– Я все уже знаю, – сказала Ангелина и обняла мужа. – Сообщили по новостям. Бедный, как тебе должно быть тяжело. Ты ведь знал этого Сорокина?
– Знал, – ответил Кузнецов. – Мы хорошо общались.
– Надеюсь, ты сам не пострадал?
– Что? Нет. Как я мог пострадать. Это все долбаная фабрика. Они довели Игоря.
– Что ты такое говоришь?
Ангелина отстранилась от мужа и посмотрела тому в глаза.
– Сорокин был сумасшедшим. При чем тут фабрика?
– Ты не слышала, что он говорил.
– Ну так расскажи. Только не здесь. Иди переоденься в домашнее, пока я разогрею ужин, за столом все и объяснишь.
Кузнецов послушно поплелся в свою комнату – переодеваться. По дороге ему пришла в голову мысль, что, может, действительно его приятель изначально был не в порядке. Может, дома не ладилось, а может, просто устал. Вряд ли бы он сошел с ума, если бы его встречала на пороге красавица-жена и теплый ужин.
Вернувшись на кухню уже в домашнем, Кузнецову уже даже не хотелось ничего обсуждать, так его обволокло уютом и теплом дома. На столе вкусно пахла жареная рыба, обрамленная на тарелке рисом и овощами. Рядом стояли бокалы с вином. Какие уж тут разговоры о работе. Но Ангелина ждала. Она ни слова не сказала, пока он ужинал и пил вино, но как только закончил – требовательно попросила подробностей сегодняшней трагедии. Кузнецов откинулся на стуле, сделал глоток прохладного белого вина и нехотя рассказал ей все, что сам запомнил.
– Какой ужас! – сказала Ангелина. – Прямо обратной стороной вилки?
– Да, – кивнул супруг, – вот так.
Кузнецов продемонстрировал на себе с помощью большого пальца, как именно Игорь расстался с жизнью.
– Не показывай на себе.
– Я не верю в суеверия.
– Я тоже. Но я верю в импульсы и случайности. Поранишься еще. Тебе не показалось странным то, что он рассказывал?
– Про роботов и инопланетян? – усмехнулся Кузнецов. – Знаешь, он был довольно убедительным. Но это же явно шиза. Паранойя или как это… Синдром преследования. Чушь, в общем.
– Я рада, что ты так спокойно во всем этом разобрался, – с улыбкой сказала Ангелина. – Я читала на медпортале, что безумные идеи могу передаваться. Пообщаешься так с больным и сам начинаешь чувствовать, что с миром что-то не так: кругом заговоры мерещатся, тайные общества и враги. А ну еще сатана и роботы.
– И инопланетяне, – напомнил Кузнецов, усмехаясь.
– Как же без них.
Ангелина задумчиво уставилась в стол.
– Все нормально? – спросил Кузнецов.
– Знаешь, если бы не это событие, нам бы тоже было что обсудить?
– Например?
– У меня две новости: одна хорошая, другая не очень.
– Начни с плохой.
– Я сказала «не очень».
– Что значит, что она действительно отвратительная. Рассказывай уже.
– Мне пришлось серьезно залезть в кредит.
– Что! Зачем? – воскликнул Кузнецов. – У нас же есть сбережения.
– Наших сбережений едва хватит даже на сотую часть того, что нужно.
– О чем ты говоришь?
– А вот и вторая новость: у нас получилось.
Ангелина победоносно вскинула руки и улыбнулась.
– У нас будет ребенок? – уточнил Кузнецов.
– Да, глупый.
– Ух ты!
Кузнецов бросился обнимать жену и чуть не уронил ее со стула.
– Теперь ты понимаешь, зачем нам кредит, – освобождаясь от объятий мужа, сказала Ангелина.
– Пеленки, распашонки, коляски.
– Это потом. Сперва нам нужна очень хорошая больница. И доктор. Все это стоит очень недешево.
– Ты думаешь, мы сможем все это позволить?
– Сейчас – нет. Но кое-кто получил повышение и крутой проект, так что, думаю, еще и останется на бутылочки и соски.
20
Бодрым шагом Кузнецов вошел в приемную директора. Он знал, что устройство, над которым он бился столько времени, должно быть уже готово, и, скорей всего, поэтому его вызвал начальник. В мечтах пестрели огни салютов, в ушах – звуки фанфар, и где-то вдалеке, на воображаемом горизонте, – отпуск с семьей у моря, на мягком теплом песке.
– Ты что сделал! – сходу наорал на него директор. – С ума сошел, такое выпускать. Нас же засудят после первой партии.
Кузнецов так и замер на пороге начальственного кабинета.
– Я не понимаю…
– Твоя щетка должна была стать прорывом, а не провалом. Нас чуть не оштрафовали за такое использование ресурсов фабрики. Председатель комиссии орал так, что подчиненные разбегались. За что ты так со мной? Я ведь только хорошее для тебя делал.
– Мое изобретение провалилось? – удивился Кузнецов. – Но почему? Я сделал все, как вы говорили. Усовершенствовал, но не слишком. Создал абсолютно новую концепцию, которую все захотят.
– Ты сделал опасную пылетерку, которая уничтожает более дорогую бытовую технику в доме. Что ты применил в качестве импульсного очистителя.
– Резонатор Клауса, – ответил Кузнецов. – Это же наша разработка. Она безопасна.
– Она безопасна, если не имеет направляющего луча, – продолжал кричать Александр. – Я даже не знаю, гордиться тобой или ругать. Ты фактически создал оружие ближнего боя, только бесполезное и очень дорогое. Это как если бы ты сконструировал самурайский меч в эпоху огнестрельного оружия.
– И что теперь?
– А все, – вскинул руки директор. – Баста. Наш проект закрыли. А с меня еще спросят за потраченные деньги на разработку и за то, что я держу таких оболтусов у себя. Но с последним ничего уже не сделаешь, а деньги ты мне вернешь.
– Как? – испугался Кузнецов.
– Очень просто, – сказал директор, вдруг успокоившись. – Во-первых, мы снимаем с тебя все надбавки и премии. Во-вторых, ты будешь выплачивать по тридцать процентов из своей зарплаты в течение трех лет. Ну и тебе придется хорошенько потрудиться, чтобы следующие твои проекты принесли фабрике хоть какую-то прибыль. Иначе я имею полное право уволить тебя за несоответствие занимаемой должности. Пойдешь в охранники или грузчики. Ну или совсем с фабрики. И никакая трудовая комиссия мне ничего не сделает после той характеристики, что дали тебе наши спонсоры.
– Но я не могу сейчас потерять работу. И деньги мне нужны.
– Раньше надо было думать, когда ты решил использовать дорогостоящую разработку в обычной щетке.
– Но вы же одобрили?
– Я одобрил? – возмутился директор. – Ты еще свали на меня свой прокол. Ты разработчик и должен понимать все последствия своих решений. А что я понимаю в этом? Я всего лишь менеджер, очень эффективный, но менеджер. Понимаешь? Так что ответственность только на тебе.
