Теперь спросим улучшенную машину: “Кто ты? Расскажи о себе”.
Со своей новой внутренней моделью робот располагает необходимой для ответа информацией. Он скажет: “Я металлическая личность ростом 1 м 80 см, мои руки сгибаются в локтях и плечах, я родился в лаборатории, пять дней назад у меня был день рождения…” Поисковая система умеет обращаться к информации во внутренней модели себя и выдавать ее наружу. Некоторые данные могут касаться самой машины, а другие – описывать события в прошлом, которые помогают определить ее.
Появилось ли у этого робота сознание? Кто-то скажет, что да. Во многих теориях сознание приравнивается к знанию о себе. Некоторые ученые, разделяющие подобные взгляды, сосредоточивают внимание на схеме тела. С их точки зрения, базовое, примитивное сознание – это знание о физическом “я” и его движениях
[267]. Я знаю, что мои части тела принадлежат мне, они часть меня и принципиально отличаются от других предметов вокруг меня. Я знаю свое расположение в пространстве: я существую здесь. Я знаю свою точку зрения: я вижу, слышу и понимаю мир со своей физической колокольни. Другие исследователи обращаются к абстрактному, психологическому знанию о себе
[268]. Исходя из их позиции, я обладаю сознанием, поскольку знаю свой жизненный путь, знаю свои интересы и мотивы. Я могу составить последовательное изложение, объясняющее, кто я такой и почему делаю то, что делаю.
Машина, изображенная на рис. А.2, многое знает о себе. Технически ничто не препятствует вложить в нее сколько угодно этого знания, и я, бесспорно, соглашусь, что оно важно для сознания. Но опять же мне кажется, что и эта схема неполноценна. Чтобы доказать это, спросим машину: “А каковы мысленные взаимоотношения между тобой и яблоком?”
И тут машина залипнет. Поисковая система отправит запросы обеим внутренним моделям, получит гору информации о машинном “я”, отдельно от этого – не меньшую гору о яблоке, но никаких данных не получит о мысленных взаимоотношениях между ними и даже о том, что такое эти мысленные взаимоотношения. Поисковик в принципе не сумеет понять вопрос. С той оснасткой, которую мы ему выдали, робот на этот вопрос ответить не в состоянии. Он не может утверждать, что осознает яблоко, сознание к нему вообще не применимо.
Преимущество внутренних моделей заключается в том, что они отслеживают и предсказывают важные явления в мире. Мир нашего робота содержит два очевидных явления: яблоко и его самогó. Вот мы и дали роботу две внутренних модели: модель яблока и модель себя. Но мы упустили третье, неочевидное явление из его мира: вычислительные взаимоотношения робота и яблока. Чтобы у робота было полноценное описание его мира, нужно встроить в него третью внутреннюю модель – модель его собственных процессов зрительного внимания.
Человеку зрительное внимание необходимо, поскольку перед ним, как правило, оказывается слишком много предметов – это могут быть яблоко, тарелка, стул, стол, сотни других: невозможно обработать их все с достаточной глубиной. Мозг вынужден расставлять приоритеты и в одно время сосредоточивать ресурсы только на небольшой выборке. В этот конкретный момент лишь несколько предметов побеждают в соревновании: их внутренние модели орали достаточно громко, чтобы повлиять на системы по всему мозгу
[269]. Объекты, оставшиеся без внимания, по сути, не обрабатываются – мы даже не замечаем их присутствия, зато то, на что внимание было обращено, обрабатывается как следует. Мозг умеет извлекать подробности и смыслы из этого избранного и решать, как ему реагировать.
Иногда люди пользуются словом “внимание” в разговорном смысле, имея в виду единственный предмет, на котором сосредоточен их интерес. Например, мой интерес может быть сосредоточен на разговоре, которому я посвящаю основную часть мысленных ресурсов, а яблоко, которое я одновременно с этим ем, не имеет для меня особого значения. Но этот термин в научном смысле более широк. Исходя из него, в приведенном примере внимание уделяется и яблоку, и разговору. Их репрезентации в мозге получают достаточно поддержки, чтобы подвергнуться глубокой обработке. В это же время мы не обращаем внимания на сотни других предметов, мыслей и сенсорных сигналов – мы даже не знаем об их существовании. Когда я говорю о внимании, я имею в виду более широкие взаимоотношения мозга и предметов, на которых он сосредоточивает свои ресурсы.
Зрительное внимание уже конструировалось искусственно, хотя получившиеся искусственные системы оказались намного проще своего биологического, человеческого прототипа
[270]. Поскольку машина со зрительным вниманием – это уже существующая и доступная технология, мы можем включить и эту функцию в проект “создай мозг”.
На рис. А.3 изображена третья и последняя версия робота. Здесь он направляет зрительное внимание на яблоко. Прошу вас заметить, что теперь у него три внутренние модели, обеспечивающие его полным описанием трех основных составляющих его мира. Первая модель относится к яблоку, вторая описывает его самого, а третья – тот самый незримый элемент, взаимоотношения внимания между “я” и яблоком. Эта модель внимания обозначается как “схема внимания” по аналогии со схемой тела, описывающей тело.
