Я едва удержался, чтобы не потрогать лоснящийся бок коня. Наверное, таких желающих было хоть отбавляй. Стоящий рядом охранник-японец строго посмотрел на меня. Я понял намёк и отошёл от ограды, так и не разобрав, был тот конь чучелом или полностью синтетическим.
Всё-таки большие затейники эти японцы.
В следующем зале царил полумрак. Там на большом экране шёл 3D-фильм про тонкости изготовления катаны. Я посмотрел немного на раскалившуюся докрасна сталь, готовую стать мечом под ударами молота, но задерживаться не стал. В тёмноте тут же начало клонить в сон.
Через экспозицию с древними свитками, луками, мечами, копьями и цветастыми кимоно, которые собрали около себя женскую аудиторию, я вышел в большой зал, обнаружив там столики и небольшую стойку-кафе. Вторую половину зала занимал своеобразный лекторий: слушатели сидели на полу, на подушках. Перед ними на стуле расположился человек в черном кимоно и широких штанах, которые я сначала принял за юбку. Мужчина был плотным и лысым. Он держал ладони на рукоятях парных мечей, закреплённых на поясе, и чуть улыбался, рассказывая что-то аудитории.
Я хотел было пройти мимо, но случайно услышанная фраза заставила остановиться.
— Конечно, кобудо это ещё и эзотерическое учение. Школа привязана к храму, к синтоистским божествам. Они защищают традицию. Так что вы, занимаясь фехтованием, не просто прокачиваете своё тело. Вы растёте в духовном плане. Но всё, конечно, зависит от цели, с которой вы пришли. Если просто красивым мечом помахать…
Я замер на ходу и уставился на этого человека. Учение. Эзотерическое. Боевое.
— Ещё вопросы? — мужчина в чёрном кимоно улыбнулся, напоминая лиса.
— А эта школа фехтования, можно назвать её эгрегором? — не удержался я. Все обернулись, и стало жутко неудобно. До недавнего дня я сам высмеивал всё, что касалось эзотерики и всякой магии. Но никто не засмеялся.
— Интересный вопрос, — мужчина перестал улыбаться, задумчиво посмотрел на меня и погладил рукоятки мечей. Катана, а второй, кажется, назывался вакидзаси, меч-спутник. — Понятие эгрегор в представлении большинства людей имеет негативный окрас. Так что скажем так: да, это энергетическая структура, имеющая хранителей-божеств на тонком плане. И она помогает развиваться своим последователям.
— И защищает? — вырвалось у меня.
Мужчина хмыкнул и снова по-лисьи улыбнулся:
— Это воинское искусство. Задача школы — обучить последователя. И он будет защищать школу и, если понадобится, себя.
Тут уже некоторые из аудитории позволили себе короткие смешки. Я кивнул и, почувствовав неловкость, поспешил уйти в соседний зал.
«Кицуне. Так будет лиса по-японски, — вспомнил я историю на фреске из соседнего зала. — Японское божество. Хитрый лис, по сути, сказал мне, что кобудо — это эгрегор. Но защитит ли школа меня?»
Спрашивать в чате не хотелось. Моя сегодняшняя история породила больше сообщений, чем я смог прочитать, сидя в «Макдональдсе». Было бы среди них что-то дельное.
В раздумьях я принялся разглядывать зал. Он оказался последним в экспозиции — здесь продавали сувениры на память: кимоно, статуэтки и даже мечи. Рассматривая всё это богатство, я постепенно дошёл и до книг, заметив известную «Книгу пяти колец». Эта была с дополнением — «Письма мастера дзен мастеру фехтования». Хм. Помнится, Макс её нахваливал: «Для стратегии, понимания жизни, для бизнеса». Я снял небольшой томик с полки и открыл наугад.
«Хотя у человека во сне есть форма, это не физическая форма. Она скорее напоминает отражение лампы или луны в воде».
Ух ты! Это же про тело сновидения! Какое интересное сравнение. А ведь тело сновидения — это и вправду отражение нашего физического тела. Хм. Значит японские традиции тоже в теме?
