Прямо передо мной по тропинке пробежала белка. Остановилась на середине и заинтересованно посмотрела. Подкармливают их здесь, значит, тропинка верная, посёлок, а главное, станция недалеко.
— Извини, орешков для тебя нет. Сам жрать хочу.
Я хлопнул руками по карманам, подтверждая, что они пусты. В правом локте тут же больно кольнуло.
— Чёрт!
Вот же амбалы постарались. Левой рукой я пощупал рёбра, бок отозвался болезненным ощущением, но кости вроде целы. Я побежал по тропинке дальше, теперь замечая колющую боль в локте каждый раз, когда перепрыгивал через коренья. Вот напасть! Хорошо хоть ноги не пострадали.
Деревья впереди поредели, и через них стало видно трассу.
Неужели и вправду сделал круг и вышел к Ярославке?!
Я подошёл к обочине и с облегчением выдохнул: на этой трассе полос было меньше. А через дорогу красовался не лес, а посёлок. Отлично!
Через несколько минут я уже шёл по улице мимо разношёрстных домов. Готовые развалиться деревянные халупы, в которых доживали свой век старики или алкаши, соседствовали здесь с коттеджами за высокими трёхметровыми заборами. Контрастненько. Было бы поближе к Москве, кто пошустрее давно бы отжал у хозяев халуп землю и сделал закрытый элитный посёлок. Ну, тогда я бы через него не прошёл.
Около одного просевшего и покосившегося от времени домика возился с забором старый дед. Видавший виды, возможно, ещё Советский Союз, свитер висел на нём мешком, джинсы были рваными и грязными снизу.
— Извините, вы не подскажете, далеко до станции?
Дед обернулся, отёкшее лицо исказила гримаса:
— А ну пошёл отсюда! — В грубых обветренных руках он сжимал молоток. — Сейчас пришибу, ублюдок!
Я отшатнулся и даже отбежал на пару метров. Казалось, дед действительно готов кинуться.
Ненормальный. Видно, в каждом районе должен быть свой псих вроде Поповкина.
Я зашагал дальше по посёлку. Пару раз оглянулся: дед стоял и смотрел мне вслед. Придурочный!
Но надо всё-таки точно узнать направление. Я чувствовал, что прямо-таки иду по грани. Мой манёвр мог сбить бандюганов с толку на время. Но им что мешает созвониться с ведьмами? Те на всякий случай могут проверить ближайшую станцию. Надо торопиться!
Повернув, я заметил девушку с коляской. Она остановилась у небольшого аккуратного дома и отпирала калитку. Сейчас войдёт, не успею.
— Девушка! — я перешёл на бег. — Подождите, пожалуйста!
Она оглянулась, быстро повернула ключ и, толкнув калитку на себя, закатила коляску. Металлическая дверь захлопнулась прямо перед моим носом. Вот спасибо! Что это у них здесь за посёлок такой?
Происходящее напомнило кастанедовскую историю «Путешествие в Икстлан», когда Хенаро не мог найти дорогу домой, а все пытались его обмануть. Хотя на самом деле мир остался тем же, изменился он. Что, если выход из тела настолько изменил меня… и теперь народ шарахается. Да ну, бред.
Я посмотрел на руки, постоял ещё некоторое время, пялясь на табличку с надписью «Осторожно, злая собака», и пошёл дальше.
Через несколько домов мне снова представилась возможность спросить дорогу. Весной стариков всегда тянет выйти на улицу и повозиться с хозяйством. Следующая «жертва» напомнила мне бабушку Веру. Такая же сухонькая, с собранными в узел седыми волосами, и в такой же забавной позе «попой вверх» над грядками.
— Не подскажите, как пройти к станции? — я сразу перешёл к делу. Так хотя бы успел задать вопрос, хотя торопился зря. Пришлось повторить ещё два раза и погромче, прежде чем бабка разогнулась, посмотрела в мою сторону и охнула.
— Тьфу ты, господи! Наркоманов развелось! Побитый ещё.
Неужели так плохо выгляжу? В этом всё дело?
— Да я не наркоман, хулиганы в лесу напали!
— Все вы так говорите, а по осени за маком через забор полезете! Знаю я. Только в этом году я мак не сажала. Так своим и передай!
— Хорошо. Как дойти к станции? Станция где?! — повторил я.
