– Как ты? – первая подбежала летунья.
– Ну что, получилось? – спросил Трюфель.
И лишь Черныш не задавал вопросов, лишь водил своим волчьим носом из стороны в сторону, медленно приближаясь к компании.
– Я думаю, получилось, – сказал Костя и показал на шарик, который стал черным.
– Удивительно, – сказала летунья. – Такой огромный мир поместился в такой маленький шарик.
– Человеки, – важно заявил Черныш, – когда вы поймете, что размер не существенен. Что важное и ценное может оказаться очень маленьким.
– Так, – разозлился Трюфель, – надоели вы мне все со своей философией. Если все получилось, может, пойдем уже тогда искать нужную дверь?
– Ты прав, Трюфель, – сказал, поднимаясь, Костя, – пошли.
Оказавшись в мироколице, друзья сразу увидели изменения.
– Их три, – констатировал кот.
– Действительно, три, – согласился Костя.
– Но почему их три? – удивилась Ариэль. – Должна же быть одна.
– Видимо, мы все еще недостаточно уменьшили мир, – ответил всем Черныш.
– Достаточно мы его уменьшили, – проворчал кот. – Три – это уже не бесконечное число. Три вполне можно открыть по очереди.
– А если за одной из них опять что-то жуткое, – передернулся Костя. – Хотелось бы конкретики.
– Послушайте, – скала летунья, – у нас все равно нет других вариантов. Давайте откроем их все.
– Не хотелось бы, – настаивал Костя, вспоминая что-то неприятное, что он увидел за одной из дверей.
– Может, тогда постучим? – предложил Черныш. – Я думаю, в качество метода сбора информации это отличный вариант. Постучим и посмотрим, что будет. Тем более что открыть нам может только пограничник.
– А уголек дело говорит, – поддержал инициативу кот, – в конце концов, это просто вежливость.
– Ну давайте попробуем, – согласился Константин, – теперь я понимаю, зачем нас в школе учили стучаться. Оказывается, полезный навык.
– Почти волшебный, – согласился кот, – и очень редкий.
Костя постучал в первую дверь.
– А сколько надо стучать? – спросил он, после того как ничего не услышал.
– А думаю, трех раз достаточно, – ответил Черныш. – Один стук – никто не заметит, от двух может развиться импульсивно-компульсивный синдром, а три – лаконично, завершенно и понятно, что ты чего-то хочешь.
Костя постучал в другую дверь.
– А стучать надо громко? – снова спросил он, когда ему опять никто не открыл.
– Стучать надо так, – ответил Трюфель, – чтобы тебя не поймали за этим делом. И всегда только по крайней необходимости. А если уж решил, то шуметь совершено ни к чему.
Костя подошел к последней двери и постучал.
– Войдите, – послышалось из-за двери.
– О как, – прокомментировал кот, – ну, чего стоишь – заходи, мы тебя здесь подождем.
Костя секунду помедлил, а потом открыл дверь и вошел.
Если вы видели офисные помещения – разные, как может быть все разным, и тошнотворно одинаковые в своей, не имеющей фантазии, манере, то вы их видели все. И точно такое же, просто и примитивное, офисное помещение увидел Костя, когда открыл дверь. Его встретил стол с компьютером, органайзером и кипой бумаг, шкафчик уродливо-антресольный и пошлый, как все белое, диван у стены. Но главное, за столом сидел человек с очень знакомым лицом, но в совершенно незнакомом образе.
– Это вы? – удивился подросток.
– Я, – кивнул сидящий за столом человек.
– Но… как? – Костя растерянно разглядывал того, кто и отправил его в это долгое и бестолковое путешествие.
– А вот так, – с улыбкой ответил Чур. – Наконец-то ты нашел эту дверь. Я уж думал, вечность здесь просижу.
– Но зачем вообще все это нужно было?
Костя еще не мог поверить, что перед ним сидит тот самый старик, который совсем недавно рассказывал ему про мироколицу. К тому же в этот раз на старике был приличный костюм, а не драная мешковина. Да и птицы в его опрятно причесанной шевелюре явно не чирикали. В общем, странно все это было.
– Как зачем, – улыбнулся Чур, – очень надо было. Ты присядь, Кость, я все объясню.
Подросток согласился приземлиться на кожаный диван, тем более что чувствовал, что от всех этих хитросплетений голова его начинала кружиться. Не успел он сесть на диван, как тут же в офисе материализовалась феечка с подносом, на котором стояли две чашки и маленький серебряный чайник.
– Вам с сахаром? – спросила Костю феечка.
– Да, – кивнул он, пытаясь собраться с мыслями.
Феечка разлила чай, одну кружку поставила возле Чура, вторую – на журнальный столик возле дивана, где сидел Костя. После этого она тут же бесшумно дематериализовалась.
– Значит, и Термина никакого нет, – отпив чай, сказал Костя.
– Как же нет? – хитро прищурившись, ответил Чур. – Я и есть Термин.
– Ничего не понимаю, – тряхнул головой Костя. – Вы одновременно и Чур, и Термин?
– Точно, – обрадовался Чур, – такой вот гипарксис. Чтобы быть проводником, мне приходится существовать в двух мирах сразу. Там я Чур, а здесь – Термин. И мне очень нужно было, чтобы ты нашел меня самого. Представляешь, как это сложно – потерять себя. Я чуть с ума не сошел. Как, кстати, тебе это удалось?
– Я уменьшил мир, – уже ничего не понимая, ответил Костя.
– Какой молодец, – восхитился Чур. – Видимо, из тебя получится действительно великий волшебник. Никто, кого я знаю, такого не умеет. И что, теперь там снова одна дверь?
– Вообще-то три, – смутился Костя. – Я, наверно, мог еще уменьшить мир, но не знаю, как.
– А какие двери – по обеим сторонам?
– Нет, – покачал головой Костя, – две справа.
– Так это же прекрасно! – обрадовался Чур.
– Почему?
– Ну, дальняя дверь лишняя, конечно, – сказал Чур, – там у них что-то вроде центра придумывания неприятностей. Ну, знаешь, то войнушку какую придумают, то кризис, то эпидемию. Только и слышно из-за двери, что мы все погибнем. Хорошо, что у них с фантазией тяжело, а то можно было бы действительно испугаться. А вот ближняя дверь мне очень пригодится.
– А что там? – спросил Костя.
– Там вечер пятницы, – мечтательно подкатив глаза, ответил Чур. – Знаешь, как это круто. Сидишь тут в понедельник, так все надоедает. А там дверку открыл – вечер пятницы. Благодать!
– Наверно, это хорошо, – пожал плечами Костя. – Ну, значит, все, я свою миссию выполнил? Теперь вы не будете замораживать мироколицу?
– Да, – кивнул Чур, – теперь все в порядке. Можешь бежать к учителю с радостной новостью. Что смотришь, я все знаю. И хоть я стар и глаза мои не видят дальше собственного носа, но зато я вижу дальше. А дальше тебе предстоят удивительные приключения, путешествия, испытания. Вообще, редкие волшебники попадают к Термину. Обычно я в этой ипостаси провожаю людей с другой стороны. Может, пользуясь случаем, ты хочешь о чем-то спросить?
