Я хотела спросить, что случилось с отцом. Но не успела – дверь отворилась, пропуская красного собственной персоной.
– Аллурен! – обрадовалась я, поворачиваясь к нему.
Сапра испуганно округлила глаза и дёрнулась, словно желая меня предостеречь.
Принц сделал едва уловимый жест головой – служанка понятливо поклонилась и поспешила оставить нас. А я радостно направилась к нему.
Но взгляд Аллурена оказался неожиданно серьёзен. Даже, пожалуй, прохладен – взгляд истинного принца, а вовсе не того мужчины, с которым мы так замечательно провели ночь во сне.
– Что-нибудь случилось? – испугалась я.
Мы же здесь! У нас же получилось! Он пришёл за мной, привёл меня сюда!
– Лада, я очень хотел бы... я должен был бы сначала всё тебе показать, объяснить. Но обстоятельства складываются так, что придётся это отложить. Пожалуйста, поприсутствуй на ужине. Я как смогу постараюсь оградить тебя от ненужного любопытства, но мне необходимо представить тебя. А потом мы обязательно поговорим.
– Вдвоём? – шепнула я, и все обиды с претензиями, которые могли бы зародиться в глубине души, исчезли безвозвратно.
Я видела только глаза, эти вертикальные щели, каскад красных волос и мощные плечи моего принца. И могла думать только о его губах, о невероятных поцелуях. Которые наконец-то прекратят мне сниться и наполнят реальность!
– Ты великолепна, Лада, – шепнул он, окинув меня одобрительным взглядом.
– Ты тоже, – хмыкнула я.
Но принц не усмехнулся – вместо этого лицо его посуровело, и он тихо произнёс:
– Лада, пожалуйста, не забывай, что здесь мы не одни. Я принц, и правила этикета требуют, чтобы ты обращалась ко мне на «вы».
Угу, и шёпотом. И ещё в глаза не глядела и первая не заговаривала.
– Ты поможешь мне? – прошептал он, прижав меня к себе, коснувшись губами уха.
– Знать бы ещё, в чём, – буркнула я.
– Для начала просто поужинай и ни во что не вмешивайся.
Вообще, к роли бессловесной куклы я не привыкла. Скорее наоборот – моя работа заключалась в том, чтобы контактировать и организовывать. Ну и улаживать, да.
Но поразмыслив, я вынуждена была признать, что в незнакомом мире и в чужом доме лучше послушаться хозяина этого дома и по совместительству принца, пока не выясню все детали.
Двери открылись. Ал даже предложил мне руку, и я опёрлась на неё, во все глаза рассматривая великолепие залов и открытых галерей, с которых виднелся тот же город.
Сам дворец ярусами спускался по склону горы, и в нём обнаружилось множество открытых садов и террас.
Впрочем, далеко мы не ушли. Я даже толком расспросить ничего не успела – лишь крутила головой как ребёнок, с открытым ртом любуясь на бесподобную красоту!
И едва повернула лицо к Аллурену, как мы оказались в парке, с другой стороны которого виднелись пять широких распахнутых двустворчатых дверей, ведущих в зал с накрытым столом.
В парке собрались несколько... пожалуй, всё же не человек. Драконы, скорее.
Я пыталась найти взглядом ту, которая претендует на моего принца со своей единственной горой. Может, он как раз привёл меня сюда, чтобы избежать навязанной женитьбы?
Глава 9
Однако перед нами вырос мужчина. И я как-то сразу, безошибочно поняла – тот самый ледяной. Тофлер Ал-Турра или как там его.
Длинные светлые волосы, голубые, даже скорее серебристые радужки. Едва голубоватое одеяние, будто припорошенное снегом. В отличие от рубахи и брюк Огненного, по фасону ближе к камзолу.
– Это ваша итальи, шэсс Дэльгар? – приподнял он бровь, разглядывая меня с очень странным выражением лица.
Итальи? Да, теперь вспомнилось, что тогда, полгода назад, и Аллурен упоминал это слово. Значение которого я про себя перевела как «любовница». Ну точнее, он сам с него начал.
Только сейчас в голове словно прозвучали слова Сапры «Никогда не становись итальи для дракона».
Это почему же? Жаль, я не спросила!
И меня, вообще-то, тоже никто не спросил.
И это выходит, Аллурен представляет меня всем как свою любовницу? Фаворитку, может? Вот какая помощь ему нужна?!
Увольте, мне или всё, или ничего! Я довольствоваться объедками не привыкла и проблемы королей, которые не могут жениться по любви, в нашем мире давно уже не актуальны. А я – дитя своего мира, эмансипации, демократии, равноправия и всего такого!
Нет, разумеется, я не собиралась устраивать принцу прилюдных выяснений, даже очень постаралась, чтобы в лице ничего не изменилось.
Однако желание поговорить по душам, и чем раньше, тем лучше, нарастало.
Ведь если всё вокруг выглядит настолько великолепно, значит, где-то ждёт подстава? Или я всё же сплю, а может и вовсе в коме, и врачи в далёком родном мире борются за жизнь моего тела, обвешанного проводами?
Поскорее отогнав страшную картинку, я сосредоточилась на вполне реальных ощущениях. Возможно, всё не настолько великолепно, как выглядело на первый взгляд.
Посмотрела на ледяного – да, в глаза, и отводить не собираюсь!
Зрачки того вдруг расширились, внутри, за серебром, что-то сверкнуло...
Мой огненный дракон внезапно шагнул вперёд, буквально загораживая меня собой. Будто разорвал контакт, не давая ледяному сделать... что-то.
Понятия не имею, что можно сделать глазами. А вдруг правила служат не только для того, чтобы все помнили, что они ниже по положению, чем принцы, но и защитить от этой самой «харизмы»?
– Да, – отозвался Аллурен, и мне неожиданно захотелось прижаться к нему. Спрятаться, и пусть уже поскорее решит свои проблемы и наконец-то займётся мной. О, да... – Девушка только прибыла в наш мир и ещё не знакома с большинством наших традиций. Поэтому настоятельно прошу оставить её в покое.
– Если бы вы хотели оставить девушку в покое, не приводили бы её сюда, – насмешливо приподнял тонкую бровь ледяной.
Показалось, Аллурен скрипнул зубами.
– Меня зовут Лада, – вышла я из-за спины своего принца, не желая быть бессловесной мишенью. – А вас, полагаю, Тоффлер Ал-Турра?
Дракон снова поднял бровь – да и сам Аллурен, по-моему, глянул на меня с удивлением:
– Вы прекрасно осведомлены, – отозвался ледяной. – Как для иномирянки, только что прибывшей в Райландию.
Я ответила молчаливой улыбкой, и он добавил:
– И смелы.
В этот миг к нам приблизилась девушка.
Увы, она была не из тех, чьи титулы затмевают внешность, но портреты стесняются выставлять на обозрение.
Наоборот. Слишком красивая, слишком утончённая. Серебристые волосы, словно подёрнутые инеем. Такие же, как у Тофлера, глаза. Серебряное платье вышито камнями – и наверняка драгоценными, уж вряд ли фианитами.