— Там! — палец старушки больше похожий на узловатый сук старого дерева указал направление.
— Спасибо, — я развернулся, но напоследок добавил. — Обязательно скажу, что мака у вас нет. Никто не залезет.
— Два дома пройдешь, там колонка! Справа будет. Умойся хоть! — крикнула мне бабка и уже тише добавила. — Пропащая душа.
Я кивнул и пошёл в указанном направлении. Может и пропащая, кто знает…
Осторожно пощупал лицо левой рукой: скула отозвалась ноющей болью. Заехали, видно, бандюганы, или при аварии получил. Но синяк не должен быть вот так сразу. Сейчас просто красное. А вот на лбу что-то было. Я поднёс пальцы к глазам: засохшая кровь. Наверное, не моя, не больно же. Весело, это я, значит, в таком виде по посёлку ходил.
Колонка, покрашенная в зелёный, почти полностью скрывалась за пышным кустом. Не знай я про неё заранее, непременно прошёл бы мимо. Рычаг оказался тугим я утопил его левой рукой и, дождавшись утробного звука из металлического жерла, подставил правую под струю и плеснул себе в лицо прохладной воды.
— Чёрт! — движение вышло слишком резким, и локоть пронзило острой болью. Уже осторожно я умыл лицо. Крови на лбу и даже на волосах было прилично. Левой рукой я чуть зализал волосы и поспешил к станции. Ветер, дующий в лицо, казался теперь прохладным и бодрил.
Ничего. Разберёмся. Главное, что удалось сбежать.
Платформа оказалась без турникетов, и это было мне на руку: денег в кармане не нашлось ни копейки. Мелочь я не носил, а карточку и телефон отобрали бандюганы.
На серой табличке гордо красовалась надпись «Заветы Ильича» и под ней чуть более мелким шрифтом — «на Москву». То, что надо. Я ещё раз посмотрел на название: с заветами вышел косяк, ну хоть станция осталась.
На большом стенде нашлось расписание. Я начал его внимательно изучать и понял, что не знаю времени, чтобы прикинуть, когда будет электричка. Всегда на телефоне смотрел, как без рук теперь: ни связи, ни расписания, ни «адроид пэй», чтобы купить билет, ни часов. Я уселся на лавочку и покрутил головой по сторонам, прикидывая, много ли народу на станции, и только сейчас заметил, что мир вернул обычную яркость. Моя суперпрошивка восприятия, похоже, откатилась назад. Или это было временным эффектом от избытка энергии, а я вон из какой переделки выбирался. Выход из тела наверняка требует затрат.
Ведьмы, чтоб их.
На платформу подошёл мужчина и закурил, поглядывая на пути. Откуда-то выкатилась бабка с тележкой на колёсах, и я успокоился. Народ не зря собирается. Через некоторое время и вправду подъехала электричка. Я поспешил заскочить в полупустой вагон. Оглянулся на платформу: ни бандюганов, ни ведьм не видно. Может, пронесло.
Я надеялся посмотреть время в вагоне, но на электронном табло была непонятная абракадабра из красных квадратиков. Поезд вне времени. Ладно. Я уселся на ближайшее к выходу место и прислонился головой к стеклу. Электричка тронулась, оставляя платформу позади. За окном мелькали сосны, по-весеннему яркая трава и голубое небо. И вправду слишком хороший день, чтобы сидеть в офисе. Но прогул вышел слишком эпичным. Я глядел на сосны и размышлял, почему так всё устроено. Вроде бы столько времени есть, чтобы понять, что тебе в жизни нравится, чем хочешь заниматься. Учись, выбирай любое направление! И в итоге что? Пять дней в неделю ненавидишь работу, а за два оставшихся пытаешься как-то от неё отдохнуть. Не все, конечно, так живут, но большинство. Может, социум не способен предложить всем творческие интересные занятия? Но некоторые тащатся ведь от своей работы, есть у меня пара знакомых «кодеров» и даже наш главбух. «Обожаю чужие денежки считать», — вспомнил я её высказывание. И ведь не врёт же. Всегда довольна, глаза блестят. Значит, дело в нас самих? Может, потому что проживаем свою жизнь неосознанно с самого начала? Потому и не можем разобраться в себе. А кто нас должен учить жить осознанно? Родители? Да они сами такие же…
