– Точно! – хлопнула себя по лбу: – Первомаг вообще не имел никакого образа. Материальное воплощение было придумано для того, чтобы отделить дух от тела.
– А раз тела никакого не было, то его и придумали. Поэтому и образ скелета, всё-таки древние маги только так и могли представить себе Самое Древнее Зло.
– Убей меня булыжник, я всё больше склоняюсь к мысли, что Первомага не было, пока его не придумали.
– А ты не так уж далека от истины! – громогласно прокричал сверху Первомаг.
Скелет неестественно изогнулся, нарушая пространственные законы. Его череп оказался на уровне наших лиц, одновременно оставаясь огромным, как дворец.
Я подняла защиту, а споггель растянулся перед Хадонком в тонкую кружевную сетку.
– Не спешите воевать, – прорычал Первомаг. – У меня к вам новое предложение.
– Не пытайся нас снова заговорить, – ответила я.
– Вы же понимаете, что я бесконечно сильнее вас? – прогромыхал скелет.
– Сейчас проверим, кто тут бесконечнее! – выкрикнул Хадонк. Я ощутила, как он «трогает» пространство, выясняя, какую из его частей можно применить в борьбе.
– Давай проверим, – захохотало Самое Древнее Зло.
Гигантская челюсть раскрылась и на Хадонка дохнуло синим пламенем. Защитное кружево споггеля лопнуло, семейный дух мгновенно превратился в лохмотья. Странно было то, что синее пламя аккуратно обогнуло меня, будто Первомаг не хотел меня поранить.
Хадонк уверен в своих силах, ведь это именно он нанёс Первомагу Алексею смертельный удар. Он напрягся, призывая силы окружающей природы, но не шелохнулся ни единый камушек.
Всё это происходило доли мгновений. Я не стала ждать, сможет ли Хадонк разобраться со своими силами, и распространила на него своё поле защиты. Синее пламя ударилось и погасло, как прибой.
Но несколько языков дотронулись до груди Хадонка. Он вскрикнул и упал на одно колено. Поднял руку… и в бессилии опустил. Споггель пытался собрать себя из разрозненных нитей, многие из них висели безжизненно, словно бы превратившись в материю.
– Ещё желаете проверить? – прогромыхал Первомаг. – Сейчас покажу. Как сказал бы Алексей – «контрольный выстрел».
– Стой! Прекрати! – закричала я.
Гигантский череп переметнулся ко мне. Пространство снова всколыхнулось, будто весь мир теперь состоял из узкого коридора, в котором были только я и Первомаг, стоящие друг напротив друга.
В одной руке я зажала самородок, а вторую просунула в сумочку, расстёгивая чехол сельскаба.
– Наконец-то ты хочешь поговорить со мной? – спросил Первомаг.
– Не очень.
– Но у меня к тебе предложение. Если хочешь, чтобы твои друзья выжили, ты должна будешь мне помочь.
– Ты же всесильный Первомаг, зачем тебе помощь от слабых учеников Академии?
Пустые глазницы черепа глядели на меня. Но я с ужасом почувствовала в темноте присутствие чего-то живого…
– Есть вещи, которые я пока что не могу сделать.
– Это какие же?
– Снова стать человеком и умереть.
3
Признаюсь, я была готова услышать всё, что угодно, кроме этого:
– Ты… ты просишь помочь убить тебя?
– Разве я неясно выразился?
– Но зачем ты сопротивляешься? Зачем противостоишь нам, если мы пришли как раз за этим?
– Нет! Нет! – Так как череп не выражал никаких эмоций, то Первомаг подчеркнул раздражение сгустком синего пламени: – Всё, что вы можете это лишь снова обречь меня на тысячелетия и семилуния разделённого существования. А мне нужна смерть. На неё способны только живые существа.
– С удовольствием помогу тебе… но я не верю в твою искренность. Ты наверняка что-то задумал.
– Глупая, какая же ты глупая! Когда ты перестанешь верить своим наставникам? Хочешь знать правду?
– От тебя? Нет.
Но Первомаг провёл руками, стирая окружающий мир. Вместо разрушенного здания, мы очутились на скалистом выступе возле какой-то пещеры высоко в горах. Внизу раскинулся лес с бляшкой озера в центре.
Сначала я решила, что мы и в самом деле перенеслись куда-то, но присмотревшись, догадалась, что мы оказались внутри огромного и очень детального умобраза. Даже не верилось, что такие умобразы вообще можно создать.
– Не отвлекайся, – произнесло Самое Древнее Зло. – Смотри.
4
Первый умобраз
Возле пещеры перед костром сидит мужчина лет сорока с чёрной бородкой с проседью. Он закутан в накидку, расшитую древнехиммельскими символами. Мужчина читает какой-то свиток, одновременно помешивая в котле похлёбку.
Из пещеры выходит мужчина помоложе, держит корзину овощей. Ставит её на землю и садится рядом с мужчиной.
– Это я и мой старший брат, – рассказал Первомаг. – Мы воспитывались отцом в понимании своей магической силы. В древнем Голдиваре не было равных нашему умению. Уже в детстве мы были выше, чем те, кого вы называете магами Пятой Отметки. Мы были выше всяких отметок, выше сравнений. Мы были самые могущественные маги… Но мы были людьми, а значит, нам было мало могущества. Нам хотелось ещё. Мы мечтали перевернуть саму Вселенную, вспороть её магическое брюхо и выпустить кишки. Человеческая природа такова – мы или разрушаем природу или сами подыхаем в процессе разрушения.
Оба мужчины читают свиток и обмениваются репликами на древнехиммельском языке. Оба смотрят в небо, где нет ни одной из Семилунья.
Старший достаёт инструмент, представляющий собой многократно наложенные друг на друга линзы: рубиновые, топазовые или совершенно непрозрачные. Подкручивая колёсики регулировки, старший выстраивает из линз некий порядок и всматривается в небо.
Младший становится рядом. Моих познаний в древнехиммельском хватает, чтобы понять, что он спрашивает:
«Сегодня?»
«Да, – отвечает старший».
Конечно, я не забывала, что всё, что показывал сейчас Первомаг, могло быть выдумкой, фальшивым умобразом, созданным для отвлечения моего внимания. При этом я не могла не заинтересоваться древними магическими устройствами:
– Что это они делают?
– До того, как я стал Первомагом и окружил Голдивар кольцом Семилунья, древние маги могли замерять расположение магических струн с помощью приборов.
– Магические струны можно было увидеть? – поразилась я. – Ведь они даются магам только в ощущении…
– В твою эпоху наблюдение струн невозможно из-за помех от Семилунья. Кстати, для этого я их и призвал, а не для того, чтобы бомбардировать Голдивар, как тебе рассказывали наставники. Не собирался я уничтожать жизнь на Голдиваре. Просто хотел отрезать враждебных магов от доступа к струнам.
