Гонка создания машин, обладающих сознанием, начиналась на низких скоростях. Были какие-то пробные попытки, основанные на различных теориях, но не возникло ничего, действительно напоминающего сознание
[210]. Энтузиазм мог угасать и от того, что теории сознания чаще сосредоточиваются на метафизическом ощущении, а не на прикладной пользе от сознания. Если вы специалист по информатике и вас интересуют практичные, востребованные продукты – зачем тратить время на метафизику? Теория схемы внимания как раз предлагает некоторые прикладные выгоды. Согласно ей, мозг сформировал конструкт сознания потому, что тот давал два существенных преимущества: во-первых, улучшал внутреннюю регуляцию, а во-вторых, служил основой социального познания.
У нас есть конкретная теория и конкретные практические выгоды – теперь искусственное сознание готово к взлету. В каком-то виде оно может появиться уже лет через десять. Первые эксперименты по искусственному сознанию, скорее всего, будут крайне ограниченны. Разумные андроиды вроде Дейты из “Звездного пути” или C-3PO из “Звездных войн”, которые обладают не только сознанием, но и безграничными способностями и блестящим умением поддержать разговор, – дело далекого будущего. Они тоже возможны, но технологии еще не дошли до этого уровня.
Однако, прежде чем пуститься в поэтические рассуждения о грядущем, в котором нас будут сопровождать разумные искусственные компаньоны, мне придется начать с более существенного вопроса. Если мы построим машину, которую станем считать сознающей, – как узнать, что у нее на самом деле есть сознание? Возможно ли удостовериться в его наличии?
В 1950 г. уже упоминавшийся математик Алан Тьюринг предложил способ проверить, способна ли машина мыслить
[211]. В придуманном им игровом тесте участвуют три человека: один говорит правду, другой обманывает, третий угадывает, кто из них кто. Они сидят по разным комнатам и общаются только письменно, чтобы не допустить непреднамеренных подсказок.
В начале угадывающий ничего не знает о двух других участниках, кроме того, что один из них – мужчина, а другой – женщина. Задача того, кто говорит правду, – передать угадывающему правильный ответ. Задача обманщика – запутать угадывающего и передать ему неверный ответ. Все трое оказываются вовлечены в сложную информационную войну. Поскольку разрешены любые вопросы и любые ответы, разговор может соскользнуть на социальные двусмысленности и тонкие психологические манипуляции. В конце игры угадывающий должен сделать выбор. Если он угадывает верно, побеждает тот, кто говорил правду. Если он ошибается, побеждает тот, кто обманывал. Я никогда не играл в эту игру и не знаю никого, кто играл бы, поэтому трудно назвать средние показатели успеха обманщика или правдивого участника. Предположу, что у правдивого есть преимущество: когда вы говорите правду, вас невозможно поймать на противоречии. В любом случае, если бы в эту игру сыграли много раз, можно было бы подсчитать приблизительный уровень успеха разных игроков.
Следующий шаг – заменить обманщика-человека обманщиком-машиной. Если машина сможет выигрывать в эту игру с той же частотой, что и человек, – значит, она может думать, как человек. В этом и заключается изначальный тест Тьюринга.
На первый взгляд его способ кажется слишком усложненным. И уж точно не слишком практичным – чтобы собрать статистику, в игру нужно сыграть много раз. Но, если рассмотреть тест поближе, становится ясно, что это блестящая находка, опередившая свое время. Чтобы хорошо играть, машине нужна модель психического состояния других людей. Более того, ей придется успешно пройти тест ложных убеждений. Машина должна понимать, что другие люди, другие сознания могут содержать в себе ложные убеждения о мире, и ей необходимо постоянно быть в курсе, кто во что верит. Это тест социального познания с очень высоким проходным баллом.
Тест Тьюринга можно считать ранней версией задачи Салли-Энн, которую психологи впервые предложили в 1980-х гг.
[212] Я описывал эту задачу в пятой главе, но кратко напомню здесь. В стандартной версии психолог, проверяющий ваше социальное познание, рассказывает вам историю о том, как Энн обманула Салли. Салли положила бутерброд в корзину А и ушла в туалет. Пока ее не было, Энн переложила бутерброд в корзину Б. Когда Салли вернется – в какой корзине она будет искать свой бутерброд? Если вы способны понять, что у Салли есть сознание, что в этом сознании хранятся убеждения и что ее убеждения могут противоречить реальности, – то вы сможете решить эту задачу. Салли сначала будет искать в корзине А – той, куда она и убрала бутерброд. Какой бы тривиальной ни казалась эта задача взрослым людям с многолетним социальным опытом, дети младше пяти лет – как я уже говорил – с ней не справляются, а кроме людей решить ее могут очень немногие биологические виды
[213].
