Голос Оуэна дрожал.
– Как мы их найдем?
Гай посмотрел на него, его плечи опустились.
– Кто бы ни убил моего отца – я думаю, они теперь у него.
Он закрыл глаза.
– Мы найдем их, – сказала Кэтрин.
Она была полна решимости настолько же, насколько Гай был уверен в отсутствии здесь часов.
– Мистер Нолан был убит так же, как и мистер Эйнсворт. Судмедэксперт сказал полиции, что мистера Эйнсворта отравили. Это сделал кто-то из типографии.
Ее мысли вернулись к Спенсеру, который бродил ночью по кладбищу и спрашивал о часах в университете. Сегодня в типографии его не было, но Бойда тоже не было, так что они могли уехать по делам. Ей нужно было вернуться и посмотреть, не появились ли они, но не хотелось уходить. Получается, кто-то из типографии отравил Эйнсворта и Генри Нолана, а затем украл часы, чтобы как-то использовать их.
Позже вечером Кэтрин выключила настольную лампу и забралась на софу под одеяло. Тиканье часов немного успокаивало ее, напоминая о прошлых, более счастливых ночах.
Когда она проснулась, было почти так же темно. Голова все еще была затуманена сном, и первые мгновения девушка не понимала, что ее разбудило. Затем она услышала шаги. Кто-то тоже не спал и ходил по кухне. Кэтрин мутными глазами смотрела в потолок, тревога грызла ее изнутри. Послышался приглушенный, но отчетливый звук царапанья стула по полу. Кэтрин села и потянулась за своей одеждой, быстро оделась в полумраке. Часы за прилавком мастерской показывали раннее утро, их золотой маятник ритмично качался из стороны в сторону, пока она шла по полу в чулках и поднималась по лестнице, ее сопровождал их печальный звук.
На кухне девушка увидела, что Гай сидит за столом при слабом свете свечи. Когда она приблизилась, он посмотрел ей в глаза. Кэтрин не могла понять, проснулся юноша от какого-то ужасного кошмара или просто не спал. Его глаза покраснели, как от лихорадки, воротник ночной рубашки был влажным от пота.
– Я разбудил тебя? – спросил он хриплым голосом. – Мне очень жаль.
Кэтрин остановилась при входе на кухню. Ей казалось, что она не может идти дальше.
– Я могу спуститься вниз, если хочешь. Побудь один.
Он покачал головой. Девушка села напротив него и поняла, что он беззвучно плачет. Когда он моргнул, по его лицу потекли слезы. Гай вытер их костяшками пальцев. Кэтрин взяла его руку в свою и слегка сжала.
– Что мне теперь делать? – спросил он. – Я… я не знаю, что делать.
– Я тоже не знаю, Гай, – мягко сказала она. – Но знаю, что сейчас тебе не надо думать об этом.
Он наклонил голову и зарыдал.
– Этого не должно было случиться. Этого не должно было случиться. – Его голос срывался. – Оуэн и мой отец – мой отец никогда не должен был…
Он запрокинул голову к потолку и заморгал.
– Ты собиралась прийти на ужин.
– Я и сейчас здесь, – прошептала Кэтрин.
Он посмотрел на нее, закрыл глаза и глубоко вздохнул.
– Может, завтра нам стоит пойти в типографию? – спросил он через мгновение.
Кэтрин сглотнула, вспоминая последние несколько дней. Она подумала о том, как Спенсер стоял рядом с ней в кабинете Эйнсворта. Вспомнила бледность его лица и дрожь в руках, когда он смотрел на тело. Представила, как он отравляет чай Эйнсворта мышьяком, заменяет лекарство Генри, берет с рабочего стола часы и выходит обратно на улицу.
Он мог быть убийцей.
– Позволь мне пойти с тобой, – сказал Гай. – Мы можем поискать улики.
– Я не понимаю, как мы сделаем это, когда там будет столько людей. Сегодня пыталась осмотреть комнату мистера Карлайла, но моя соседка поймала меня на этом.
Гай держал ее за руки. В свете свечи его глаза были темными и спокойными.
– Мы справимся, – сказал он. – Я все еще могу останавливать время, и мы можем использовать это.
Кэтрин снова посмотрела на него. В тишине кухни это решение казалось простым. В этот ночной час время было похоже на сон. Она могла представить, как они без последствий существуют уже вне его границ.
– Только если ты уверен, – сказала она ему.
Гай кивнул. Он отстранился от нее, опустив взгляд.
– То, что сделал мой отец, – начал он тихим голосом, – я не могу этого вынести, Кэтрин.
– Но это не он убил Оуэна.
– Пускай нож держал не он, но мистер Ватт был прав. Он должен был понимать, какой ценой это будет сделано. Теперь его нет, и я даже не могу поговорить с ним об этом. Он продолжал продавать время и не объяснял мне, почему делает это. Никогда бы не подумал, что все это для того, чтобы забыть.
Гай уставился на горящее между ними пламя свечи.
– Каждый раз, когда я думаю об этом, – прошептал он, – мне больно дышать, как будто в груди застрял осколок льда.
– Ты скорбишь. – Кэтрин скрестила руки на столе и наклонила голову набок. – И у тебя доброе сердце. Ты знаешь, что в этом мире хорошо, что правильно.
Губы Гая искривились. В глазах светились непролитые слезы.
– В данный момент я чувствую, что почти ничего не знаю.
Дверь в коридор приоткрылась. Половицы заскрипели от шагов, и в кухне, почесывая затылок, появился Оуэн.
– Что вы здесь делаете? – спросил он. – Уже очень поздно.
Гай смахнул с глаз слезы. Он встал и надавил руками на стол.
– Мы с Кэтрин идем в типографию завтра.
Оуэн внимательно посмотрел на них.
– С вами все будет хорошо?
Кэтрин встала со стула, свечой девушка освещала себе путь. Она не хотела думать, что Спенсер способен на убийство. Что он отравил Генри Нолана и украл часы. Но она думала об этом.
– Это не займет много времени, – сказала она. – Думаю, я знаю, где искать.
Глава двадцать третья
Позже утром, когда через окна пробивался солнечный свет, Кэтрин присоединилась к Гаю и Оуэну на кухне за завтраком. Стол был заполнен тарелками с тостами и яйцами, между ними стояли чашки и блюдца.
– Я обдумал ваш план и решил, что он мне не нравится, – высказался Оуэн после того, как она села.
Гай перевернул страницу газеты.
– Это хороший план, – возразил он. – И мы это сделаем. Только осмотримся. Прочесать место должна будет полиция.
Он перевел взгляд на Кэтрин и улыбнулся ей. Как и Оуэн, он был одет аккуратно. Его темный галстук был туго завязан, а жилет идеально выглажен. Глаза были немного яснее, не такими тревожными, как в ночи.
– Доброе утро, Кэтрин.
– Доброе утро.
Она налила себе чашку чая, добавив в нее молока.
