Военные операции афинян в Греции не смогли обеспечить стойкого преобладания над союзниками Спарты в центральной части Греции, и в 447 г. до н. э. Беотия и Фокида вышли из-под власти Афин. Зимой 446–445 гг. до н. э. Перикл разработал мирный договор со Спартой с тем, чтобы на 30 лет «заморозить» сложившееся равновесие сил в Греции и таким образом сохранить господство Афин в Делосском союзе. После этого он смог обратить внимание на своих политических соперников в Афинах, завидовавших его влиянию в коллегии десяти стратегов. Огромное политическое влияние Перикла подкрепилось в 443 г. до н. э., когда ему удалось добиться, чтобы остракизму подвергся не он сам, а его главный соперник Фукидид (не историк). Впоследствии Перикла 15 раз подряд выбирали на пост стратега. Его влиянию, однако, был брошен вызов, когда он опрометчиво поддержал одну из сторон в местном политическом кризисе на острове Самос, что привело к войне с этим ценным союзником в 441–439 гг. до н. э. Война с Самосом была не первым расколом в Делосском союзе после 450 г. до н. э., когда действия против персов – главная цель, которую в 478 г. до н. э. ставил союз, – перестали занимать первое место в его деятельности. Возникла напряженность между Афинами и рядом союзных городов, желавшими покинуть Союз и покончить с обязательными платежами, которые больше не шли на открытые военные действия против Персии, а предназначались на оборону в случае нападения, которое теперь выглядело маловероятным. Перикл, по-видимому, отстаивал мнение, что Союз действительно выполняет главную задачу, обеспечивая безопасность своих членов от Персии. Тот факт, что ни один персидский флот не рисковал далеко отходить от своих баз на востоке Средиземного моря, служил подтверждением тому, что союзникам нет причины жаловаться. Надписи, дошедшие от 450 г. до н. э., говорят о недовольстве многих союзников Афин и твердом намерении афинян сохранить власть над своими менее удачливыми партнерами по союзу.
Когда город Халкида на острове Эвбея в 446 г. до н. э. откололся от Делосского союза, афиняне быстро подавили мятеж и заставили его жителей принести новую клятву на новых условиях. Они были запечатлены на камнях, установленных и в Халкиде, и в Афинах. Отличия в клятвах, которыми обменялись обе стороны, обнаруженные в афинской копии надписи, показывают имперский характер господства Афин над своими союзниками в это время. Народное собрание Афин и все присяжные под присягой клянутся:
«Я не стану выводить халкидян из Халкиды или опустошать город, или лишать любого его прав, или приговаривать к изгнанию либо заключению в тюрьму, либо к казни, либо к конфискации имущества без возможности высказаться в суде (без согласия) афинского народа [то есть народного собрания]. Я не стану без причины требовать голосования без должного уведомления о процессе, как против власти, так и против любого лица. Когда посольство [Халкиды] прибывает [в Афины], я прослежу, чтобы оно было выслушано Советом и народом в течение десяти дней, когда я отвечаю за ход дел, насколько это в моих силах. Это я обещаю халкидянам, если они покорны народу Афин». Халкидяне приносили следующую клятву: «Я не выступлю против народа Афин обманом или заговором, словом или делом. Не присоединюсь я к мятежникам, а если кто-то поднимет восстание, то я предам его афинянам. Я буду платить должное афинянам и стану им верным и лучшим из всех союзников. И я пришлю помощь народу Афин, и буду защищать их, если кто-то нападет на Афины, и буду покорен народу Афин»
[81].
Хотя и очевидно, что афиняне в этом соглашении связывали себя определенными нормами в отношениях с союзниками, безошибочно можно сказать, что эти отношения строились не на равенстве сторон: от прежде независимых союзников прямо требовалась «покорность».
В 430-х гг. до н. э., когда отношения между Афинами и Спартой резко ухудшились, несмотря на мирный договор, заключенный в 446–445 гг. до н. э., Перикл оказался перед более серьезным выбором, чем упрямые и мятежные союзники. В безвыходном положении стороны оказались, когда спартанцы пригрозили войной, если Афины не прекратят вмешиваться в дела коринфских колоний Керкиры и Потидеи. Перикл, однако, убедил народное собрание отказаться от любых компромиссов. Его критики утверждали, что он придерживался жесткого курса против Спарты и, разжигая ура-патриотические чувства в народном собрании, стремился спровоцировать войну, чтобы вернуть себе падающую популярность. Перикл убеждал, что требования спартанцев неприемлемы, потому что речь идет о свободе действий Афин. К 431 г. до н. э. 30-летний мир между Афинами и Спартой, заключенный в 445 г. до н. э., был разбит вдребезги, и ничего нельзя было исправить. Открытая вражда между коалициями Афин и Спарты в 431 г. до н. э. превратилась в войну, которую современные историки называют Пелопоннесской. В тот момент никто не мог знать, что ее бедствия затянутся на 27 лет.
Цветущие Афины
Афины достигли вершины своего могущества и процветания в середине V в. до н. э., в канун Пелопоннесской войны. Эту эпоху по сей день называют их золотым веком. Частные дома в городе или в сельской округе сохраняли свои традиционно скромные размеры даже в этот период всеобщего изобилия. Сельские дома, как правило, группировались в деревнях, а в центре города дома плотно теснились вдоль узких извилистых улиц. Даже жилища богатых людей сохраняли одну и ту же базовую планировку, располагая спальни, столовые, кладовые и рабочие помещения вокруг имеющегося в любом хорошем греческом доме открытого атриума. Атриум был отгорожен от улицы стеной, тем самым обеспечивая приватность: на это нацелена вся греческая архитектура жилищ. Настенные росписи или предметы искусства были в частных домах еще редки, убранство и мебель также были очень просты. Уборная обычно представляла собой яму, вкопанную прямо у входа, которую очищали золотари, получавшие плату за вывоз нечистот из города на расстояние, установленное законом. Бедняки снимали дома или комнаты.
На пожертвования богатых людей проводилось некоторое благоустройство. За счет Кимона на открытых местах в городе были высажены тенистые деревья и устроены дорожки. На краю агоры, главной рыночной площади и открытой площади для собраний в центре города, зять Кимона оплатил строительство знаменитого портика – Расписной стои. Портики представляли собой узкие здания-галереи, открытые с одной стороны, чтобы обеспечить укрытие от солнца и дождя. Толпы, ежедневно приходившие на агору, чтобы обсудить политические дела и другие вопросы, собирались под крышей Расписной стои, стены которой украшали картины, изображавшие достопамятные события греческой истории, написанные самыми знаменитыми художниками того времени, Полигнотом и Миконом. Вполне естественно, что одна из картин в портике изображала Марафонскую битву 490 г. до н. э., в которой прославился отец Кимона, Мильтиад, так как здание даровал городу муж сестры Кимона. Присущая афинской демократии система ценностей предлагала видным людям, подобным Кимону и его зятю, совершать такие поступки на благо всего общества, демонстрируя полису свою добрую волю, завоевывая тем самым еще большее уважение. Ожидалось, что богатые граждане будут исполнять дорогостоящие общественные обязанности (литургии), оплачивая театральные представления на городских празднествах или снаряжая полностью экипированный военный корабль и затем командуя им. Система литургий для богатых людей в определенной мере компенсировала отсутствие в мирное время со времен правления тирана Писистрата каких-либо регулярных доходов в казну или налогов на имущество. (Народное собрание могло проголосовать за установление временного налога на собственность, эйсфоры, eisphora, чтобы оплатить военные расходы.)
