И все же к V в. до н. э. численность рабов в некоторых городах-государствах достигала не менее трети всего населения. Этот процент означает, конечно, что мелкие землевладельцы, их семьи и наемные свободные работники все еще составляли большинство трудового населения в греческих городах-государствах. Особая система рабства в Спарте, как будет показано далее, представляет собой редкое исключение из этой ситуации. Богатые греки повсюду считали зазорным трудиться на кого-то другого, но их отношение не соответствовало реалиям жизни многих бедняков, зарабатывавших на жизнь любой работой, которую удавалось найти.
Как и свободные трудящиеся, рабы выполняли все виды работ. Жизнь домашних рабов – часто это были женщины – подвергалась меньшим физическим опасностям. Они поддерживали чистоту, готовили пищу, носили воду из общественных источников, помогали супруге хозяина ткать, следили за детьми, сопровождали главу семьи, когда тот совершал покупки (по греческому обычаю), а также выполняли другие домашние дела. Не могли они отказать и в том случае, если хозяин требовал сексуальных услуг. Рабы, трудившиеся на небольших предприятиях, например в гончарных мастерских или кузницах, а также на полях, часто работали рядом со своими хозяевами. Богатые землевладельцы, конечно, могли назначить одного из рабов надсмотрщиком, чтобы тот следил за работой других рабов, когда хозяева оставались в городе. Самые худшие условия выпадали на долю тех рабов, которых сдавали для работы в тесных, чреватых обвалами штольнях немногочисленных золотых и серебряных рудников Греции. Это был изнурительный и опасный труд в каторжных условиях, в темноте и тесноте. Владельцы могли наказывать своих рабов так, как считали нужным, и даже убивать, не опасаясь каких-либо заметных последствий. (Убийство раба хозяином считалось по меньшей мере предосудительным, а в Афинах классического периода, возможно, и незаконным, но наказание могло состоять лишь в ритуальном очищении.) Сильные побои, которые приводили к инвалидности трудоспособного раба, и казни физически крепких рабов были, вероятно, редкими, поскольку уничтожение столь полезной собственности было для хозяина экономически бессмысленным.
Несколько более независимыми чувствовали себя так называемые общественные рабы (dēmosioi, «принадлежащие народу»), находившиеся в собственности города-государства, а не частных лиц. Они жили самостоятельно и выполняли особые задачи. В Афинах, например, общественные рабы в более позднее время отвечали за качество чеканки монет. Они также исполняли осуждаемые обществом обязанности, связанные с применением силы против граждан, например оказывая поддержку должностным лицам при аресте преступников. Официальным городским палачом в Афинах тоже был общественный раб. Рабы, приписанные к храмам, не имели отдельных хозяев, так как принадлежали божеству святилища, слугами которого они были, как показано, например, в трагедии афинского драматурга Еврипида «Ион», поставленной в конце V в. до н. э.
В лучшем случае домашние рабы, у которых были человеколюбивые хозяева, могли жить, не сталкиваясь с жестокими наказаниями. Им даже могли разрешать сопровождать семейство хозяина в путешествиях и присутствовать при совершении религиозных обрядов, например жертвоприношений. Однако, не имея права обзавестись своей семьей, владеть имуществом, лишенные юридических или политических прав, они жили в отчуждении от обычного общества. По словам античного комментатора, жизнь рабов заключалась в «работе, наказании и еде»
[41]. Их труд способствовал устойчивости экономики греческого общества, но редко приносил пользу им самим. И все же, несмотря на свое несчастное положение, греческие рабы – за исключением Спарты – почти никогда не устраивали крупных бунтов, возможно, потому, что слишком различались и по языкам, и по происхождению, и слишком далеко находились от родины, чтобы, подняв восстание, бежать туда от хозяев. Иногда владельцы по доброй воле освобождали рабов, а некоторые обещали свободу в будущем как награду за тяжелый труд. Освобожденные рабы не становились гражданами греческих полисов, а оказывались в положении постоянно проживающих чужеземцев, метеков. Ожидалось, что они будут помогать своим прежним хозяевам в случае надобности.
