– А если нет ничего вокруг? Ну, вот создал я мир, а там ничего не было, откуда тогда брать энергию?
Чжан замер на секунду, потом высоко поднял руки, а затем резко опустил, шумно выдохнув. Костя послушно повторил это движение.
– Энергия есть всегда, – наконец сказал Чжан, – другое дело – источники, которые тебе удобнее использовать. Ты можешь пользоваться внутренними ресурсами. Правда, их не всегда хватает, особенно после долгой физической или умственной работы. Если чувствуешь пустоту, то лучше не скрести по дну плошкой, только покарябаешь дно. Пробуй наполнять внутренний сосуд энергией извне. Выбери то, что тебе ближе по духу, открой в своем сердце дверь и дай энергии самой найти путь к нему.
– А что, – пытался разобраться Костя, – что может быть этим «близким по духу»? И как я пойму, что это то, что надо?
– Ты поймешь, – убежденно сказал Чжан. – Перебирая все пространство, как четки, однажды ты наткнешься на источник. Ты сразу почувствуешь его. Его силу, его дружественное касание.
– Чего там перебирать, – вздохнул Костя, – вон все мое пространство. А уже несколько месяцев его перебираю. Буквально каждый предмет и животное.
– В этом твоя ошибка, – сказал Чжан и сел на траву в позе лотоса. Константин последовал его примеру. – Создавать мир последовательно – все равно что выкладывать гору из валунов – долго, тяжело и бессмысленно. А главное, ветер и дождь будут разрушать эту гору быстрее, чем ты ее будешь строить. Если ты готов создавать горы, ты разбудишь вулкан под водой, столкнешь материки, ты воплотишь ее из пыли и воздуха, точно такую, какую захочешь. Ведь если ты захотел создать гору, ты все это можешь. Потому что желания не даются без сил, чтобы их воплотить.
– Не понимаю, – сказал подросток, – как я могу создавать такие сложные вещи, если на создание даже самых простых уходит уйма времени. Я вот недавно придумал зайца. Так я каждую шерстинку в голове продумал, прикинул, какой длины должны быть уши и усы, цвет, размер.
– Уши! – засмеялся Чжан, – ты серьезно думал, какие будут у зайца уши?
– Конечно, – сердито засопел Костя, – это главное при создании объекта – как можно более точно его описать.
– О, ну тогда конечно, – все еще ухмыляясь, сказал земледелец. Смеяться он, правда, перестал, видя, как подросток реагирует. – А когда ты создавал зайца, ты описывал его желудок, почки, сердце?
– Не-ет, – неуверенно протянул Костя.
– Может быть, ты сформировал в голове образ кровеносной или дыхательной системы? А может, даже составил ДНК?
Подросток, не мигая, молча смотрел на восточного человека.
– Ты не можешь учесть все на свете, – примирительно проговорил Чжан. – И чтобы создать зайца, тебе не надо описывать его уж очень тщательно. Ну, разве что ты супа захочешь понаваристей, тогда сделаешь его пожирнее. А так тебе надо просто представить себе зайца. У тебя есть его образ, который уже давно сформирован не тобой. Гештальт, если хочешь. Просто воплощаешь уже существующее.
– Ух ты, – сказал Костя и задумался. Потом встал с земли и прошелся по поляне – десять шагов одну сторону, десять в другую. Чжан сидел неподвижно и смотрел куда-то вдаль. Константин перестал ходить и снова сел рядом с земледельцем.
– А ведь действительно. Я могу создавать гораздо более масштабные и серьезные вещи, – сказал подросток. – Я настолько привык, что все мои навыки сводятся к созданию каких-то бытовых мелочей или простых и понятных животных, что совсем не задумывался о чем-то большем. А я ведь могу создавать целые города, моря, фьорды. Только я видел мало. Мне нужна база, чтобы я мог ей пользоваться. Какие города бывают, какая природа.
– Это правильное направление мысли, – похвалил Чжан. – Только тут тоже сильно не увлекайся. Есть всегда опасность начать просто копировать. А когда ты просто переносишь похожие вещи из одной плоскости в другую, это уже не искусство, это перестановка в лучшем случае. От этого мир становится фальшивым, неживым, тусклым. В таком мире жить никому не захочется.
– А ты, Чжан, – спросил подросток, – много всего видел?
– Много, – кивнул земледелец.
– И тебя устраивает жить в моем скучном мире? Выращивать рис?
– Выращивать рис – прекрасно, – просиял Чжан. – Ты совершаешь простые действия, последовательно и верно, оттачивая искусство, стремясь к совершенству. Бросаешь зерна в мягкую землю, зная, что скоро увидишь чудо – как они прорастут. А на заре перед тобой расстилается поле – тысячекратное повторение волшебства. Каждый день на рисовом поле наполняет мое сердце радостью. Каждое рисовое зерно – это подарок и чувство выполненной тяжелой работы.
– Но неужели тебе не хочется видеть больше? Здесь же нет ничего почти.
– Я вижу больше, – уверенно сказал Чжан, – чтобы изучить мир, необязательно выходить из дома. Подо мной земля, и везде земля. На земле стоит мой дом, и везде себе строят дома. Надо мною солнце, луна, звезды – такие же, как везде. Да, где-то земля хуже, где-то солнце жарче, но они по-прежнему остаются землей и солнцем. Ты привык оценивать мир, основываясь на том, что видят твои глаза. А мир не заканчивается видимым. Он существует и за горизонтом. И под землей, и над небом. Зачастую нам даже не надо смотреть далеко, чтобы увидеть важное. Как, например, взгляд волчьих глаз, наблюдающий за нами.
– Где? – стал крутить головой Костя. – А! Точно! Черныш, а я и не обратил внимания.
Волчонок подбежал к людям, поняв, что говорят о нем. Костя потрепал его по холке и предложил Чжану:
– Пойдемте к нам, у нас сегодня много гостей, в честь этого решили большой банкет закатить.
– С удовольствием принимаю приглашение, – сказал Чжан.
Люди направились в сторону Костиного дома, и волчонок посеменил за ними. Вдруг он остановился и повел носом. Какой-то новый запах принес ветер. Черныш закрутился, пытаясь понять, в какой стороне находится его источник. Он замер на мгновение, а затем побежал в противоположную сторону от того направления, куда ушли Костя с Чжаном.
Запах был очень сильным, этот запах не мог быть от мелкого животного. Волчонок бежал быстро, но все никак не мог достичь цели. Было странно, что запах прошел такое далекое расстояние. И тут перед волчонком появился ответ. Это был запах человека. Но не одного человека. Впереди, выстроенные в одну линию, закованные в черные доспехи, стояли солдаты. Их было несколько тысяч, в масках, с самым разным оружием в руках. Впереди стоял командир. Он отдавал солдатам какие-то приказы, криком выравнивания шеренги. Черныш решил узнать подробнее, что это за нашествие, и подошел ближе. Напоследок он оглянулся назад, Костя с Чжаном, должно быть, уже у Костиного дома. Позвать их он еще успеет, а пока надо разобраться самому.
Сперва волчонка не замечали. Командир, отличающийся от солдат доспехами, они были из блестящей хромированной стали, шел вдоль выстроенного войска и отдавал короткие приказы. Черныш на небольшом расстоянии шел за ним, внимательно изучая гостя. Командир, занятый своим делом, не замечал волчонка. А вот солдаты Черныша заметили. Его появление вызвало заметное шевеление в рядах, на которое через некоторое время обратил внимание и сам командир. Он подошел к той части шеренги, в рядах которой возникло беспокойство, чтобы выяснить, в чем дело. И только тогда заметил идущего за ним волчонка.
