Я разобрался с меню и нашёл последние вызовы: около ста на абонент «сыночек». Да, тут она полюбезнее с ним, чем на стене в ванной.
Поколебавшись, я решил, что не стоит звонить Роме с телефона мёртвой матери, и продолжил листать.
Вот! «Денис учёный» — тридцать вызовов. То что надо.
— Андрюха, ну ты жжёшь! — заявил Колян прямо с порога и полез обниматься. — Денис с Машей в истерике, Рома в депрессии, Оля с Леей в слезах. Думали, ты всё уже, совсем того.
Колян перевёл дух, отпустил меня и стал разглядывать, будто не до конца верил, что я стою перед ним в реале. Кажется, он даже мельком взглянул на руки.
— Чувак, да ты прям там исчез! Если бы не запись с камер, ни за что не поверил бы!
— Запись? Маша не возмущалась, что я её из мусорного ведра водой поливал? Не разувайся, — я жестом остановил Коляна. — Здесь знатный срач. Особенно на кухне.
— Тебе Маша всё простит. Это точно, — заверил Колян и шагнул с коврика на паркет. — Ну и вонища. Ты окна открыл?
— Угу. И надпись в ванной стёр, — признался я. — Может, неправильно сделал, может, Роме надо было самому. Чтобы преодолеть, понимаешь? Но на меня что-то нашло, какой-то порыв. Вообще не представляю, как он жил с такой… с таким чудовищем.
— У каждого из нас свои испытания. Но Роме это вычистить явно не под силу. Ты не думал, что не просто так проснулся именно здесь? — Колян развёл руками и прикрыл глаза. Прошёлся до ванной и обратно. — Странно, духа мёртвой больше нет. Как ты это сделал?
Я пожал плечами и вспомнил, как ведьма испепелила сумасшедшую во сне. Могло ли это повлиять?
— Ну да бог с ним. Главное, ты жив, — Колян не стал дожидаться ответа. — Поможешь мне с кухней?
Я переборол рвотный позыв и уставился на него.
— За моей квартирой, наверное, наблюдают твои ведьмы. Но проверять не хотелось бы, — объяснил Колян. — А долго испытывать терпение Алекса я не могу. Да и некротикой у него дом фонит, аж самому тяжко.
Колян открыл дверь на кухню. Сморщился, но уверенно пересёк порог.
— А у Ромы — отличный вариант. Не век же ему в институте жить. Один он здесь остаться не решится, а тут я, ребята придут, опять же.
Колян по очереди стал открывать ящики кухонного шкафа.
— А вот и оно!
Он кинул мне пачку перчаток и достал мусорные пакеты.
— Мыть это мы, конечно, не будем. Просто скидывай всё со стола сюда.
Пакеты оказались не слишком плотными, и мы наполняли их до половины, опасаясь, что порвутся, пока будем нести.
— Да не жалей ты! — подбодрил Колян. — Дерьмо выкидываем. Ничто не держит дрянную энергетику лучше старой посуды. Особенно битой или надтреснутой как эта.
— Из шкафа тоже выкинем?
— Битое старьё — обязательно, — кивнул Колян. — Но потом.
— Я думал, моя Лидуня — тварь. Но эта Ромина маман переходит все границы. Кошмар просто! — не выдержал я.
— Но без неё, без тех условий, Рома не стал бы таким продвинутым практиком, — заметил Колян. — А он круче всех нас вместе взятых. И ты без своей Лидуни никогда не узнал бы, что такое ОС. У Силы свои планы, пусть они и кажутся нам разрушительными.
Я хотел сказать, где я видал такие планы, но решил промолчать. Мы вынесли шесть мешков вонючего мусора и отправились в комнату Ромы.
— Вот это капец, — Колян застыл на пороге.
— Может, пусть Рома с этим сам разбирается? — поинтересовался я. — Мне не лень выносить, это без проблем. Просто когда есть что-то материальное, с чем можно бороться, так легче.
— На его долю ещё останется, — успокоил меня Колян. — Комп уже не жилец?
Я посмотрел на разбитую в хлам начинку. Особенно досталось материнке.
— Не вижу, чтобы в нём осталось что-то целое. Да и ещё и это, он того, — я выразительно пошмыгал носом.
Колян молча подставил пакет.
На комнату ушло чуть больше времени, здесь мы тоже выкинули почти всё, а заодно и мои кровавые джинсы. Полоумная подошла к вопросу очень педантично. Неиспорченных вещей почти не осталось.
— Ну, харэ, — дал команду Колян. — Уже скоро Рома с Денисом приедут, и Оля. Лея тоже очень хочет, но у неё работа.
— Мне бы с отцом связаться, — напомнил я.
— Давай ребят встретим, и пойдёшь, — попросил Колян. — Они тоже захотят тебя пощупать-поговорить. Да и Рома. Ему тяжело будет видеть всё здесь даже сейчас. Может заистерить. А ты… вроде как недавно в нашей компании, при тебе постесняется. И отвлечётся заодно.
— Ну хорошо, а то уже отец скоро должен прилететь. Не сможет связаться со мной — волноваться будет.
— Да они будут минут через двадцать, чуть-чуть подождать, — заверил Колян.
— А можно, это, на метро у тебя попросить, меня же ограбили. Отдам потом.
— Да конечно, — Колян стал рыться в карманах и нашёл мятую сотню. — Держи на всякий случай, в две стороны хватит.
Я запоздало смутился, ведь это могла быть его последняя сотня, не работает же. Надо было попросить у Дениса. Хотя, когда все нагрянут, будет не до того.
Мятая бумажка перекочевала в карман Роминых треников. Захотелось есть, и я с грустью подумал, что перекусить по дороге не на что. Обычно таких мелочей не замечаешь: заходишь в Макдак, берешь колу с картошкой, бигмак. Хотя на моё богатство можно купить бутылку воды и останется на билет в метро в одну сторону. Потому что пить вообще хочется дико. Я, наверное, сутки назад пил. Ну, может, немного было, когда водичкой умывался во сне. Я с сомнением посмотрел на кран. Нет, здесь даже чашка чая в горло точно не полезет. Ещё сидеть и ждать неизвестно сколько.
— Стулья тоже выкинем потом, — Колян покачался на кривой табуретке.
Я не сдержал улыбку.
По правде говоря, даже если не считать Жориных безобразий, у Коляна было не слишком-то чисто. И его поведение здесь удивляло. Видно, в чужой квартире можно и повыпендриваться, и посуду надколотую повыкидывать, и кривую табуретку пошатать.
— Сам-то чего свой кривой стул не выкинешь? — вопрос вылетел сам собой, но такой реакции я не ожидал.
Лицо Коляна сразу стало серьезным. Между бровей пролегла морщинка, тонкие губы сжались. Он поднял глаза, и я едва выдержал его ставший вдруг острым взгляд.
— Хочешь, я расскажу тебе? — спросил он. Тон его мне не понравился, так не спрашивают, так угрожают. Такой тон выбирают, когда хотят услышать в ответ «нет».
— Да, хочу. — Я ответил скорее из чувства противоречия, чем из-за реального желания знать.
Колян кивнул, улыбнулся, зло и грустно одновременно.
У меня возникло странное ощущение, будто своим ответом я сдвинул с места какой-то булыжник в тонком мире, и теперь нечто тяжёлое тёмное катится на меня. И ни закрыться, ни защититься нет никакого способа.
