– Что там? – спросил профессор, нетерпеливо настраивая печатную машинку.
– Я не думаю, что ты захочешь сидеть на этом стуле, – не поворачиваясь, сказал Микаэль.
– Интересно. – Белый подошел к Волшебнику и тоже замер. У окна, заваленное тряпками, стояло инвалидное кресло. – Ты, прав, мой друг, – наконец сказал он. – На этот стул я больше не сяду.
Микаэль посмотрел на Белого. Он видел, как непросто дается профессору это путешествие.
– Ну что, мы места не найдем? – ободряюще сказал Мика. – Вон на твоем собрании законов разместимся.
– Ни в коем случае, – возмутился профессор, – лучше на земле.
И он действительно уселся на пол, поставил перед собой Kolibri и принялся стучать по клавишам: «Цоп-цоп-цоп».
* * *
«Цоп-цоп-цоп, цоп-цоп-цоп». До чего надоедливый звук. Так и хочется пойти на него и прибить того, кто его издает. Никакого покоя. Мысли разбегаются. Сосредоточиться нет никакой возможности. «Цоп-цоп-цоп».
Ариэль не могла больше этого терпеть, она всей своей волей потянулась к этому вызывающему звуку. Она тянулась и тянулась. И что-то вдруг случилось. Она стала куда-то проваливаться или лететь. Хотя это не очень было похоже на полет. Скорее уж, она падала. Бесконечно кружась, она летела в бездну. Но почему-то ей не было страшно.
– Девушка? – возникло перед глазами обеспокоенное лицо какого-то мужчины. – Девушка, вы слышите меня? Вам плохо?
Ариэль отвела взгляд от лица мужчины. Вокруг все было зеленым и радостным. Деревья шумели ветром. Недалеко журчал фонтан. Ариэль встала с газона и глубоко вдохнула свежий воздух летнего парка. Она вернулась. Она оказалась в том же сквере, где они ели мороженое с Микаэлем.
– Все хорошо, – успокоила она мужчину. – Теперь уже все хорошо.
* * *
Волшебники шли по серому городу, улыбаясь. В руках у них были книги и коробки.
– И все же есть в этом мире что-то хорошее, – сказал Мика.
– Конечно, есть, – согласился Белый, – самое лучшее здесь – это возможность перехода в другой мир. Долго мы еще идти будем?
– Я понимаю твое желание скорее убраться из этого мира. Но не можем же мы сделать это на глазах у всех.
– А мне все равно, – сказал профессор. – Я надеюсь, что больше никогда не увижу этих людей.
– Зря ты, – сказал Мика, – здесь такие же люди, как везде. Наши миры – всего лишь отпечаток этого мира. Соответственно и люди в наших мирах точно такие же, как здесь.
– Умом я понимаю, что ты прав, но все равно есть ощущение, что там люди лучше. Они там добрее, отзывчивее, благодарнее.
– Это потому, что у них проблем нет, которые есть в этом мире. Хотя я уверен, что их отзывчивость тоже далеко не распространяется. Пошли вон в тот проулок, там и переправимся домой.
Оглядываясь, волшебники сошли с улицы.
– Смотри, Мика, это же Кочегар нарисован? – показал Белый на стену дома.
– Действительно, – разглядывая испещренную надписями и рисунками стену, ответил Микаэль. – Ну вот, а ты говоришь, что люди здесь не отзывчивые и не благодарные. Витя уже лет двадцать пять, как не появлялся в этом мире. А его помнят.
– Ага, вон кто-то написал, что он умер, – язвительно заметил Белый.
– Ты чего, – удивился Микаэль, – не знаешь эту историю? Когда Кочегара все достало и он решил свалить в другой мир, он сам и написал здесь во всю стену, что, мол, умер он. Но на следующий же день кто-то написал, что он жив. Смотри, каждый день пишут: «Витя жив». Разве это плохие люди? Они верят в порядочность, честность, в талант. Им просто очень хочется жить в мире, где существуют такие, как Витя, – волшебники.
– А приходится жить в мире, где такие волшебники, как Уан.