Домохозяйство и брак
С появлением в греческом городе-государстве развитого рабовладения увеличились и домохозяйства, добавив новых обязанностей женщинам, в особенности богатым, чья жизнь была посвящена управлению домом. Супруги содержали семью совместно, но если мужья проводили время вне дома, возделывая землю, участвуя в политической жизни и общаясь с друзьями, то на долю жен выпадало собственно управление домашним хозяйством (oikonomia, от которого произошло современное слово экономика). Женам надлежало растить детей, следить за хранением продовольствия и приготовлением еды, вести семейные финансы, руководить работой домашних рабов и ухаживать за ними, если те вдруг заболевали. Главным занятием было ткачество, поставлявшее ткани для пошива одежд. Ткани были дорогие, особенно цветные и узорчатые; их носили женщины, если их семьи могли себе позволить такую роскошь (илл. 4.3). Таким образом, домашнее хозяйство зависело от женщин, чей труд позволял семье быть экономически самодостаточной, и от мужчин-граждан, участвовавших в общественной жизни полиса.
Бедные женщины работали вне дома, часто в мелких лавках на общественном рынке (агоре), располагавшемся в центре каждого поселения. Лишь в Спарте женщины могли заниматься физической подготовкой наряду с мужчинами. Главная роль, отведенная женщинам в общественной жизни города-государства, состояла в участии в религиозных обрядах, государственных празднествах и похоронах. В некоторых празднествах могли участвовать только женщины – особенно связанных с культом Деметры, которую греки почитали за то, что она научила их жизненно важному искусству земледелия. В качестве жриц женщины исполняли общественные обязанности в различных официальных культах, которых, например в Афинах к V в. до н. э., было более 40. Женщины, занимающие эти посты, часто пользовались значительным уважением, получали практическую выгоду в виде выплачиваемого государством жалованья, а также бóльшую свободу появляться на публике.
В браке женщины оказывались под юридической опекой мужей – так же как до замужества были под опекой отцов. Браки устраивались мужчинами. Опекун женщины – отец, а в случае его смерти дядя или брат – обычно договаривался о помолвке ее с сыном другого мужчины, когда она была еще ребенком, возможно лет в пять. Помолвка была важным общественным событием, проходившим в присутствии свидетелей. Опекун в этой ситуации повторял формулу, выражавшую главную цель брака: взять «по закону в свой дом свободную женщину для рождения законных детей»
[42]. Сам брак обычно заключался, когда девушка только вступала в подростковый возраст, а жених был на 10–15 лет старше. Гесиод советовал мужчине «лет тридцати ожениться – вот самое лучшее время», в жены же брать юную девушку: «года четыре пусть зреет невеста, женитесь на пятом»
[43]. Вступление в законный брак означало, что невеста будет жить в доме своего мужа. Переход в дом мужа в современной свадебной церемонии очень напоминает греческий брак. Женщина приносила с собой приданое (это могла быть земля, дававшая доход, если она была богата) и личное имущество, которое становилось частью достояния нового домохозяйства и могло быть унаследовано ее детьми. Закон обязывал мужа сохранять приданое и вернуть его в случае развода. При разводе большее значение имела власть, а не право. Муж мог выгнать жену из своего дома, но и жена теоретически могла по своей инициативе уйти от мужа, вернувшись под опеку родственников-мужчин. Ее свобода действий, однако, могла быть ограничена, если муж силой удерживал ее. Нормой в Древней Греции была моногамия, а нуклеарная семья (то есть муж, жена и дети, живущие вместе под одной крышей, без других родственников) была распространена повсюду, за исключением Спарты, хотя на разных этапах жизни супруги могли жить вместе с другими родственниками. Полноправные мужчины могли безнаказанно вступать в половые отношения с рабынями, иностранками, проститутками или несовершеннолетними свободными юношами, если те выражали согласие. У полноправных женщин не было такой сексуальной свободы, а супружеская измена влекла за собой суровое наказание и для женщин, и для их преступных партнеров-мужчин. Спарта, как часто случалось в отношении греческих социальных норм, была исключением. Там бездетная женщина могла вступить в связь с другим мужчиной, чтобы родить ребенка, если на то было согласие мужа.
