– Не буду говорить, что предупреждала тебя. Сейчас это уже бессмысленно, – добавила Синтия с лёгким укором, и в этот момент очень напомнила мою маму.
Хотя та бы точно не стала щадить меня и высказала бы всё, как есть. Заявила бы, что я сама виновата. Связалась не с теми, не смогла сдержаться. И уж точно она бы не поверила, что моя вина во всём этом минимальна, просто так сложились обстоятельства.
– Ну, зачем ты спуталась с тем магом?! – всё же сорвалась миссис Соун, смахнув с щеки слезу.
– Мам, – выдавила я из себя. – Этот самый маг не стал подавать на меня заявление о нападении. А сейчас он старается мне помочь. Хочет встретиться с королём.
– И ты ему веришь?! – выпалила она. – Да он же… просто… у меня нет слов!
Синтия чуть сильнее дёрнула зажатую в руке прядку и снова вернулась к плетению косы.
– Тейка, он маг. И ты для него – просто ведьма. Низшая. Чего бы между вами ни случилось, этого факта ничто не изменит. Уверена, он уже и думать о тебе забыл.
– Поверь, Эйвер не такой. – Мне на самом деле стало обидно за Ходденса.
– Да ты просто влюблена в него! – обвинительным тоном воскликнула женщина. – В мага! В герцогского сынка!
– Нет! – я сказала это холодно и твёрдо. – Не влюблена. Но моё уважение он заслужил. А этого, поверь, удостаиваются не многие. Несмотря на то, что он маг, в нём нет подлости. Он никогда не бросит в беде человека. Даже того, к кому не испытывает симпатии. И если он пообещал помощь, то точно сделает всё от него зависящее.
Синтия посмотрела на меня странно. Она даже немного стушевалась под моим строгим взглядом, а я лишь сейчас сообразила, что тон нужно было выбрать другой.
– Извини, – сказала, изобразив покаяние. – Я просто нервничаю перед судом.
– Понимаю, – она приняла такую версию. Думаю, просто предпочитала не видеть, что я всё же веду себя не так, как её дочь. – В любом случае, Тей, знай, мы очень тебя любим. Всегда поймём и всегда поможем.
Отвечать на это я не стала. Просто промолчала, сделав вид, что очень серьёзно о чём-то размышляю. Едва Синтия закончила вторую косу, в комнату вошёл хмурый Эдгар. Кстати, он тоже казался чуть моложе папы, да и седых волос у него было намного меньше. Глянул на супругу, перевёл взгляд на меня и с сожалением сообщил:
– Пора, Тейка. Полицейские уже ждут под дверью.
Я кивнула. Окинула взглядом небольшую, но уютную спаленку, поднялась и гордо расправила плечи.
Что ж. Пора, значит пора.
***
Заседание началось ровно в одиннадцать, но моё дело должны были рассматривать последним. Сначала суду следовало вынести вердикт по трём другим ведьмам. В чём обвиняли их, мне никто не сообщил. В зал выйти тоже не позволили. Заперли в небольшой комнатушке с решетчатым окошком под самым потолком и велели ждать.
Чего ждать? Сколько? Никто не сказал. Родителей тоже со мной не пустили, как и Миранду. С ней мне даже парой слов перекинуться не позволили. Полицейские не особенно манерничали с ведьмами, да и колдунов не жаловали. Смотрели на нас, словно мы все досадное недоразумение на их светлом пути. Одним словом, маги.
И всё же я старалась подавить в себе нервозность и раздражение. Мне во что бы то ни стало необходимо, чтобы меня выслушали. Пока ждала вызова, продумывала собственную речь, репетировала подходящий тон, чтобы он получился не требовательным, но и не слишком спокойным. Я была настроена только на победу и сдаваться не собиралась.
Прождать пришлось не меньше часа. За это время успела пару раз вспылить, успокоиться и трижды переделать заготовленную речь. Но в момент, когда за мной явились полицейские, всё равно ощутила укол предательского страха.
– Выходи, – скомандовал неприятный грузный мужчина с щетиной на лице.
Я медленно втянула воздух, сжала пальцы в кулак, привычно спрятав его за спиной, и шагнула в коридор. Скрытый под одеждой артефакт «око богини» стал тёплым, будто пытался так меня поддержать. Сама поражаюсь, как мне в голову вообще пришла такая странная мысль, но я почему-то не сомневалась, что это такой своеобразный жест ободрения.
Вот вернусь в свой мир и обязательно расспрошу Миру про эту побрякушку. Сдаётся мне, принцесса знает куда больше, чем сообщила сразу. И уж точно больше, чем об «оке богини» пишут в книгах.
– Мисс Тейра Соун. Ведьма. Уровень дара – восемь, – зачитал секретарь суда, когда я заняла место на скамье обвиняемых.
Кстати, странно. В моём мире у меня была десятка, да и то лишь по тому, что дальше шкала уже не распространялась. Неужели местная Тейра слабее? Но почему?
Вопреки моим представлениям, судья был одет в самый обычный строгий костюм, и от других присутствующих здесь мужчин его отличал лишь висящий на шее большой золотой медальон. Полагаю, артефакт. Знать бы ещё его функции.
– Всплеск силы, повлекший за собой нанесение вреда здоровью мага, – зачитал вслух судья. – Пометка… – промямлил себе под нос. Но что за пометка не сказал. Поднял взгляд от документов и равнодушным тоном добавил: – Я готов выслушать сторону обвинения.
Слово взял тот самый полицейский, который приходил ко мне в больницу. Коротко и сухо сообщил об известных ему фактах. Точнее даже не о фактах, а о собственных суждениях, хотя я ничего подобного ему не говорила, совсем наоборот. С его слов история выглядела особенно гадко: ведьма повздорила с лордом Ходденсом, повела себя, как падшая женщина, а когда о её распутстве стало известно широкому кругу лиц, решила отомстить магу и обрушила на него всю мощь своего дара. Про то, как с несчастной ведьмой поступил сам «безгрешный» лорд Ходденс, никто упоминать не стал.
– Что ж, – сказал судья. – Ситуация ясна. Приговор очевиден. Запечатывание дара.
И, придя к такому выводу, быстро записал что-то на лежащем перед ним листе.
– А меня вы выслушать не хотите? – выдала я возмущённым тоном.
– К вам вопросов нет, – ответил он с заметным пренебрежением. – Ваши поступки говорят сами за себя. Всплеск силы был, это зафиксировано и подтверждено. Маг пострадал, это тоже факт. Ваши оправдания роли не сыграют.
– Но…
– Увести, – отмахнулся главный представитель закона на этом заседании.
Ко мне тут же направились двое охранников. Я увидела, как в зале закрыла лицо руками Синтия, как возмущённо поднялся Эдгар… и решила, что больше молчать не стану.
– По законодательству нашей страны за первый срыв предусмотрено иное наказание, – заговорила самым жёстким тоном, на который вообще была способна. А на подошедших полицейских посмотрела так, что они растерянно остановились. – Я, как студентка академии, имею право запросить перевод в учебное заведение, где обучаются одарённые с нестабильным даром. Более того, пока числюсь ученицей, за меня несёт ответственность декан моего факультета. Без него решение о запечатывании дара принимать нельзя. К тому же, срыв произошёл в результате воздействия внешних факторов. Дар был спровоцирован извне, но расследования этого факта не проводилось. Так и о каком справедливом приговоре может идти речь, если сам судья так легко нарушает законы?!
