Сколько так просидел, не знаю. Я не сразу понял, что вывело меня из состояния и заставило открыть глаза.
Встревоженное лицо Катьки было совсем близко. Её ярко-зеленые линзы напомнили Оранжевого и Фиолетового. Напомнили что-то ещё, уютное, родное, но теперь далёкое и недоступное. Я пытался вспомнить, но будто проваливался в пустоту.
Ничего. Ничего там теперь нет! Как же так?!
— Дрю! Дрю, что с тобой?
Катька потрясла меня за плечи, а потом стала хлопать по щекам.
Почему её руки такие мокрые? Потом я понял, что плачу. Слёзы текли мокрыми дорожками из глаз, а Катька вытирала их салфеткой.
— Что ты с собой делаешь, Дрю? Что ты сейчас делал?
Мысли нехотя возвращались в голову, я с трудом пошевелил языком.
— Медитировал, как йог.
Катька смотрела всё так же тревожно и начала комкать салфетку.
Я попытался объяснить подробнее:
— Ты же говорила, что утром самое лучшее время для занятий. Типа настоящие йоги встают в четыре утра. Вот, мне не спалось, и я решил попробовать. И так грустно стало от этой всей сансары, что аж на слезу пробило.
— Дрю, — Катька положила руку мне на плечо и заглянула в глаза. — Ты стал очень плохо спать, и чаем тут не отделаешься. Каждое утро я застаю тебя на кухне. Я понимаю, что это связано со смертью ма… мачехи. Это пройдёт, станет легче со временем. Но нельзя так себя мучить, может, тебе сходить к врачу? Он пропишет курс успокоительных или снотворного?
— Нет-нет-нет! — От одной только мысли о сне остатки оцепенения улетучились. — Всё нормально! Я вообще сегодня прекрасно выспался! Больше не хочу.
— Дрю… — начала Катька.
— Не обсуждается! — Я и хотел бы рассказать и объяснить всё, да разве она поймёт? Пришлось крикнуть вот так. Оттолкнуть, отгородиться словами как щитом.
На работу мы собирались в молчании, из квартиры я вышел в совсем паршивом настроении. Какой-то урод размашисто намалевал на двери подъезда граффити:
«Наша жизнь давно уже не бой, а бойня».
Ну спасибо, мир. Я отвернулся и зашагал к метро.
Глава 11
Сталкинг суши
Я чуть не подскочил, когда увидел на телефоне входящий от Коляна.
— Продержишься до вторника? — сходу поинтересовался эзотерик.
— Серьёзно? Есть надежда?! — я выкрикнул это на весь кабинет и собрал на себе взгляды всех троих коллег.
— Надежда есть всегда, — раздалось в динамике. — Может быть, мы решим проблему.
— Хорошо бы, — я вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. — А можно я спать не буду сегодня? Один день точно продержусь!
Динамик замолчал, потом я услышал шумный вздох.
— Ну попробуй, раз так хочется. Но ты сильно рискуешь, если у нас не получится.
— А можно я у тебя посижу ночь? — вконец обнаглел я. Откуда-то взялась твёрдая уверенность, что теперь Колян меня не пошлёт. — Я вижу, ты до утра в ВК сидишь. Ты спать ляжешь, а я на работу? А то дома мне всю ночь пробдеть не дадут.
— Хорошо, приходи, — помедлив, ответил Колян. — До вечера тогда. Давай.
— Договорились, — ответил я со вздохом облегчения. Признаться, устал уже не только от ведьмы, но и от Катьки. Понятно, что она стремится помочь, но иногда вот такая навязчивая помощь хуже, чем полное равнодушие.
Моё запоздалое «спасибо» Колян не услышал. Отключился.
В кабинет я вернулся в приподнятом настроении, и Макс громко заключил:
— Вижу, надежда есть!
Салага делал вид, что работает, а Борис что-то приболел и сегодня не пришёл, поэтому унять чересчур любопытного коллегу было некому.
— Надежда всегда есть, — процитировал я Коляна и сосредоточенно уткнулся в комп.
Сегодня мы запустили уже давно ожидаемое Данилычем обновление, и сайт активно глючил. В техподдержку сыпались звонки от недовольных заказчиков. Отсутствие Бориса было совсем не на руку. Специально он заболел, что ли?
В обеденный перерыв совсем не осталось времени на поход в ресторанный дворик, и мы заказали доставку из вьетнамского ресторана «Дядюшка Хо».
— Дерьмо дерьмовое! Ненавижу эту работу! — выругался я, наматывая красноватую от специй лапшу на палочки. — Задолбало!
— Так уволься, — ответил Макс. — Кстати, крутые спринг-роллы. Такие же, как во Вьетнаме. Ты был во Вьетнаме?
— Нет, — помотал я головой.
— Он-то, понятно, Салага, — Макс кивнул в сторону Тёмы, — только универ закончил. А ты-то? Свозил бы куда-нибудь Катьку.
— Мне и здесь хорошо, — я затолкал порцию лапши в рот и принялся усиленно жевать, надеясь, что назойливый коллега от меня отстанет.
— Ага, на дерьмовой работе, — сощурился Макс. — Кстати, сколько лет ты здесь, восемь, девять? Это потому что быть сисадмином в мелкой компании — твоя мечта?
— График ненапряжный, упахиваться не надо. Музыку нормальную слушаем, а не какую-то попсятину, как в бухгалтерии, — пробормотал я. Еще кондёр никто не включает, в уши не дует. Но про это Максу знать необязательно. — Сам-то чего здесь пять лет сидишь?
Конечно, я поступил нечестно с этим вопросом. Макс, используя на работе свободное время, подрабатывал аналитиком по сбору информации, и весьма успешно. Даже ухитрился набрать свою клиентскую базу. Но при Салаге он, конечно, этого не скажет.
— Я шефа нашего люблю, ты же знаешь, — ничуть не смутился Макс. — Не могу его бросить. Так что, ты, когда учился, кем хотел стать?
— Программистом, кодить, — бросил я.
— Так и что тебе мешает? — не отставал Макс.
— Теперь уже не хочу. Раньше я думал, что это творчество, создание чего-то нового. Но потом понял, что надо также работать на дядю и делать то дерьмо, которое скажут. Жизнь такая. Дерьмо. — Я смял салфетки, палочки и бумажный ланч-бокс и запустил в урну. Увесистый ком бухнулся о край и рассыпался по полу. — Блин, вот видишь?!
Я пошёл подбирать мусор, а Макс, отсмеявшись, произнёс:
— Жизнь такая, какой ты хочешь её видеть.
Я вспомнил про ведьму. Хотел ли я видеть свою жизнь такой? Да представлял ли я вообще, что подобное бывает? Это вряд ли. Вряд ли мы сами выбираем свою жизнь. И смерть. Смерть мы тоже не выбираем. Вообще хоть что-то мы способны контролировать?
— Андрюх, ты чего завис? — голос Макса раздался совсем рядом, он тряс меня за плечо. Я понял, что стою над урной с бумажками в руках и тупо смотрю перед собой.
— Хватит философии, пойдём покурим, — я кинул ком в чёрную пасть мусорного ведра.
— Ты не бросил разве? — спросил Макс, доставая сигарету.
— Бросил, поэтому курева у меня нет. Ты угощаешь. Только Бороде не говори. И ты тоже.
