– Я тебе не позволю, – сказал подросток.
– А куда ты денешься. Не так, так иначе, я это сделаю. Только для тебя раскладов хороших не останется. И летунья ваша пострадает, да и с другими я обойдусь куда жестче. Думай, мальчик, думай. Готов ты за них за всех решать. И не скрипи на меня зубами, я тебе отличную сделку предлагаю. Ты же герой будешь: друзей спас, за девушку заступился. Ах, да, чуть не забыл, я же еще и соперника твоего на любовном фронте убираю. Эх, везучий ты, малыш, мне таких подарков никто никогда не делал. Соглашайся. Выбора у тебя все равно нет.
Костя смотрел на своих друзей, на учителя, превратившегося в древнего старика и не имевшего возможности подняться, на обездвиженного Трюфеля. Уан был силен. Так легко было согласиться на его предложение. И ведь все всё поймут, никто не осудит. Костя поднял голову и посмотрел на яростно борющуюся с путами Ариэль. В ее глазах точно не было смирения. Слишком много она натерпелась за последнее время от этого мерзавца. Слишком дорог ей был Микаэль. А ему? Косте так же важен учитель? Хоть он еще многого не знает, но он уже умеет сам управляться со своей силой. У него теперь есть свой мир, которым он дорожит, который он совсем не хочет потерять. Костя еще раз посмотрел на Микаэля, и ему стало стыдно. Волшебник не задумываясь кинулся вызволять Ариэль из картины, он отправился за ней в первый мир, а когда-то спас жизнь. Конечно, она его боготворит. А что для нее сделал он сам? Нет, Микаэль должен быть рядом с ней. Пусть как друг, как наставник. Но она его по-настоящему любит. А Костя даже не стал бы волшебником, если бы не Мика, который согласился его учить. Этот Волшебник должен жить. А Костя лучше пусть никогда не будет волшебником, чем позволит пропасть своему учителю. Он посмотрел на Чжана, который стоял все время в стороне. Земледелец смотрел на подростка и смотрел проницательными, все понимающими глазами. Казалось, он читал мысли Кости, и они ему нравились. Заручившись этой моральной поддержкой, подросток уверенно посмотрел на чародея и произнес:
– Выбор есть всегда, Уан. Я свой тоже хочу сделать. Так как это мой мир, я не позволю тебе трогать здесь моих друзей.
– Ты хоть понимаешь, щенок, – зашипел Уан, – что я с тобой сделаю? Что я сделаю со всеми вами?
– Могу догадаться, – спокойно кивнул Костя, хотя его колени заметно дрожали. – Но только ты ничего в моем мире сделать не сможешь, пока это мой мир. И чтобы получить его, тебе надо вызвать на дуэль меня. Но тебе не придется этого делать, потому что это я вызываю тебя на дуэль.
– Что? – опешил чародей.
– Костя, ты с ума сошел, – воскликнул Белый, – ты недоучка, даже не полноценный волшебник. Он тебя раздавит в лепешку.
– А что, – ухмыльнулся чародей, справившись со своим удивлением, – у него есть мир, и он вполне может вызывать на дуэль кого хочет. И я с удовольствием принимаю твой вызов, – издевательски продолжил Уан, – о, великий волшебник. Орудие оставим тоже?
– Нет, – твердо сказал Костя, – оружием выбираем пространство. Я ведь бросил вызов, значит, я и выбираю. Правильно? – Костя вопросительно посмотрел на профессора. Тот нехотя кивнул головой.
– Да пожалуйста, – рассмеялся чародей, – только оружие «время», мне кажется, дало бы тебе пожить подольше. Все-таки ты молод. А пространства у тебя с гулькин нос, так что схватка, я думаю, получится короткой. Но выбор сделан, я думаю, секундантов оставим прежних?
– Нет, – ответил Костя, – моим секундантом будет Чжан, если он не откажет.
Земледелец в знак согласия кивнул головой.
– А я оставлю себе генерала, – весело заявил чародей, – он мне удачу сегодня приносит. Но хватит лирики. Давайте начинать, а то я что-то застрял в этом мире надолго. Друзья не поймут.
– Я готов, – сказал Костя, – но прежде чем мы начнем, отпусти Ариэль.
– Ох уж эта летунья, – вздохнул Уан, опуская девушку на землю, – вы только держите ее крепче, а то купол уже действует. Убьется девка, если кинется.
– Купол? Так быстро? – удивился Кочегар.
