Микаэль мечтательно закинул голову, ударившись в воспоминания.
– А селедки-то и нет, – грубо прервал его мысли голос Константина, который безуспешно перерыл весь холодильник. – Трюфель, – крикнул Костя в комнату, – нет ни курицы, ни селедки.
– А что есть? – выкрикнул из комнаты кот.
– Паштет есть печеночный. Будешь?
– Конечно, буду я… ай! – послышался грохот из комнаты.
– Что случилось? – забеспокоился Микаэль.
– Фсе ф порядке, – послышался приглушенный голос кота. – Профсто мы ф картиной упали.
– Его даже в картине оставить нельзя, – покачал головой Волшебник. – А я хотел без него в Париж смотаться.
– И без меня? – обиженно спросил ученик.
– Вообще-то и без тебя, – взяв менторский тон, ответил Микаэль. – Но теперь придется брать вас обоих. Не потащу же я сам эту картину.
В дорогу собрались быстро. Мика надел свой лучший темно-серый костюм, начистил туфли и пару раз брызнул на себя одеколоном. Костя собрал в дорогу несколько бутербродов с сыром и заварил в термосе чай. Белый умчался домой дорабатывать свой выпрямитель и придумывать что-то новое. И только Трюфель никак особенно не собирался, жалобно взирая на всеобщую суету.
– А как мы окажемся в Париже? – спросил Костя. – Я же никогда там не был. И вообще, специально в другой мир не попадал.
– О, ну помнишь, как мы с тобой отправились на ту зимнюю полянку?
– Да, но это был все еще наш мир.
– А принцип путешествий – он одинаков для любых перемещений. Представляешь, что отправляешься за мной, и все. Кто-то плывет по волне ведущего, кто-то летит, а ты, насколько я понял, просто идешь по тропинке?
– Да. Но я думал, это только для маленьких расстояний.
– Не бери в голову, расстояния и уж тем более их протяженность всего лишь у тебя в голове. Просто иди за мной и окажешься там же, где и я. А то попробуй полет. Тогда вставай рядом, полетим вместе.
– Нет уж, – поежился Костя, – я боюсь высоты. Лучше я так же следом пойду.
– Ну как хочешь. Ты все собрал?
Костя заглянул в пакет.
– Вроде все.
– Хорошо, тогда бери это мохнатое панно и в путь.
* * *
Переход для Кости был действительно необычен. Ему были все еще непривычны все эти волшебные штучки. Да и как можно привыкнуть: вот ты закрыл глаза в комнате, представил себе тропинку и спину ведущего, прошел, казалось бы, всего пару шагов, открыл глаза, а там Париж. Город причудливых форм, непохожих зданий. Город величественных арок и уличных кафе.
– Да, город сильно изменился, – прокомментировал увиденное Волшебник. – Хотя он меняется каждое столетие. И цвет какой-то странный. Что скажешь, ученик.
– Ух ты! – сказал ученик.
– Поверни меня, поверни, – запричитал Трюфель, оказавшийся отвернутым от всего мира, – я тоже хочу посмотреть.
Костя перехватил картину так, чтобы кот мог все видеть.
– А что все такое синее? – удивился Трюфель.
– Даже ты это видишь, а говорят, коты дальтоники, – удивился Микаэль. – Но действительно все какое-то синее. Эй, уважаемый, – обратился Волшебник к проходящему мимо незнакомцу. – А что все такое синее?
– Вы что, с Луны свалились? – удивился тот. – Время года сейчас какое? Это же синий период.
– А-а, – неуверенно протянул Волшебник. – Понятно, спасибо.
– Что он сказал? – уточнил кот, когда незнакомец отошел. – Какой период? Причем тут время года?
– Ну ты же слышал, – усмехнулся Волшебник, – синий период года.
– Все ясно, – фыркнул Трюфель, – сюрреалиста спросили. – И, обращаясь к Константину, добавил: – Поверни меня обратно. Не хочу этот кошмар видеть.
– Куда дальше? – спросил ученик у Волшебника, перехватывая картину.
– Надо искать самолет, – ответил учитель. – Видимо, за то время, что я здесь не был, прежний город куда-то переехал. И нам надо его найти.
– Города могут переезжать? – удивился Костя.
– Запросто. Устроители могут найти место получше, попроще или побогаче. В итоге все эти лувры и базилики скитаются из одной части мира в другую, и так запросто их не найдешь. Разве что сверху посмотреть. Поэтому нам нужен самолет.
– А вдруг здесь нет аэродрома?
– Есть, – с уверенностью ответил Микаэль, – Волшебники любят витать в облаках.
Аэродром действительно нашелся. Это было небольшое здание правильной формы. За этим зданием стояло несколько легких самолетов, к одному из которых Микаэль и направился. Волшебник подошел к пилоту, который что-то рисовал на фюзеляже железной птицы.
– Извините, что отвлекаю, – обратился Микаэль, – но я бы хотел предложить вам работу.
Пилот оторвался от своего занятия и посмотрел на Волшебника.
– Какую работу вы хотите мне предложить? – спросил пилот.
– Мне надо найти город, другой город.
– Не синий, – понял пилот.
– Да, – обрадовался Волшебник, что ему не надо ничего объяснять.
– Да, хорошо, – ответил пилот, – только заправлюсь, и полетим.
– Я бы хотел уточнить цену, – удивился расторопности пилота Микаэль.
– О, не волнуйтесь, – махнул рукой пилот, – я все равно собирался лететь. Я, знаете ли, тоже кое-что ищу. Кстати, как вам моя роза?
Пилот показал на фюзеляж самолета. Оказывается, он рисовал этот цветок, пока его не прервал Волшебник. Роза была весьма необычна. Стебель и листья были, как у обычной розы, а вот бутон больше напоминал голову с женским лицом.
– Впечатляет, – осторожно ответил Волшебник.
– Мне тоже очень нравится, – сам себя похвалил пилот. – Ну что, тогда грузите вещи, я пошел заправляться.
– Да, собственно, у меня и вещей-то нет, только ученик и картина.
– О, вижу большого мастера, – похвалил Волшебника пилот. – Ученик – признак успешности, картина – признак творческой натуры.
– Скорее, первое – признак случайности, а второе – нелепости. Но давайте не будем задерживаться, хотелось бы успеть до темноты.
– А, не волнуйтесь, в синий период года ночи светлые, – сказал пилот и пошел заправлять самолет.
– Легко сказать «не волнуйтесь», – заметил тихо Микаэль, когда пилот отошел. – Ночи – светлые, времена года – синие, хорошо бы солярка оказалась не из пластилина.
Волшебник задумчиво постоял еще возле самолета, а потом махнул рукой и пошел за учеником.
Глава 10
Летчики
В полете страшна не высота, а невозможность повлиять на процесс полета. Дайте штурвал любому трусу, и он сразу забудет свой страх, а заодно и чувство самосохранения. А вот пассажирам с отчаянным летчиком будет совсем не просто. Это вполне на себе ощутили пассажиры самолета, на борту которого красовалась красная роза, нарисованная весьма необычно.
