– А ты, Хадонк, способен признать мой ум только во сне, – усмехнулась я.
– Сейчас споггель решает, помнить ли мне всё это, когда я проснусь, или нет.
Я посмотрела на споггеля:
– Скажи ему, что я не хочу замуж. Я вообще не люблю его, хотя ценю как друга…
– Это я уже слышал, – ответил Хадонк, не открывая глаз. – Споггель не расскажет мне ни про камни, ни про твой отказ. Буду жить в неведении. Споггель рассчитывает, что ты сама всё скажешь.
– Святые камушки, но ты же меня не слушаешь! Ты же продолжаешь меня настойчиво любить.
– Бленда, – Хадонк усмехнулся во сне. – Как говорил Лорт-и-Морт, «не бери на себя много». Я тебя тоже не так сильно люблю, как делаю вид.
Хадонк всхлипнул и проснулся. Открыл глаза, осмотрелся:
– Что было-то? О, ты нашла камни? Они работают? Прости, что уснул. Вымотала ты меня.
Хадонк суетливо стал помогать мне. Нагрузил камни в мешок, вызвался нести и мешок, и лопату с мотыгой. Мы направились обратно к нексии.
По пути я вспоминала уроки Драгена по стен-магии.
2
Во время ускоренного обучения, Драген посвятил каждому из нас один день, насыщенный знаниями об избранном нами виде магии. После такого дня Аделла научилась превращаться в тинь-поу. Хадонк – смог сделать из споггеля помощника, а не обузу, какой он был ранее. Понятия не имею, чему обучился Слюбор, фулели всегда темнят и ускользают от рассказов о секретах своей магии.
Мне Драген открыл тайну самородков:
– Помнишь, Бленда, свой первый урок в Академии? Какое действие ни в коем случае нельзя проводить с самородками?
– Смешивать их с обычными стен-камнями?
– Правильно. А почему?
– Это ведёт к смерти мага из-за спутанности магических струн.
Драген достал из сумки самородок – щербатый булыжник, ещё сохранивший остатки земли по бокам:
– Верно, а теперь ты научишься это правило нарушать.
– Но запрет…
– Запрет верен для магов Первой-Четвёртой Отметок. Для достигших Пятой – мир переворачивается с ног на голову. Всё, чего нельзя было делать, становится единственным способом вообще делать что-либо. Нельзя открывать порталы переброски без принимающего мага? Наоборот, только так и нужно делать. Нельзя в одну руку брать самородок, а в другую стандартный стен-камень? Магу Пятой Отметки именно это настойчиво рекомендуется.
Я с опаской взяла самородок. Расположила поверх татуировки на левой ладони. На правую Драген поставил мне обычный стен-камушек:
– Маг Пятой Отметки создаёт равновесие созидания-разрушения, воспроизводя его во взаимодействии камней. Конечно, чтобы освоить все возможности и умения тебе понадобится много лет. Для начала освоим «Огненные плети», потом – «Световые плети». Ты изучила рулли, которые я дал вчера?
– Да.
– Способна сама смастерить такой?
– Я не пробовала, но, кажется, да.
– Тогда защищайся!
Мы стояли на плоской вершине скалы, куда Драген перебросил нас в первый раз. По расположению семилуний давно догадалась, что это где-то на острове Вердум.
Драген поднял руки вверх, из скалы выросли два необъятно огромных человекоподобных слоггера. Их тени закрыли свет семилуний, а скала под ногами так задрожала, что стен-камень скатился с моей ладони.
– Но я не знаю, что делать? – закричала я.
– Вспомни рулль, – сказал напоследок Драген. Потом исчез и появился далеко-далеко от места битвы.
Я присела, подняла камень и попыталась расположить на ладони:
– Так, не суетиться… – бормотала я. – Рулль был стандартный список из огня, связующего элемента, плюс храбрость и ум. Но что значит «храбрость»? Это же не элемент, не вещество. Это просто слово… «Ум» тоже…
Простой стен-камень осветился, но я сдержала порыв, чтобы принять его в себя. Ведь это нужно сделать одновременно с самородком, а тот и не думал активироваться, Просто лежал тяжёлым булыжником на ладони.
Оба слоггера медленно занесли руки, превращённые в кулаки, размером в дом.
Огненные плети… но зачем мне огненные плети против каменных слоггеров? Какой смысл в этом? Мне нужные световые плети… Лихорадочно стала вспоминать второй рулль. Но он был ещё более запутанный.
Гигантские кулаки понеслись на меня. Бросив камни, я сжалась в комок. Кулаки застыли недалеко от меня. Появился Драген:
– Бленда, вспомни, как ты создала защитный туман, даже не зная, что такое возможно.
– Тогда я действовала без знания.
– Действуй и сейчас так.
– Не понимаю, наставник, зачем мы тогда учим какие-то заклинания и рулли, если в итоге нужно действовать, не думая?
– Не думать, не значит не знать. Ты учишься не для того, чтобы забыть, но для того, чтобы не вспоминать то, чему научилась. Знания должны стать частью твоих действия, а не предметом размышлений. Не надо вспоминать, из чего состоял рулль. По секрету скажу, мои часто состоят из ничего незначащих символов и сплетений, которые добавлены только для того, чтобы было проще запоминать цепочку отзвуков струн.
Я подняла камни. Драген продолжил:
– Магия существует вне зависимости, знаем мы о ней или нет. Все наши знания – это попытка рассортировать Вселенский хаос, который одновременно является и пустотой. Это как если сравнить карту и настоящий ландшафт. Ведь в природе у рек и лесов нет названий. Названия даём мы, чтобы легче было ориентироваться. Так и знания. Ты можешь их запоминать, но ориентироваться на местности должна уметь и без географических названий. Была бы цель, куда идти.
В тот день я так и не смогла победить слоггеров. Их каменные кулаки замирали в двух локтях от моей головы. После чего появлялся Драген и терпеливо повторял набор мудрых фраз.
Есть подозрение, что ни один из моих товарищей не смог сделать то, что просил Драген. Аделла впервые превратилась в тинь-поу именно тогда, когда я впервые смогла соединить самородок и простой камень.
И случилось это в день, когда мы встретились в битве с Первомагом на квартире у Матвея.
3
– М-м, и вы тоже? – спросил Слюбор, когда мы подошли к нексии.
– Что тоже?
– Сияете. Аделла и Матвей-иноземец вернулись с охоты довольные, будто их феи щекотали. А вы радостные, будто наследство получили.
– Бленда нашла кучу стен-камней, – Хадонк потряс мешком, пока я пыталась не покраснеть. – Дары Земли.
Возле нексии лежали оленьи рога, мёртвый заяц и мешок с внутренностями и прочей гадостью, которую ливлинги забирали у животных для своей магии.
Матвей и Аделла сидели поодаль, прижавшись друг к другу гораздо теснее, чем Аделла позволяла ранее. Охотница была одета в куртку Матвея, а сам Матвей что-то вдохновенно говорил и показывал на линии самолётов в воздухе.