— Извините, молодой человек, — окликнула меня девушка за кассой: — У нас нельзя трогать книги до покупки.
Если бы она не заговорила на чистом русском, я принял бы её за японку: чёрные волосы, уложенные в пучок с торчащими крест-накрест палочками, бледное лицо с подведенными глазами, нежно-розовые губы и зелёное кимоно. Она выглядела как сошедшая с фрески гейша.
— Тогда придётся её купить, — я, улыбаясь, подошёл к кассе, и через бледный макияж на щеках девушки проступил румянец.
— Ну, книга действительно стоит того, — произнесла она. — Вам упаковать?
— Нет, спасибо, — я улыбнулся. — Я для себя почитать. А скажите, тут есть представители школ фехтования? После всего увиденного так интересно стало попробовать.
— Конечно, — девушка протянула мне программу. Такую же я скомкал и сунул в карман у стойки регистрации. — Вот, сейчас в большом зале будет демонстрация одной из школ. Эта — одна из самых древних: триста лет прямой передачи знаний от учителя к ученику.
— О, триста лет, надо же. Спасибо, — я взял листовку и замешкался, думая сочинить какой-нибудь комплимент.
— Молодой человек! Вы уже всё или нет? — раздался над ухом резкий визгливый голос.
Я непроизвольно закрыл уши ладонями и обернулся. Тощая блондинка в розовом с накачанным силиконом губами недовольно сверлила меня взглядом. В руках она держала розовое же кимоно.
На секунду мне померещилось, что это Лидуня, и я отступил назад. Взглянул на руки с книгой, на девушку у кассы, которая повернулась к блондинке с вежливой улыбкой.
Та кинула кимоно на кассу, окончательно оттеснив меня от стойки. И девушка-кассир принялась его сворачивать.
Да нет, не ведьма вроде. Вернее, скорее всего, ведьма, да не та.
Я посмотрел на часы: выставка до девяти. Будет время зайти сюда ещё раз. Сунув «Пять колец» в рюкзак, я пошёл обратно в большой зал.
За это время там успели убрать подушки: люди стояли, образовав неплотный полукруг. А в центре этого полукруга двое дрались на мечах. Я подошёл поближе. Противники в чёрных одеждах двигались стремительно, взгляд едва выхватывал положения оружия: атаки блокировались соперником, защищающийся тут же нападал сам. Больше всего это походило на танец: партнёры двигаются по кругу, сохраняя дистанцию, а между ними белыми молниями порхают клинки. Мечи, кстати, были деревянными. Я представил себе, что было бы, схватись они на настоящих.
Противники на секунду замерли и разошлись, держа друг друга «на прицеле» мечами. Стоявший позади них высокий человек в кимоно что-то произнёс по-японски, и они схватились снова. Так повторялось несколько раз. Я решил, что это какие-то команды. А значит, отдающий их человек — тренер. Сенсей, как здесь говорят. И вместо сражающейся пары я стал разглядывать его.
Уже не молодой, точно больше сорока, он выглядел подтянутым. Жилистый. Чёрные, седые на висках волосы коротко стрижены. Тонкие губы плотно сжаты, смуглое лицо замерло суровой маской. Ни следа эмоций. Непонятно, нравится ему бой, или он видит досадные ошибки учеников. И только глаза быстро следили за поединком. Ещё от этого человека исходило ощущение силы. Он вдруг повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза. Я не успел отвести взгляд, а теперь, казалось, было поздно. Словно меня уже застукали, и смысла прятаться нет. Поэтому я продолжил в растерянности глупо пялиться на него. А он вдруг взял и улыбнулся. На мгновение суровая маска рассыпалась, он как открылся мне. Казалось, от него исходил какой-то свет, как в пасмурный день из-за туч ненадолго выглядывает солнце. Мгновение пролетело, сенсей отвернулся и снова отдал команду ученикам. Но за этот миг я успел понять, что нашёл учителя.
