потом блинками переношусь на пару метров назад и достаю лук. — Я думал, ты меня развлечешь и что-то расскажешь, а ты только молчишь. Что ж, умри.
Сказано-сделано. Мастер умер. Вот только я не успел выстрелить. Услышав о своей смерти, он усмехнулся, мгновенно выхватил из своих широких рукавов небольшой кинжал и всадил себе прямо в сердце.
Я был шокирован.
— Эм… Это что, силой своего голоса я заставил его это сделать? — такой была моя первая мысль.
Второй была, что теперь я смогу покорить весь мир или, даже, все миры.
А когда его тело стало пузыриться, и с них стала вытекать черная жижа, я понял, что зря раскатал губу.
Кажется, у меня возникли проблемы.
Внимание! Непредвиденная ситуация! Телепортация будет невозможной следующих три часа.
Примечание: Награда будет увеличена.
Слов нет, одни маты.
Система а как могут быть заблокированы телепортации, если на моих глазах в небе открываются порталы, с которых вылетают серафимы, а? И какого хрена у этих серафимов рога и хвосты?
Непредвиденное вмешательство!
Вдох… Выдох…
Берем себя в руки, и продолжаем. Нечего переживать, ведь никто не говорил, что будет легко. А я в такие ситуации попадаю каждый раз.
В руках лук, на лице улыбка, и вперед…
Тут система передала Жорику, он просил вам показать.
Глава 23
Порталы… Как же их много…
Где же мне их всех хоронить?
Ладно, шучу, не буду я их хоронить.
В первый, попавшийся под горячую руку, отправляю стрелу темной энергии. До пункта назначения она не дошла, а влетела в вылетающего серафима, причинив ему боль, если судить по его пронзительному ору, от которого хочется закрыть уши руками.
