– Крест? – удивилась художница.
– Это голометр, – объяснил профессор. – Я сделал его, чтобы ты могла всегда вовремя заметить, когда погружаешься в свои изображения. Смотри, тут из левого луча выходит пучо лазера, он проходит через кривую линзу, которая стоит посередине, разбивается на два луча. На конце левого и верхнего лучей стоят маленькие зеркала. Когда пучок, пройдя сквозь линзу, попадает на зеркало левого луча, он отражается обратно на ту же лизну и от нее уходит вниз, на нижний луч, где стоит прозрачная заглушка, на которой пучок отображается как точка. Видишь?
– Да, – кивнула головой художница, разглядывая нижнюю часть «креста».
– Вот, прелесть в том, что пучок лазера, в первый раз пройдя через кривую линзу, разделяется и так же отражается на верхнем луче. И от верхнего луча тоже попадает на заглушку. Идея в том, что когда пространство стабильно, пучки в нижнем луче сходятся и ты видишь только одну точку на заглушке. А если пространство начинает колебаться, то лучи разойдутся и точек станет две.
– Здорово, – похвалила профессора Вика, – не уверена, что все поняла. Но главное ясно, если точек на заглушке две, значит, я опять могу попасть в двумерное пространство.
– Точно, – обрадовался профессор, – все правильно поняла.
– Спасибо, – поблагодарила художница, – всегда буду носить его с собой. Мы уже можем возвращаться? – спросила она Микаэля.
– Конечно, – кивнул он. И когда девушка зажмурилась, чтобы сосредоточиться перед отправкой в другой мир, показал большой палец руки профессору и шепотом добавил: – Круто!
На этот раз путешествие в «правильный» Париж заняло всего несколько секунд. Микаэль, довольный, появился в мастерской с художницей, где застал такую картину: его ученик, понурив голову, стоял и смотрел в окно, летунья с таким же убитым видом разглядывала автопортрет Росси, висевший здесь же, и только Трюфелю было не до грусти. Кот вроде рыболова, сидя на высоком подоконнике, ловил на свой хвост подпрыгивающего и звонко тявкающего черного щенка.
– Мне кажется, опять что-то изменилось, – мрачно оглядывая своих подопечных, констатировал он. – Мы же вроде совсем недолго отсутствовали? Что происходит, чего у всех лица, как на похоронах, и что это за собака? Это щенок Росси?
– Она красивая, – невпопад сказала Ариэль, продолжая разглядывать портрет.
– Она пошла звонить в этот дурацкий центр, – пожаловался Костя, – и теперь Черныша заберут.
– Так, стоп, – поднял руки Волшебник, – может кто-нибудь мне внятно объяснить, что происходит и кто такой Черныш? Трюфель, прекрати дурака валять.
– А чего тут сложного, – ответил кот, продолжая играться с щенком. – Черныш – это вот эта зверюга, которую молодежь подобрала в каком-то фольклорном центре во время променада. Росси пошла звонить в этот центр, с целью выяснения происхождения собаки. Черныш ей показался каким-то необычным.
– Да, он очень умный, – вмешался Костя, – он нам дорогу сюда показал.
– Мне кажется, что ничего в нем особенного нет, – продолжил Трюфель, – обычный комок блох и шерсти, но дружелюбный. Но если Росси хочет позвонить – ее право, хотя Костя переживает, что у него щенка заберут.
– Да! – подтвердил подросток.
– А с Ариэль что? – тихо спросил Волшебник.
Кот на секунду оторвался от своей игры и оценивающе посмотрел на летунью.
– Тоже мне бином Ньютона, – сказал он, возвращаясь к своей игре в рыбака. Черныш тоже был не против и с азартом продолжил ловить кошачий хвост. – Ревность, зависть, что там еще бывает, когда встречаются потенциальные соперницы.
– О чем ты говоришь? – не понял Волшебник.
Но ответить кот не успел, в мастерскую вернулась хозяйка.
– Мика, вы уже вернулись. Замечательно, – сказала она. – Показывай своего ссуженного суженого, – пошутила Росси, забирая из рук Вики картину. – Ну что, все не так уж плохо. Крупные четкие линии. Давай, закрепи пока картину на кульмане и подожди меня, будем учиться извлекать людей из картин.
– Что вам сказали про Черныша? – спросил Константин.
– О, там такая занятная история. Оказывается, ваш Черныш – он не совсем собака.
– То есть как «не совсем»? – уточнил Волшебник.
– Я хотела сказать, что он совсем не собака. Это волк. Вернее, пока еще волчонок. Они в своем центре разводят породу Серого Волка, ну и вышел брак. Так удачно получилось, что они еще не придумали, что с ним делать. Сперва хотели отдать охране, но собаки наотрез отказались принимать этого щенка. Вой, говорят, устроили, чуть не загрызли его. Потом думали отдать пастухам. Но потом оказалось, что волк, охраняющий стадо, – не лучшая идея. И пока он не вырос, он просто болтался по парку. Потом они думали в лес его отправить или в цирк отдать. Но я договорилась, они будут не против, если мы его заберем. Правда, надо учитывать, что это не собачка «поиграйте со мной с палочкой», это волк, хоть и из очень умной семьи.
– Так я могу его оставить? – Костя умоляюще посмотрел на учителя.
– Не знаю, – пожал плечами Микаэль. – Это еще одна сложность, а обучение и так медленно движется.
– Ну пожалуйста, – попросил ученик, – я же всегда хотел собаку. И Черныш совсем не доставит хлопот, посмотрите, какой он умный.
Волшебник перевел взгляд на волчонка. «Умный» Черныш, уставший прыгать за хвостом, валялся на боку с отвисшим до пола языком.
– Да уж, – вздохнул Волшебник. – В конце концов, у тебя есть целый мир, который пустует, вряд ли нам так уж сильно помешает этот вундеркинд. Но я не хочу конфликтов в группе. Так что давай спросим мнение у всех. Ариэль?
– Я люблю собак, – ответила летунья. – Они честные, добрые, верные. – На последнем слове она сделала ударение.
– Ясно, – странно посмотрев на подопечную, сказал Микаэль. – А ты что думаешь, Трюфель?
– Как ни странно, но я тоже за, – ответил кот, – в кои-то веки будет хоть кто-то меньше меня.
– Значит, решено, – решил Волшебник. – Берем Черныша.
Может быть, это была такая дружеская атмосфера, может, воздух Парижа кружил голову, а может, появление волчонка давало знать. Но те несколько дней, что они провели в гостях у Росси Пепер, были одними из самых веселых и легких. Хозяйка устроила всех в своем доме, отрядив каждому по комнате, учила Вику профессиональному волшебству, много проводила время с Микаэлем, который в эти дни был необычно бодр и счастлив. Костя отдавал все свое время на знакомство с Чернышом. Тот каждый раз удивлял подростка своими навыками и умениями. Костя хотел было начать его дрессировать, но волчонок упорно не хотел выполнять даже простейших команд. Зато неожиданно обнаружилось, что Черныш может делать вещи более сложные, если его просто попросить, ну и если у него будет подходящее настроение. И только летунья первые дни ходила сама не своя. Но в своей грусти она нашла кое-что полезное. Она начала писать стихи. Ей всегда хотелось этим заняться, потому что кто, как не человек неба, может постичь полет души. Но ей всегда чего-то не хватало, какого-то искреннего чувства, пусть и горького.
