– А Трюфеля в гнома решили превратить? – уточнил Костя.
– Я его вообще прибить хотела, но вовремя остановилась и просто визуализировала весь тот ужас, что он принес. Хотела, чтобы он понял, что разглядеть в ужасном прекрасное невозможно. Поэтому сделала так, что морок должен был сойти, если бы кто-нибудь понял, кто он на самом деле.
– А, то есть чтобы доказать, что в куче мусора розу не найти, вы превратили его в эту условную кучу мусора, – понял Костя.
– Именно, – подтвердила скульпторша.
– И назад свой облик он должен был вернуть, если бы кто-то в этой куче все-таки увидел розу. То есть его самого. А тут я просто узнал его по голосу и повадкам, совершенно не собираясь ковыряться в его сущности. Простите, что испортил эксперимент.
– Да чего уж, – махнула рукой Росси. – Я и сама собиралась его возвращать обратно. Он через пару дней совсем зачах. Ходил тут с грустными глазами.
– Еще бы мне не ходить, – уже громко возмутился кот, – когда от меня каждая живая душа шарахается. Поговорить не с кем, даже слова человеческие стал забывать.
– За пару дней? – улыбнулась Росси.
– Это для вас, для людей, – пара дней. У котов время совсем иначе идет.
– Трюфель, – удивился Костя, – а ты разве просто кот?
– Вот не надо меня только на этом ловить, – огрызнулся Трюфель, – я, может, страдаю еще сильнее от того, что я не просто кот.
– А вот интересно, – снова обратился Костя к скульпторше. – Получается, если я его узнал, значит, и с современным искусством так же. Если человек раньше видел, чем была это куча мусора, то даже в ней сможет узнать что-то прекрасное.
– Ой, не начинай, – отмахнулась скульпторша, – мне этого философа хватило уже. Пойдем, я тебя лучше к Мике провожу. Он, должно быть, уже проснулся и сможет с тобой пообщаться.
Росси Пепер провела Константина в комнату, где выздоравливал после тяжелой битвы его учитель.
Микаэль Олай чинно лежал на огромном ложе, которое стояло возле окна. По его худому морщинистому лицу бегали солнечные зайчики. И непонятно было, щурится он от них или спит.
– Мика? – нерешительно позвала Росси.
– Да, – хрипло ответил Волшебник и повернул голову. – О, Костя, здравствуй, – заметил он нерешительно мнущегося возле входа ученика.
– Здравствуйте, Волшебник, – ответил Костя.
Он едва узнал своего учителя. В этом едва шевелящем губами старике очень трудно было узнать молодого и сильного Волшебника, каким был Мика еще несколько дней назад. А потом случилась дуэль, где злобный чародей выпил из учителя всю энергию. И если бы Костя не кинулся выручать погибающего Микаэля, то заметил бы, как сильно отразился на учителе этот удар.
– Он еще слабо двигается, – тихо заметила Росси, так, чтобы только Костя слышал. – Но пик кризиса прошел, и теперь осталась последняя часть выздоровления – возрождение.
– Возрождение?
– Да, – кивнула скульпторша, – надо вернуть ему молодость. Обычно он сам перерождается, с помощью варварской птицы Феникс. Но я буду действовать по старинке: кипящее молоко, водички вареной, потом студеной. В общем, почти банька по-русски. Осталось только создать мир-инкубатор, ну, вернее, он должен его создать сам.
– Зачем еще один мир создавать? – не понял Костя.
– Ну как? Надо, чтобы был мир, где такое возрождение возможно, но потом его надо сразу уничтожить, ну не уничтожить – забыть, чтобы всякие проходимцы не повторяли этот подвиг. А то знаешь, как бывает. Насмотрятся другие, как волшебник то в костер прыгнет, то в кипящий котел, и давай повторять. А сам понимаешь, эффект только у волшебника получается, остальные просто превращаются в приготовленную человечину.
– Фу, – фыркнул кот за спиной скульпторши.
– А ты не подслушивай, – укорила его Росси.
– Больно надо, – презрительно сказал Трюфель и гордо прошел к кровати Микаэля.
Костя тоже подошел к учителю.
– Как ты? – тихо спросил Мика ученика.
– Тяжко без вас, – сказал Костя. – Приглашениями закидали, а я и не знаю, что на них отвечать. С армией этой морока одна. Еле придумал, куда отправить на учения. А еще тут старик пришел, сказал, что его зовут…
– Костя, – укоризненно прервала скульпторша и для эффекта взяла за локоть подростка. – Мика еле дышит, не то что говорит. А ты на него свои проблемы наваливаешь. Давай он возродится, тогда вы все и обсудите.
– Тут такое дело, – замялся Костя, – не получится у вас пока ничего с перерождением.
– Это еще почему?
– Ну, – Костя опустил глаза, – я же и говорю – старик приходил, сказал, что мироколица растянулась и что он пограничника найти не может.
– Что ты несешь, – прервала его Росси. – Какой старик, какой пограничник, и причем тут мироколица, я вообще ничего не понимаю…
– Бедный мальчик, – прохрипел Микаэль, жалобно глядя на Константина. – Это я виноват. Должен же был объяснить тебе про границы мира. Я просто не думал, что ты сможешь этим воспользоваться. Что твоя фантазия примет такие масштабы.
– Мика, – уже более серьезно обратилась скульпторша к Микаэлю, – ты про что вообще?
– Моя дорогая, – с трудом прохрипел Волшебник, – ты слишком долго живешь в Париже. Уже и забыла, какие бывают последствия. К нему Чур приходил.
– Чур? – ужаснулась Росси.
– Да, – кивнул Костя. – Он сказал, что граница миров так растянулась, что он не может найти другого пограничника с той стороны.
– Термина, – хрипло подсказал Микаэль. – Это кошмар. Я не представляю, как ты сможешь отыскать дверь. Ты так сильно раздвинул рамки, что этих дверей, должно быть, бесконечное множество.
– И что же делать? – спросил Костя.
– Тебе нужна помощь, – ответил Мика. – Ты не сможешь сам справиться с этой задачей. Я тебя этому не учил.
– Тебя я никуда не пущу, – грозно заявила скульпторша, глядя на Микаэля. – Вот сперва возродишься, а потом делай, что хочешь.
– Ты не понимаешь, – грустно улыбаясь, ответил Волшебник, – я не смогу переродиться. Чур наверняка уже заморозил мироколицу. И никто не сможет сотворить мир, пока не решится проблема.
– Этот ужасный Чур, – вскрикнула Росси, – он всегда нам только пакостит.
– Ты не справедлива, – ответил Мика. – Он просто функция, у него нет личного отношения к чему-либо. Просто работа. А тебе, – Мика обратился к Константину, – надо найти Белого и Кочегара, особенно второго. У Вити есть навыки, которые могут тебе помочь. К сожалению, я не могу пойти с тобой, моих сил едва хватает, чтобы просто оставаться живым. Но я буду следить за тобой и, может, даже смогу что-то подсказать. Трюфель, – позвал Волшебник.
– А я вот прям чувствовал, что меня впрягут в эту карусель, – отозвался недовольный кот.
