— Залезай! Я тебя прокачу, — проурчал он, переминаясь на толстых, словно тумбы, лапах.
Ну, была не была!
Я подпрыгнул и взлетел зверю на спину.
— Ух! — приземлился в мягкую шерсть, как в подушку. — Круто!
На секунду мне стало стыдно за такие восторги — как же быстро я отвлёкся и позабыл о матери!
— Хватайся и ничего не бойся, — пробасил кот. — Главное, держись крепче, а то потеряю тебя между мирами — долго искать придётся.
Я вцепился в шерсть, для верности прижал толстые бока ногами, и кот стартанул. Он встал на задние лапы, оттолкнулся и взмыл в небо вертикально, как ракета. У меня аж дух захватило. Земля мгновенно стала маленькой, с высоты было видно дачный поселок, лес за ним и край горизонта с высотными домами. Кот резко остановился, завис в воздухе, а потом, повернувшись головой вниз, дико заорал:
— Мря-а-у-у!
И мы стали падать. Земля приближалась с катастрофической скоростью.
«Это сон, это сон, ничего страшного», — напомнил я себе, но всё равно не смог избавиться от спазма, скрутившего солнечное сплетение.
За секунду до столкновения перед нами разверзлась дыра в земле, и мы влетели в неё. Кот тут же перестал орать и тихо поплыл в темном пространстве. Я как-то сразу понял, что «боевой мяв» нужен был ему, чтобы пробить дыру. Вторым, что я заметил, это мандалы, которые теперь покрывали мои руки и светились в темноте.
— Мяв! — резко гаркнул кот, и мы вылетели в яркий мир. Дома, голубое небо, дельтаплан. Всё произошло так быстро, что ничего не особо не разглядишь. Мы снова врезались в землю и поплыли в темноте. Только теперь я подозревал, что вовсе мы не плывём, а несёмся со страшной скоростью, пробивая слои.
— Мяв! — И новый мир, на этот раз серый, с высокими бетонными многоэтажками.
Темнота.
— Мяв! — Несколько секунд летели сквозь лес. Я едва успел пригнуть голову, чтобы не получить по ней толстенной веткой.
— Мяв! — Мы оказались в небе, и я понял, что кот явно не собирался пробивать этот мир насквозь. Он заложил широкий круг над лесом и стал заходить на посадку. Среди густых сосен стали заметны маленькие домики — деревня, спрятавшаяся в лесу.
Зверюга приземлилась у крыльца одного из домиков и бесцеремонно тряхнула гривой:
— Слезай, приехали!
Шерсть, за которую я так крепко держался, выскользнула из рук. Я упал и покатился по траве.
Кот снова стал маленьким, ну, чуть крупнее обычного домашнего, и заспешил к дому.
— Ну ты даёшь, котяра, — я посмотрел на узор мандал на руках. — Мы вообще где?
— Место встречи, переходная точка, буферная зона между живыми и теми, кто уйдёт на следующий круг, — пояснил кот. — Пойдём.
Он упёрся лапами в дверь, и та отворилась.
Я вошёл в гостиную нашей дачи. Будто и не улетали никуда!
— Но это же… — начал я.
— Декорации твоего восприятия, — проворчал кот. — И не только твоего.
Я прошёл за ним на кухню и замер на пороге. За столом сидела мама, конечно, молодая и в голубом платье.
И тут же возникло чёткое осознание реальности всего происходящего. Пусть это сон, какой-то уровень сна. Мама точно была настоящей, не спрайтом. Присутствие чужой энергии, пусть родной и мягкой, но не моей. Я точно покинул внутреннее сновидение. И мир вокруг был угловатым и жёстким.
— Что стоишь? Иди! — толкнул меня в спину кот. — Она, между прочим, с тобой поговорить пришла.
Я подошёл к столу и сел напротив.
— Андрюшенька! — мать протянула руки через стол, и я, не веря своим ощущениям, взял её ладони в свои. Тёплые, как живые. Даже больше, такие яркие ощущения, словно меня изнутри наполнило светом и теплом.
— Хватит мацать! — кот забрался мне на плечо и зашипел в ухо. — Ей ещё переход совершать, а она тебе всё отдать готова.
Я поспешил отнять руки, вспомнив почему-то полупрозрачных родственников Коляна. Им бы точно не хватило энергии.
— Прости, сынок, — мама смахнула слезу. — Я не хотела тебя покидать так рано. Но не всегда от нас всё зависит. Я… я…
Она закрыла лицо ладонями, чтобы спрятать слёзы.
— Всё хорошо, мам, и я, и папа очень по тебе скучали, но мы справились! — поспешил объяснить я. — Вот я университет закончил, отец крутую фирму открыл, и у нас семейный бизнес.
— Какой бизнес? Фирму? — мама отняла руки от лица и растерянно посмотрела на меня. — Я же только несколько дней как… Не помню, как это случилось. Кажется, я просто не проснулась, не смогла. Увидела своё тело сверху, ходила среди вас по комнате, на даче. Но вы меня не замечали. Переживали, плакали, вспоминали, но не видели. А потом он меня сюда привёл.
Она указала на кота.
Ничего себе! Значит, она не помнит про Лидуню. Ну и ладно. Не надо ей всего этого знать. Но для неё всё было как вчера!
— Мам, много лет прошло. Мне скоро тридцать уже стукнет, — ответил я.
— Ну каких тридцать, ты же вон, мелкий совсем, Андрейка! — удивилась мама.
Кот мявкнул, привлекая внимание, и спрыгнул с моего плеча на пол:
— Ты видишь мать молодой, как её запомнил. А вы видите его ребёнком. Здесь пересекаются миры, время и пространство. Для вас прошло несколько дней, для него — пара десятков лет.
— Ты жив, Андрюша?! — обеспокоилась мама. — Как ты оказался здесь?
— Да, всё в порядке, — поспешил ответить я. — Я сплю. Попал сюда во сне.
— Жив он. Иначе не сидел бы по ту сторону стола, — подтвердил кот в ответ на тревожный взгляд матери. — Я его сюда привёл попрощаться.
— Жаль, я не могу увидеть, какой ты стал взрослый, — покачала головой мама.
— Ну, я совсем большой теперь, сто восемьдесят роста, волосы стали совсем чёрные, как у отца. А глаза твои остались, голубые, — попытался описать я.
— А отец как? — в глазах матери промелькнула тревога.
— Поседел, но всё ещё бодрячком. Фирму организовал, деньжищами ворочает, — ответил я, твёрдо решив ничего не рассказывать про Лидуню. — Видела бы ты, какая у нас квартира в центре! Наша старая двушка не сравнится.
— Вы вместе живёте? А он… — мама замялась, — двадцать лет прошло же…
— Мам, папа тебя очень любит, — ответил я. — Мы всё время тебя вспоминаем. И когда я диплом получил, приходили к тебе на… могилку. Делились.
Я чуть не закрыл себе рот рукой. Господи, ну что за бред? Что я несу! Передо мной она как живой человек, а я про могилу.
— А я знаю откуда-то! — удивлённо улыбнулась мама. — Ты Бауманку закончил. И девушка у тебя Катя. И хорошие друзья.
— Так и я приходил к тебе на могилу и там с тобой говорил, — подхватил я. — Совсем недавно. Но время как-то иначе устроено, чем мы думаем. Ты всё слышала, хотя для тебя прошло несколько дней, а для меня много лет. Но я тогда чувствовал, что мои слова доходят.
