Кроме серванта, кресла и дивана, на котором я сидел, мебели в комнате не было.
На стене висело несколько картин. Разглядеть, что на них изображено, не получалось: плотные шторы на окне напротив пропускали слишком мало света.
Я встал и тут же чуть не плюхнулся обратно: пол под ногами дрогнул, комната закачалась. Прежде чем отправиться к окну, пришлось постоять немного, переждать, пока успокоится круговерть перед глазами. Осторожно ступая, я пересёк комнату, подошел к шторам и рывком раздвинул их. В глаза ударил яркий дневной свет. Я чуть сощурился, ожидая, когда зрение придёт в норму.
За окном обнаружился городской двор с детской площадкой, со всех сторон окруженный домами-сталинками. Площадка современная, из новых. На первом этаже одного из домов — «Вкусвилл», магазин здорового питания, Катька от него фанатеет. Значит, с большой вероятностью, я в Москве. На крайняк, в Питере, что хуже. Я отвернулся к комнате и заметил, что она ещё и грязная. Толстый слой пыли на серванте, немытые полы, засаленный плед на кресле. Взгляд снова упал на разбросанные лекарства. Когда человек стареет или серьёзно заболевает, у него не хватает сил следить за чистотой вокруг себя. Обитатель этой квартиры исключением не был.
Я попробовал приоткрыть окно. Пластиковая створка рамы подалась легко, в лицо живительным потоком ударил свежий воздух. Ого! А в квартире ещё и затхло! Пока лежал, видимо, привык и не заметил.
Я распахнул створку настежь и направился к выходу из комнаты. То, что хозяина здесь нет, можно не сомневаться. Вся эта пыль, запах, да и меня никто не потревожил.
Коридор показался знакомым. Паркет на полу, черные двери комнат и два белых прямоугольника в конце. Ванная и туалет.
Чёрт!
Сердце подпрыгнуло и заколотилось. Я постарался успокоиться, посмотрел на руки. Постучал пятками по полу. На сон не похоже. Неужели это и вправду квартира Ромы? Тогда…
Дверь ванной открылась легко. Конечно, там никого не было. Но обстановка такая же, как во сне: слева раковина и зеркало, прямо передо мной — ванна, а справа проступил белый прямоугольник стиральной машины. Я облегчённо выдохнул и щёлкнул выключателем. Теперь в тусклом свете плафона стала заметна надпись на серой плитке прямо над ванной:
«Ты убил мать маленький ублюдок».
Строчка завалилась вниз. «Не рассчитала высоту, — мелькнуло в голове. — Неужели и вправду написано кровью?»
Надпись уже побурела, как и разводы на ванне.
Я представил, как женщина набирала воду, вскрывала вены вон теми маникюрными ножницами и выводила прощальную надпись.
Фу, блин!
Ну и кто после этого хуже? Лидуня, которая пыталась меня убить, или эта тварь, что изводила Рому годами?
Повинуясь какому-то внезапному порыву, я включил душ на полную. Лейка кашлянула и выпустила тонкие струи. Засохшая кровь и не думала смываться.
Я ещё раз щедро оросил ванну, плитку и полез в шкафчик под раковиной. Шампунь, гель для душа… а, вот! Чистящее средство для плитки. То, что надо.
Со средством и губкой, которая нашлась там же, дело пошло быстрее. Напоследок я вытер плитку полотенцем для рук, умылся и кивнул сам себе в зеркале. Отражение с фингалом в пол-лица повторило мой жест. Хорош красавец!
Я вспомнил о своих планах связаться с отцом. Да и ребятам нужно сообщить. Получается, исчез прямо у них на глазах.
Интересно, что скажет теперь Денис? Придумает какое-нибудь научное объяснение вроде массовой галлюцинации?
Надо выбираться отсюда, но перед этим чего-то выпить и перекусить. В ответ на эти мысли желудок заурчал. После борьбы с кровавой надписью проснулся зверский аппетит.
Я вышел в коридор и толкнул дверь на кухню. В нос ударил тяжелый запах испорченных продуктов.
— Ох, ё!
Заткнув нос, я пересёк кухню и добежал до двери лоджии. Открыл её. Там, протиснувшись между хламом, кое-как подобрался к раме и потянул створку в сторону. Уже второй раз свежий воздух показался мне настоящим спасением. Вот уж где жесть так жесть! Я обернулся и посмотрел на завалы грязной посуды и объедков на столе.
Печенек, блин, захотел! На кухоньке чайку попить! Перекусить. Сколько Рома с мамой не общался? Неделю? Нормально она успела квартиру убить.
О том, что Рома, может быть, всё время жил в таких условиях, подумать было страшно.
Я открыл вторую створку рамы на балконе и поспешно покинул кухню. Есть как-то расхотелось.
Здесь ведь ещё должна быть комната Ромы? Может, там есть комп с интернетом? Наверняка аккаунт открыт. Напишу-ка в контакт Денису. А если у него ноут, который он забрал с собой? Тогда хоть обувь какую-нибудь подберу, я бросил взгляд на одинокую пару женских туфлей у входной двери. Не идти же мне в этом? А босиком не пустят в метро. Да и джинсы нужны. Мои-то все в кровище, первый же мент остановит.
Я прошёл ко второй чёрной двери, распахнул её и застыл на пороге. Назвать это просто погромом было бы слишком мягко. Полный треш и угар. Даже студенты нашей общаги не могли добиться такого. Квартира Коляна и рядом не стояла. А мне-то казалось, я знаю о сраче всё.
Обои свисали со стен длинными лоскутами. Дверцы шкафа открыты, содержимое раскидано по полу. Мятые рубашки, книги, тетради. Стационарный компьютер здесь всё-таки был: на полу валялся разнесённый в хлам системный блок, рядом нашёлся треснутый монитор. Да, тётка зря времени не теряла. Судя по запаху, она ещё и помочилась на всё это. А вот тут даже видно: обгадила. В эту комнату, осторожно пробравшись через завалы, я тоже впустил свежий воздух.
Из кучи разбросанных в беспорядке вещей торчал серый нос кроссовка. Минут двадцать я потратил, чтобы найти второй. Обнюхал. Вроде нормально. Кроссовки оказались немного тесноваты, но хорошо, что вообще нашлись. Из штанов непорванными остались тёмно-синие треники с двумя белыми полосками на боку. Старьё какое-то. Наверное, Рома в них ещё в школу ходил. Треники растянулись в ширину, но в длину не хватало добрых десяти сантиметров. Ничего, сейчас так модно. Теперь можно идти на улицу искать метро.
Я взялся было за ручку двери и сообразил, что если уйду, то оставлю квартиру открытой. Огляделся: кроме коврика и вешалки для одежды в коридоре ничего не было. Ни крючков, ни тумбочки, куда можно положить ключи.
Потрёпанные туфли и яркое — Катька называла такой цвет «фуксия» — пальто на вешалке. Может, там?
Я осторожно, будто в пасть крокодилу, сунул руку в карман пальто. Ведь это пальто той полоумной. В первом кармане оказался носовой платок. Я брезгливо отдёрнул руку и, вздохнув, полез во второй. Что-то тяжёлое, квадратное. Неужели так повезло?
Я вытащил «кирпич» допотопного телефона с кнопками. Поспешно разблокировал.
И не запаролен!
Батареи ещё половина заряда. Конечно, это же не смартфон, а Highscreen с мощным аккумулятором. Хороший выход для стариков, которые забывают заряжать. Тётка, конечно, вряд ли была старше Данилыча, но больная на всю голову. Такие воспринимают всё новое в штыки. Наверное, и телефон освоила, чтобы изводить Рому звонками.
