На третьем этаже она подошла к комнате Спенсера и легонько постучала костяшками пальцев по двери. Часть ее хотела, чтобы он не ответил и эта ночь продолжалась, а утром все было так, как раньше.
Спенсер открыл дверь. Он был в ночной рубашке, но что-то в его лице, острота его взгляда, подсказали ей, что он не спал.
– Кэтрин, – он говорил полушепотом. – Где ты была?
– Ты говорил с ним? – спросила она вместо ответа.
– Да. – Бригадир сделал паузу. По этому молчанию Кэтрин поняла, что ей не понравится то, что он скажет дальше. Она надеялась, что выражение лица не подведет ее. – Кэтрин, тебе следует собрать вещи. Тебя не должно быть здесь, когда он придет завтра.
Она устремила взгляд на обои в коридоре.
– Что… что он сказал?
– Именно то, что ты мне уже говорила. Эйнсворт не оказал мне любезности объяснить свое решение, но есть хорошие новости – завтра у него встреча с мистером Бойдом. Полагаю, он будет слишком занят, чтобы думать о чем-то еще.
Мистер Бойд был владельцем новой городской газеты «Джорнал».
Кэтрин ковыряла отходящий кусок обоев. Он находился под газовым фонарем, и краска оставила пятна на кончиках ее пальцев.
– Что за встреча?
– Не знаю. – Спенсер потер кожу между бровями, как будто пытаясь подавить головную боль. – Я слышал, как люди говорили, будто бы мистер Бойд хочет купить у Эйнсворта газету или ее часть. Не знаю, – снова повторил он.
– Ясно. – Девушка оторвала руку от стены. – Ну, тогда я иду спать. Сомневаюсь, что увижу тебя утром.
– Кэтрин, мне очень жаль. – Он положил руку на дверную ручку. Как ни странно, на мгновение она подумала, что бригадир собирался захлопнуть дверь перед ее носом. Вместо этого он закусил губу и добавил: – Просто… держись подальше некоторое время. Я уверен, что все само собой разрешится.
Пройдя немного дальше по коридору, она повернулась обратно.
– Спасибо за попытку, Спенсер.
В полумраке Кэтрин выдержала его взгляд.
– Не думай, что это твоя вина.
Зайдя в комнату, она аккуратно закрыла за собой дверь, чтобы не разбудить Бриджит. Глаза Кэтрин привыкли к темноте; она умылась водой из кувшина и надела ночную рубашку. Когда девушка легла в кровать, нога ударилась о лежащую под ней коробку, в которой хранились письма из дома. Ей надо будет не забыть упаковать их в чемодан. Кэтрин легла под одеяло и повернулась лицом к стене, прислушиваясь к приглушенным звукам города за окном.
Прошло немало времени, прежде чем она смогла заснуть.
Глава тринадцатая
Кэтрин остановилась на углу перед часовой мастерской. Утро было серым, в воздухе висел тонкий туман. На ней были пальто и чепчик, в руках крепко сжатый потрепанный чемодан. Отсюда она могла видеть зеленый фасад мастерской. Мимо проехал экипаж, на мгновение закрыв ей обзор.
Кэтрин двинулась вниз по улице. Когда она приблизилась, занавеска на кухне отдернулась, окно распахнулось, и из него высунулся Гай Нолан.
– Здравствуйте, мисс Дейли!
Ее сердце трепетало и согревалось от радости в его голосе.
– Доброе утро, мистер Нолан, – поздоровалась она.
Он положил руки на подоконник. Наклонив голову набок, посмотрел на нее с легкой улыбкой. Манжеты рубашки были расстегнуты, галстук свободно висел на шее. Затем Гай заметил у нее в руках чемодан, и его улыбка исчезла.
– Мой отец в мастерской, – сказал он девушке. – Я выйду через минуту.
Он нырнул внутрь и закрыл окно.
Кэтрин вошла в мастерскую и обнаружила за прилавком Генри Нолана с тканью в руке, которой он полировал одни из многих настенных часов. Он остановился и посмотрел в ее сторону.
– Доброе утро, мисс Дейли. Это вы мисс Дейли, не так ли? Я слышал Гая наверху.
– Да. Доброе утро, мистер Нолан.
Как и Гай, Генри носил очки. Он снял их, положил в карман брюк и кинул ткань на стойку. Между отцом и сыном было явное сходство. У обоих были одинаковые темные волосы, такие же угловатые черты лица. Хотя глаза Генри были голубые, а не карие, и с тонкими тонкими радужками, а волосы на висках поседели.
В этот момент Гай спустился по черной лестнице. Он выглядел уже собранным, галстук был завязан и висел ровно по центру.
– Отец, – сказал он. – Могу я поговорить с мисс Дейли?
Генри взглянул ему в глаза.
– Конечно.
Он удалился в подсобку, но не стал закрывать дверь, поэтому Кэтрин видела, как в поисках чего-то он открывает ящик стола.
Гай повернулся к ней и тихо сказал:
– Зачем вам чемодан?
– Мне нужно оставить его в безопасном месте. – Девушка протянула чемодан ему. – Я не могу вернуться в типографию и подумала… я подумала, что могу оставить его здесь на время.
– Конечно. – Гай моргнул, посмотрел вниз и взял чемодан. – Здесь он будет в сохранности. Я оставлю его наверху.
– Спасибо.
Когда юноша вернулся, они встали у окна и стали тихо переговариваться. Стекло запотело, покрылось влагой. От этого расположенная за ним улица с коричневыми зданиями казалась туманной, а проходящие люди превратились в тени, их черные плащи развевались на ветру, как крылья ворон.
– Где мистер Смит? – спросила Кэтрин.
– В Фернхилл-парке. По крайней мере, я на это надеюсь. Мне пришлось привести его туда рано утром, до того как отец проснулся. – Гай немного потянул за свой галстук. – Вы меня подождете? Я смогу выйти где-то через пятнадцать минут.
Ожидая на углу, она наблюдала, как мимо проносятся экипажи, лошади топают копытами, люди входят и выходят из уличных лавок. Дверь в часовую мастерскую открылась, и Гай, одетый в темное пальто и шляпу, вышел на улицу. Он взглянул на свои карманные часы, затем убрал их и, подняв глаза, заметил ее и подошел.
– Так что случилось? – спросил он.
Кэтрин все ему рассказала. В общем-то, рассказывать было особо не о чем. Без часов она не могла вернуться в «Хроникл». Без них она осталась бы без работы.
– О, мисс Дейли, – сочувственно произнес Гай. – Если вам нужно где-нибудь остановиться сегодня, добро пожаловать к нам.
Она все же надеялась, что к вечеру сможет найти часы. Однако чем больше думала об этом, тем более далекой казалась ей такая возможность.
– Это очень любезно с вашей стороны, мистер Нолан.
– Я должен передать Сидни записку, тогда он поспрашивает в университете о часах, – сказал юноша, похлопав по карману пальто.
Они остановились на краю тротуара, ожидая, пока на дороге станет свободнее.
– В городе есть еще один часовщик, друг моего отца. Он может что-то знать. Мы могли бы навестить его, если хотите. В конце концов, те часы кто-то сделал.