– А это нормально, – отмахнулся Уан, – когда стороны заявляют о согласии, то купол возникает почти мгновенно. Это за вашим великим Волшебником мне пришлось бегать несколько месяцев, чтобы уломать на дуэль, а мальчишка не стал тянуть резину. Похоже, он храбрее тебя, Мика, или глупее. Впрочем, это уже неважно. – Чародей посмотрел в глаза Косте. – Сейчас он станет гораздо мертвее.
Костя не отвел взгляда и вытянул вперед руку. В голове у подростка уже сложился определенный план действий. Конечно, план был не идеальный, и на то, что он сработает, шансов было мало. Но у Кости не было другого. А еще молодой волшебник очень надеялся на Чжана, на его умение управлять энергиями, на его знания, на то, что он поймет, в чем дело.
Костя мельком глянул на земледельца, но по спокойному лицу секунданта мало можно было понять. Чжан лишь поднял руки перед собой на уровне плеч, словно он собирался заняться своей гимнастикой.
– Начинайте, – второй раз за этот день скомандовал генерал.
Костя почувствовал, как меняется вокруг него мир. Вот он стоял на поляне среди друзей и напротив врага, а теперь он находится на одной стороне огромной качели, на другой стороне которой стоит Уан. Это было неожиданно, подросток не задумывался, какие формы принимает действительность для дуэлянтов. Оказывается, это довольно неприятно. Шаткая платформа раскачивалась под его ногами, вот-вот готовая поднять его на высоту, с которой он свалится в сторону чародея. Уан ждал, ничего не предпринимая. Казалось, ему самому было интересно, какой первый ход сделает соперник.
Костя посмотрел на Чжана и заметил, что руки земледельца качаются, повторяя движение качелей, – левая рука – сторона Кости, правая рука – сторона Уана.
– Давай, малыш! – крикнул чародей. – У тебя есть шанс меня опрокинуть. Ставь на свою сторону созданный мир. Только поторопись, мое терпение не безгранично.
Костя тут же лихорадочно стал соображать, как ему это сделать. И тут, словно из ниоткуда, появился маленький мыльный пузырь, который медленно подплыл к молодому волшебнику. Костя увидел, что это не просто пузырь: внутри водяного шара в воздухе плавал остров. Подросток сразу узнал этот ландшафт и покрытия. Это был его мир. Костя взял шар аккуратно в руки и поставил перед собой на качели. И тут же пол под ногами пришел в движение. Костя стал опускаться вниз. На другой стороне качелей Уан стал подниматься. Движение было медленным, но неуклонным. Костя видел, как чародею становится тяжело стоять на ногах, как он сползает в сторону молодого волшебника. Костя быстро посмотрел на своего секунданта и удовлетворенно увидел то, что и ожидал, – Чжан опускал левую руку и поднимал правую. На какое-то мгновение Константину показалось, что он сейчас выиграет, чародей не выдержит и свалится на него. Но Уан не стал ждать, пока качели встанут вертикально. Он выловил из воздуха мыльный пузырь и опустил на свою сторону качелей. Качели стали выравниваться. В тот момент, когда глаза молодого волшебника оказались на уровне глаз чародея, он понял, что Уан ликует. Наверно, он положил на свою часть качелей самый маленький из своих миров, но даже этого хватило, чтобы перевесить соперника. Костя старался не паниковать. Пора было приступать к осуществлению своего плана. Молодой Волшебник взял в руки свой мыльный пузырь, в котором плавал маленький остров. Качели стали подниматься стремительнее. Костя сосредоточился на своем маленьком мире. Странно, но ему никогда не приходило в голову сделать мир больше. Ему казалось, что сперва надо разобраться с тем пространством, которое уже есть, наполнить его, разнообразить. А что плохого, если этого пространства будет больше? Тогда будет место для более серьезных проектов. Константин подумал о своем мире. Это остров. А что если это остров в большом океане, и плавает он среди других островов? Качели остановились. Уан был озадачен, но пока ничего не предпринимал. Костя посмотрел сквозь тонкие стенки мыльной воды и увидел, как изменился его мир. Теперь тот остров, который был в самом начале, стал едва различимым в огромном океане среди других островов. Костя понял, как это работает. Он представил, что эти океаны омывают огромные материки. Качели снова пришли в движение. Только теперь они поднимали Уана. Костя представил, как материки делят океан проливами, как расползаются по всей поверхности.
