Глава 10
— Вы видите солдата. Офицера. Того, кто слышит приказы и выполняет их. Вы видите… человека.
— А вы — нет?
Бывают дни хорошие, бывают — не очень. А бывают такие, что без пол литра хрен поймёшь, хороший он или нет. Этот, всё ещё продолжающийся, день был как раз из таких.
Из сферы Раскина — выбрались, что само по себе тянет на беспрецедентный расклад. На станции — не взорвались. А ведь вполне могли. Сапёры ещё ковырялись с детонаторами, но похоже, Дитц верно сообразила — срабатывание было настроено на прекращение действия сферы, с небольшим временным лагом. Иезуитство какое-то… ничего, разберёмся и с этим.
Детей — спасли. Когда Солдатов перед ужином заглянул в медотсек, там дым стоял коромыслом. Все, способные отличить кАбель от кОбеля и шприц от шпица, пахали, как заведённые. Из всего, что под руку подвернётся, сооружались дополнительные системы питания, к ним подключались инкубаторы. Люди менялись, отходили, чтобы прямо в коридоре, у стены, затолкать в себя кусок чего-нибудь с подносов, которые постоянно подтаскивали взъерошенные стюарды. А потом — возвращались в круговерть.
Военврач Рябов темпераментно рычал на помощников и просто в пространство. Доктор Танк — из уважения к коллегам, надо полагать — материлась на интере с вкраплениями русского. Ох, дознаться бы, кто научил… да язык укоротить по самые гланды… впрочем, если у неё есть хоть какие-то способности к лингвистике, то в общем гвалте нахвататься труда не составит. Альтшуллера на ужин и отдых вытащить удалось (по прямому приказу Рябова), а вот Клементина Танк и майора, и военврача просто проигнорировала. Впрочем, в её случае Рябов и не настаивал. Оценил, должно быть. Заметно и остро не хватало Лаврова, до сих пор пребывающего в клинике на Атлантиде. В клинике — и в безопасности. А Дитц-то молодец, прикрыла со всех сторон.
Дитц… зря он, наверное, так с девчонкой. С другой стороны — а что прикажете делать с подчинённым, сорвавшимся в ходе боевой операции? Особенно когда времени на принятие решения с гулькин нос? Только и остаётся, что занять голову свежим приказом, а руки и ноги — конкретным действием. Да и этот лабораторный крыс заслужил такую прогулку. И всё же…
За ужином место лейтенанта пустовало, и Солдатов совсем уже было собрался проверить, чем занят его временный заместитель и в каком состоянии пребывает. Однако именно в этот момент с ним связался Дмитрий Елизаров, вот уже добрых пять лет занимавший должность адъютанта полковника Русановой. Полковник ожидала майора Солдатова, посему визит к Дитц пришлось отложить. Вот и славно. Что-то, связанное с ней, заставляло Солджера чувствовать себя не в своей тарелке. И хотя он не любил недосказанности, ещё больше он не любил говорить о том, что к ним привело.
Против ожиданий дверь в кабинет полковника оказалась закрытой. Елизаров, окруженный тремя большими дисплеями, дёрнул подбородком в сторону кресла для посетителей, не переставая вертеть головой. Пальцы так и летали. В том, что касалось получения секретной информации, адъютант полковника был абсолютным нулём. Однако когда речь заходила о сведениях общедоступных, просто с трудом добываемых, ему не было равных. Однажды полковник Русанова сказала, что в этом деле Елизаров если и не Бог, то уж точно Его заместитель по оперативной работе. И насколько Солдатов знал своего командира, она не шутила.
— Ф-фух! — капитан Елизаров откинулся на спинку кресла, размял шею и сфокусировал взгляд на посетителе. — Ну и каша заварилась! Ты посиди пока, там его величество в канале. Кофе хочешь?
— Не хочу, — проворчал Солдатов. — А что за каша, вроде всё ровно?
— Это ты так думаешь, — усмехнулся Елизаров. — А на нас тут пытаются наехать по полной программе.
— Наехать? — хорошо, что майор отказался от кофе, не то сейчас либо поперхнулся бы, либо облился. — На нас?!
— Ясный пончик, на нас. Больше-то не на кого. Ты же знаешь, Чарити в зоне влияния Американской Федерации. Вот эти ястребы щипаные и возбудились, прям до истерики. Ажно на шефа вышли. Что ещё за «сфера Раскина»? Какие ваши доказательства? — язвительно передразнил он кого-то. — Так вот вам доказательства: параметры сферы, результаты сканирования, съемка, все дела. А как же вы выбрались, «сфера Раскина» абсолютный монолит! Ну, шеф ресницами хлопнула: дескать была сфера да сплыла, чего вы от слабой женщины хотите? — и послала их проконсультироваться с Раскиным. И стр-рашно удивилась, когда ей напомнили, что он умер.
Солдатов представил себе эту сцену, не выдержал, и захохотал.
— Тебе смешно, — хмыкнул Елизаров, — а нас обвиняют как минимум во вмешательстве во внутренние дела суверенного государства, а как максимум — в вооруженном вторжении. Компенсацию уже затребовали.
— Мнда? — набычился разом посерьезневший Солдатов. — А ху-ху не хо-хо?
— Ничего, будет им и вмешательство, и вторжение. Правда, без компенсации. Сюда уже летит Вербицкий.
— Сам?!
Дело принимало скверный — для обвинителей — оборот. Вячеслав Степанович Вербицкий был уже очень немолод, и пост министра иностранных дел оставил лет десять назад, выйдя в чистую отставку и занявшись на досуге написанием мемуаров. Быть упомянутыми в них хотя бы строчкой мечтали все без изъятия дипломаты за последние лет семьдесят. И те, кому он противостоял, и те, кого воспитал. Дитц что-то говорила о грандиозной подставе… там, где появлялся Вербицкий, подстава для Империи исключалась по определению. Дитц…
— Да, здесь, ожидает. Понял, — быстро проговорил в пространство Елизаров и кивнул вскочившему на ноги майору на дверь кабинета: — Заходи!
Наталия Андреевна была одета фривольно и дорого: так, как обычно облачалась с целью ввести собеседника в заблуждение. Наряд явно предназначался для переговоров с «вероятным противником».
— Государь в ярости, — начала она без обиняков. — Я не видела его таким даже при принятии решения об отправке в отставку кабинета министров.
— В ярости по поводу обвинений, выдвинутых американцами? — осторожно уточнил Солдатов.
— Обвинения? Чушь! — пренебрежительно махнула рукой полковник. Сверкнули перстни. — С обвинениями разберётся Вербицкий. Но часть детей проверили. Малую часть, да. Но все проверенные — русские. Наши. Эта рыжая бестия прекрасно всё просчитала, аж завидки берут. И, кстати, её оценка возможных политических претензий к Империи до буквы совпадает с выкладками Вячеслава Степановича, что, согласитесь, уже немало. Проклятье, ну что это за выбор факультета для человека с такими способностями к анализу в боевой обстановке?! Да, в Нильсборе не готовят ни дипломатов, ни госслужащих высшего звена, но — «тайнолов»? Это даже не из пушки по воробьям, это планетарной бомбой по микробам. Прямо хоть в нашу дипакадемию приглашай по линии МИДа. Так ведь нароет же чего не надо, это уж как пить дать, потом ликвидировать замучаешься… к чему это я? Ах, да!
Наталия Андреевна встала, обогнула стол и остановилась прямо напротив напрягшегося Солдатова.