– Что делать, каждый сам выбирает, в каком мире ему жить.
– Ладно, хватит рассуждений. Нам пора отправляться домой.
И волшебники без сожалений покинули Первый мир.
Глава 14
Аука
Зачастую, чтобы увидеть в обыденном что-то необычное, надо просто сменить угол обзора. И тогда с высоты лучше вырисовывается перспектива, становятся более понятны вектор движения и путь. А прижавшись к земле, можно увидеть детали, которые до этого не замечались. А ведь иногда детали очень важны.
В Костином мире волшебникам было скучно и неинтересно. Для них здесь было мало развлечений, оттого они постоянно придумывали все новые вещи. Конечно, Константину надо было тренироваться, и он с готовностью выполнял новое пожелание наставника или его подруги. А те не скупились на идеи. Из-за того, что у Кости еще не очень получались большие объекты и звери, его нагружали созданием всяческих растений и мелких животных. И волшебникам было все мало, то мышь попросят, то лису. И никто не думал, как будет чувствовать себя Черныш. Волчонок не успевал обозначить свою территорию, пытаясь угнаться за изменением ландшафта. А уж разного рода грызуны и земноводные просто выводили его из себя. Не то чтобы он боялся их или не любил, но он же должен был знать тех, кто живет на его подконтрольном участке. А эта наглая мелочь уже через пятнадцать минут после появления начинала вмешиваться в его уклад и совершено не хотела признавать авторитет грозного волка. Приходилось учить их. Где-то зубы покажешь, где рыкнешь чуток. И все понимали, кто тут главный. Проблема была только одна – догнать наглеца.
В этот раз Черныш был на грани отчаяния, потому что догнать эту шуструю белку было практически невозможно. Она петляла, перепрыгивая кочки и мелкие кустарники, меняла траекторию, ныряла в высокую траву. Черныш старался не отставать, но он понимал, что стоит белке добежать до подлеска, как он ее упустит. Волки не лазают по деревьям. И белка это тоже знала, поэтому из последних сил старалась прорваться к лесной полосе. И как бы ни хотелось Чернышу ее догнать, как он ни старался, белке это все же удалось.
Волчонок прыгнул в отчаянии на ствол дерева и заскулил от досады. Белка была вне досягаемости. Она забралась на толстую ветку дерева и, поняв, что находится в безопасности, остановилась, чтобы перевести дух. Черныш жалобно скулил и ходил вокруг дерева. Он понимал, что добыча упущена. В отчаянной последней попытке дотянуться до белки волчонок подпрыгнул, опираясь на дерево передними лапами, но зубы клацнули в пустоте, а нарушительница спокойствия даже не пошевелилась, понимая тщетность этих усилий. Чернышу ничего не оставалось, как только сидеть под деревом и смотреть на упущенную добычу. Белка тоже смотрела на волчонка. Вдруг она как-то сжалась, замерла, нерешительно дернулась и стала спускаться с ветки. Черныш не сводил с нее глаз, взглядом провожая ее к основанию дерева. В глазах белки читался испуг, она словно не понимала, что с ней происходит, но она, хоть и медленно, продолжала спускаться с дерева.
Вот она уже оказалась почти у самой земли, на уровне волчьей морды. Черныш, так же не сводя с нее взгляда, подошел ближе и обнюхал белку. Видно было, как она дрожала, в нос волчонку ударил острый запах страха. Он сам был удивлен ее поведением. Но чувствовал, что сам стал причиной этого действа. Тем не менее Черныш был рад, ведь целью была не охота на белку, целью было показать свою силу, объяснить новому жителю этого мира иерархию. И похоже, Чернышу удалось это сделать. Белка была полностью в его власти, и очевидно, отдавала себе отчет, в какой опасности оказалась. Черныш отступил и грозно рыкнул. Белка встрепенулась, будто очнулась от какого-то наваждения, пискнула и пулей забежала на самую высокую ветку. Но на этом дереве она не задержалась, перепрыгивая с ветки на ветку, она сменила убежище, и уже через несколько секунд ее рыжий хвост мелькнул в ветвях далеко стоящего орешника.
