Некоторое время они сидели в тишине. Гай, пошатываясь, поднялся на ноги и прислонился к стене, чтобы не упасть. Вместо того чтобы смотреть в сторону спальни своего отца, сконцентрировал внимание на полу.
– Да. Да, мы должны сообщить об этом полиции, – решил он. Глядя на Кэтрин, Гай провел руками по волосам. – А затем мы должны навестить мистера Ватта.
Кэтрин встала. Она не знала, как ей поступить, – возможно, следует пойти к Джеффри Ватту одной. Наверняка он знал что-то об Оуэне, но девушка задавалась вопросом, сможет ли Оуэн вынести рассказ о своей смерти. А Гай только что потерял отца. Он был явно не в состоянии наводить справки об убийстве.
Гай, казалось, заметил ее нерешительность. Он вынул из кармана брюк носовой платок и снова вытер заплаканное лицо, но это не уменьшило ни покраснения глаз, ни дрожи рук.
– Я не останусь, Кэтрин.
Она представила, как он сидит в одиночестве внизу, пока тикают часы. При этой мысли у нее перехватило дыхание.
– Хорошо, – кивнула она.
– Да, я тоже пойду, – сказал Оуэн, вставая на ноги. – Лучше, если мы все пойдем. Этот человек знал, где я был похоронен, – он может знать, кто меня убил.
Гай двинулся по коридору в сторону лестницы. Кэтрин еще раз взглянула на дверь спальни, а Оуэн последовал за Гаем. Под ними скрипели половицы, звуки часов внизу были приглушенными, но ровными, как биение сердца. Кэтрин отвернулась и пошла за друзьями.
Глава двадцать вторая
Кэтрин сидела рядом с Оуэном в омнибусе, едущем по Северному мосту. По булыжной мостовой моросил дождь, а темное вечернее небо обещало, что он не скоро закончится. Прислонившись к ее плечу, Оуэн понизил голос:
– Что мы будем делать, Кэтрин?
Его взгляд упал на Гая, сидящего на скамейке напротив.
Гай почти не разговаривал с тех пор, как вышел из мастерской. Теперь он сидел, опустив плечи, свесив голову, так что Кэтрин не могла видеть его лица.
Полицейские вернулись с ними в часовую мастерскую. Они допрашивали Гая в подсобке, пока он смотрел в пол, голос становился тише и тише с каждым ответом.
– Он был мертв, когда я его нашел, – сказал юноша. – Отец принимал лекарство, которое помогало ему уснуть. Но оно было не таким, какое я увидел на тумбочке. Его заменили чем-то другим.
У Кэтрин щемило сердце, когда она вспоминала улыбку Гая в то утро, свет в его глазах.
– Ему нужно время, – сказала она Оуэну. – Отец был всей его семьей.
Оуэн посмотрел на остальных толпившихся в омнибусе людей. Почти все места были заняты, со сложенных зонтиков капала дождевая вода. Он опустил взгляд и провел пальцами по краю шляпы.
– О чем ты думаешь, Оуэн?
– Я просто… – Молодой человек сглотнул. – Не думаю, что мои воспоминания вернутся, и я знаю, что у меня, наверное, нет семьи, но… Надеюсь, мы друзья?
– Да, – мягко улыбнулась Кэтрин.
Он улыбнулся ей в ответ, карие глаза просияли. Он снова посмотрел на Гая, и улыбка исчезла.
– Хотел бы я как-то облегчить его боль.
– Я тоже этого хочу, – вздохнула Кэтрин. – Мы поможем ему, чем сможем, но скорбь – не та рана, которую можно зашить.
Оуэн кивнул. Они молчали всю оставшуюся дорогу, пока омнибус проезжал мимо зданий университетского района. Рядом с улицей, где жил Ватт, все трое вышли и двинулись пешком. Здесь возвышались великолепные кирпичные особняки, живые изгороди и сады, которые были безлистными этой поздней осенью. Но Кэтрин помнила, сколько цветов здесь было в летние месяцы.
Джеффри Ватт жил в красивом двухэтажном доме со множеством окон. Дым клубился над трубами, выкрашенная в белый цвет дверь была ярким пятном на фоне серого вечера. Когда они зашли, их провели в гостиную, и Кэтрин села в кресло у камина. Гай и Оуэн сели в кресла напротив. Стены были оклеены темно-красными обоями, мебель была тяжелой и отполированной. Гай вынул из жилета карманные часы, но не стал смотреть по ним время. Он просто сжал их в руке. В свете камина стали особенно заметны спутанные волосы, бледное лицо. Его глаза были такими остекленевшими, что было очевидно – мысленно юноша сейчас в другом месте.
– Гай, тебе необязательно здесь оставаться. Может быть… – мягко начала Кэтрин, наклонившись вперед.
Он моргнул и посмотрел в ее сторону, приходя в себя.
– Что?
– Я сказала, что тебе необязательно…
Дверь гостиной открылась. Ватт вошел и посмотрел на троих гостей. Он еще не переоделся к вечеру; на нем был приталенный сюртук и темные брюки, галстук был завязан узким бантом. Кэтрин вспомнила, как он стоял у могилы своей сестры, тоскливый и неуверенный. В своем собственном доме, в элегантной гостиной, он казался совсем другим человеком. Ватт был явно немного сбит с толку их присутствием, но приветствовал их со всей вежливостью.
– Прошу прощения за то, что заставил ждать. Полагаю, это не дружеский визит.
Он сел на софу.
– Добрый вечер, мисс Дейли. Мистер Нолан. – Его взгляд остановился на Оуэне. – Я не припомню, чтобы мы встречались.
Гай откашлялся.
– Это мой кузен, – сказал он. – Оуэн Смит.
– Приятно познакомиться, – сказал Ватт. – Я не знал, что у Генри Нолана большая семья.
– Он кузен по материнской линии. – Гай замолчал, сжимая свои карманные часы побелевшими костяшками пальцев. – Мой отец… мой отец скончался сегодня утром.
– О, соболезную. Мне очень жаль, мистер Нолан.
– Мистер Ватт, – сказала Кэтрин. – Мы здесь потому, что у нас есть к вам вопросы. Вы, несомненно, слышали новости о смерти мистера Эйнсворта. У нас есть основания полагать, что обе смерти произошли в результате отравления.
Глаза Ватта расширились. Он откинулся на спинку софы, положив руки на колени.
– Понятно, – пробормотал он. – Боже мой.
Гай, ничего не говоря, снова посмотрел на огонь. Кэтрин продолжала:
– Я знаю, что у вас была информация, которую искал мистер Эйнсворт – о местонахождении часов. Вы указали ему дорогу к безымянной могиле на кладбище, но, когда он послал меня за ними, там ничего не было.
Ватт опустил глаза.
– Я не думал, что он будет раскапывать могилу.
– Он не раскапывал. – Кэтрин ухватилась за ручки кресла. – Это сделала я.
Вздохнув, Ватт поднял голову, чтобы встретиться с ней взглядом.
– Я направил мистера Эйнсворта туда, думая, что это остановит его. Часов в том гробу не было. – Наморщив лоб, он посмотрел на Гая. – Полагаю, они все еще в вашей мастерской, мистер Нолан.
Кэтрин в замешательстве повернулась к Гаю. Он не двигался. Казалось, он ничего не слышал.
– Почему они должны быть там? – медленно спросил он хриплым голосом.
