– О да, мистер Бойд. Думаю, он добрый малый.
Кэтрин схватилась за чашку.
– Вы знаете, что он здесь делал? Он спрашивал о часах?
Глядя на нее, Фрэнсис склонил голову набок.
– Вы все еще ищете их, не так ли?
– Мистер Эйнсворт, мой бывший наниматель, хотел их найти. А теперь он мертв. Кто-то его отравил.
Его глаза расширились.
– Отравил? Как так?
– Мы только что приехали из больницы. Санитар сказал, что это был мышьяк.
Кэтрин не отводила от него взгляда.
– Мистер Бойд спрашивал о часах, мистер Уильямс?
– Кажется, нет, – ответил он. – Но я о них слышал… около двух недель назад. Ходили слухи, что они захоронены в безымянной могиле.
Кэтрин откинулась на спинку стула. Закрыв глаза, она увидела бледного Оуэна, стоящего на краю могилы и смотрящего на кладбище.
– А что насчет мистера Эйнсворта? Вы сказали, он был здесь на днях.
Фрэнсис нахмурился.
– Мистер Эйнсворт? Я его давно не видел.
Кэтрин опустила чашку, сузив глаза.
– Вы упомянули, что человек из «Хроникл» расспрашивал о часах.
– О, но это был не мистер Эйнсворт.
Фрэнсис взял кочергу и перевел взгляд на огонь. По его лицу пробежали тени.
– Я уже не могу вспомнить его имя. Сначала я подумал, что он студент.
Кэтрин с Гаем переглянулись. Ее глаза, темные и удивленные, встретились с его. Кэтрин отважилась предположить, кого имел в виду Фрэнсис.
– Мистер Карлайл? – спросила она.
– А, да.
Фрэнсис улыбнулся и вернул кочергу на место.
– Думаю, это был он. Как я уже говорил, сам я с ним не разговаривал.
Глядя в кружку, Кэтрин поджала губы. Спенсер мог быть тут по поручению Эйнсворта. Но если это так, она не понимала, почему он не рассказал ей об этом.
– Спасибо, мистер Уильямс, – кивнул Гай, сидящий в кресле рядом с ней. – Думаю, нам пора? – спросил он тихим, мягким тоном, повернувшись к Кэтрин.
Когда они вышли на улицу, дождь лил как из ведра. Гай и Кэтрин остановились переждать его под сводами парадного входа, наблюдая, как вода стекает по камням над их головами. Капли дождя били о кованую ограду, двор уже был весь в лужах, а вид на дорогу стал серым пятном.
– Не утихает ни на мгновение, – вздохнул Гай. Он держал шляпу в руках, волосы были спутаны, а влажный воздух сделал их волнистыми. Глядя на нее, он отодвинул прядь волос с лица. – С тобой все в порядке?
Кэтрин засунула руки в карманы пальто.
– Я не знаю, почему Спенсер мог спрашивать о часах. Если только не делал это по просьбе мистера Эйнсворта.
Она смотрела на дождь, и его размеренность и разбивающиеся о землю капли успокаивали нервы. Такие дожди шли и в ее родных краях – безжалостные и непрекращающиеся в холодные месяцы.
– Вечером идем на кладбище? Мы до сих пор не спросили мистера Смита.
– А что нам делать, если он вспомнит, что это он спрятал часы?
– Тогда мы это узнаем, – просто ответил Гай. – А если это был не мистер Смит, возможно, он вспомнит, кто это сделал.
Гай посмотрел вперед и поморщился.
– Я очень надеюсь, что он не попал под этот дождь.
Всматриваясь в тени арочных сводов, они замолчали. Гай стоял рядом, достаточно близко, и Кэтрин почувствовала прикосновение его руки к своей. Дождь заглушал шум едущих по улице экипажей, и мир казался маленьким и замкнутым – только она и Гай в темно-серое ноябрьское утро.
Глава двадцатая
Стрелки часов показывали три часа, когда Кэтрин и Гай под дождем добрались до часовой мастерской. Теперь Гай сидел в подсобке за рабочим столом, тщательно собирая карманные часы после того, как их почистил. Кэтрин сидела на софе позади него, думая о том, как бы ей соединить то, что узнала в морге, с тем, чего пока не выяснила. Хотела бы она сделать это так же легко, как Гай собирал часы.
Генри Нолан был наверху, в квартире, но иногда спускался вниз. Он полировал часы или заходил к ним, поглядывая на работу Гая. Кэтрин мало что понимала из их разговоров, когда они обсуждали ремонт часов, но ей все равно нравилось его слушать. Всегда приятно, думала она, видеть, как кто-то делает то, что у него получается лучше всего. Как его это успокаивает и зажигает свет в глазах. Кэтрин знала, что Гаю нравится его занятие так же, как и ей нравится ее. Это было видно по осторожности его рук, серьезности голоса.
Генри, похоже, тоже не возражал против ее присутствия. Он принес гостье чай и улыбнулся. Кэтрин вспомнила, как ее отец заваривал ей чай по утрам.
Оуэн еще не вернулся.
– Скорее всего, ходит по мастерским по всему городу, – предположил Гай, когда Кэтрин отметила его отсутствие. – Я уверен, что в конце концов кто-нибудь его примет.
– Конечно, – согласилась Кэтрин.
Гай поправил увеличительное стекло, которое надевал поверх очков. Часы были закреплены в держателе под светом лампы с изумрудным стеклянным плафоном.
– Интересно, может ли он заинтересоваться часовым мастерством? – Юноша оглянулся на Кэтрин. – Или, может, его могла бы заинтересовать работа в типографии?
– Думаю, что да, но только не печать некрологов. Для него это слишком болезненно. Он же не хочет снова работать гробовщиком.
Помимо своей воли Кэтрин вспомнила сон, который описал им Оуэн, и по спине пробежала дрожь.
– Гай, зачем кому-то его убивать?
Гай приостановил свою работу.
– Я тоже задавался этим вопросом, – сказал он низким голосом. – Но это было много лет назад. Возможно, мы так никогда и не узнаем.
Для Кэтрин это незнание было невыносимым. Сидя на софе, она наклонилась вперед.
– Как ты думаешь, его убийство как-то связано с часами?
Отложив пинцет, Гай потер шею.
– Я не понимаю, как это могло произойти, если только часы не принадлежали ему. Его могли убить по множеству других причин. Не знаю, как мы разберемся в этой ситуации, когда нам известно так мало информации.
Он провел пальцами по краю стола. Во многих местах темное дерево было поцарапано – следы от инструментов и многолетней службы.
– Мне кажется странным, что часы не воскресили его раньше. Почему именно сейчас? – Кэтрин сглотнула. – И почему они не подействовали ни на кого другого?
Гай снял очки и повернулся к ней лицом. Лампа позади тихо шипела, часы в соседней комнате хором тикали. Кэтрин очень хотелось спросить о ночных кошмарах Генри Нолана, о том, почему он готов был потерять столько воспоминаний, продавая людям время.
