– Предупреждаю.
Ефимия играла с огнем, но в этот раз вышла победительницей.
– Хорошо, – неохотно заключил перемирие граф, – я вам поверю, однако впредь стану следить за каждым вашим шагом. Если в ходе расследования выяснится, что герцогиню Ласси отравили наперстянкой, пощады не ждите! – предупредил он и вызвал стражу.
Оказавшись в собственной спальне, девушка с облегчением выдохнула. Первый раунд остался за ней.
Ноги подкосились, и Ефимия ничком рухнула на кровать. Только Создатель знал, каких трудов ей стоило выдержать бой с Ленаром! Ненавидеть и в то же время чуточку любить его.
Глава 12
– Ты в порядке?
Элизабет присела подле Ефимии и взяла ее за руку. Девушка и не заметила. Ее трясло, зубы стучали друг о друга.
Вернувшись к себе в расстроенных чувствах, Ефимия рассчитывала застать кого угодно, только не подруг. Однако они терпеливо дождались ее и теперь пытались привести в чувство.
– Что случилось? О чем он говорил с тобой?
Мирабель протянула Ефимии стакан воды. Она благодарно кивнула, но пить отказалась. Однако леди Арно проявила небывалую настойчивость. Откуда что взялось! Еще больше походившая на ребенка в своей розовой ночной рубашке и пеньюаре со множеством лент, Мирабель заставила подругу выпить все до последней капли.
– Ну вот, – удовлетворенно кивнула Элизабет, проследив за тем, как юная леди поставила стакан на столик, – теперь рассказывай. Сдается, беседа выдалась не из легких.
Ефимия промолчала. Она до сих пор не могла понять, почему Ленар отпустил ее – девушка ведь созналась. Выходит, граф преследовал какие-то собственные цели. Роль пешки в чужих руках Ефимию категорически не устраивала. Слепой мышки в цепких лапах первого министра – тем более.
– Ты нам не доверяешь? – Элизабет по-своему поняла ее молчание.
Ефимия с трудом сложила губы в улыбку.
– Если я кому-то и могу доверять, то только вам.
– Тогда в чем дело? – наседала наследница графа Экта.
Она тоже успела переодеться для сна, заплела косу и выглядела такой домашней. Однако характер остался прежним.
Ефимия крепко задумалась. Она понимала, играть в молчанку нельзя, осталось решить, что можно поведать.
– Ему стало известно о Блеккуоках. – Девушка выбрала меньшее из зол. – То, что они мне покровительствуют. Помните, я вам рассказывала? Блеккуоки – мои дальние родственники и враждуют с Горзенами.
– И что с того? – нахмурилась Элизабет. – Как это связано с бедной Эрнестиной?
– Никак. Это я и пыталась донести до первого министра. Он почему-то решил, будто я ее отравила! Вдобавок по поручению Блеккуоков. Вздор! – Ефимия фыркнула, старательно следуя выбранной линии.
Ложь давалась тяжело, хотелось выпроводить подруг, забраться под одеяло и попытаться заснуть. Только они не уйдут, а Ефимия не сомкнет глаз.
– Вздор! – повторила она. – Леди Агнешка помогала мне, не отрицаю, но только по доброте душевной.
Девушка искоса наблюдала за Элизабет: она казалась особенно опасной. Вроде поверила. Какое счастье! У Ефимии болела голова, она не выдержала бы боя с Элизабет.
– Но ведь все разрешилось, верно? – с надеждой спросила Мирабель.
– Как видишь! Но я по-прежнему главная подозреваемая, граф обещал глаз с меня не спускать.
Претендентки немного помолчали, вслушиваясь в ночную тишину. Она казалась неестественной, навевала мысли о затаившемся зле. И ведь оно действительно пряталось где-то неподалеку…
– Выходит, герцогиню отравили? – шепотом вновь заговорила Мирабель.
Все трое, обнявшись, устроились на кровати Ефимии, напряженные и серьезные.
– Ничего еще не известно, – парировала Элизабет. – Я подкупила кое-кого и получаю самые последние новости. Ну а что, – неожиданно потупилась она под перекрестными взглядами подруг, – это конкурс, а Эрнестина – соперница. Пусть я не горю желанием стать императрицей, это вовсе не означает, будто мне неинтересна расстановка сил.
– И как она? – робко поинтересовалась Ефимия.
В горле резко пересохло, и она порадовалась стараниям Мирабель, распорядившейся принести целый графин воды.
– Получше. Сейчас спит. Но вот об императоре бедняжке, похоже, придется забыть.
То-то порадуются другие участницы отбора! Конкурсы еще не начались, а двоих уже списали со счетов. И если маркиза – так, статистка, то герцогиня числилась фавориткой.
– Но что мы все об Эрнестине? Вокруг нее целый дворец хлопочет, даже императрица заходила. Меня ты волнуешь. Давай тебя разденем и уложим спать. А завтра я потребую аудиенции у императора и поговорю насчет домыслов графа Митаса.
Притупившаяся тревога вспыхнула с новой силой. Стиснув запястье Элизабет, Ефимия принялась горячечно убеждать ее никуда не ходить и ни с кем не говорить. Мол, она сама разберется.
Как же тяжело врать близким людям! Не по крови – по духу. Но у девушки не было выхода. Как только Элизабет и Мирабель узнают ее настоящую фамилию, тут же отвернутся. «Ничего, я все равно здесь не задержусь, – успокоила себя Ефимия. – А после мы никогда не увидимся».
Подруги окружили девушку заботой. Элизабет раздобыла пирожных, Мирабель помогла раздеться и расчесать волосы. Они наперебой щебетали о разных пустяках, пытаясь отвлечь Ефимию и себя заодно от страшного происшествия. В итоге подружки заснули вместе, окруженные пустыми тарелками и сдобными крошками.
* * *
Если крыло претенденток к утру погрузилось в сон, то Варден встретил рассвет на ногах. Он расхаживал по кабинету, дожидаясь последних вестей о состоянии герцогини. Ей сделали промывание и дали универсальное противоядие. Лекарь утверждал, что опасности для жизни нет, но император все равно не мог смежить век.
– Мне с самого начала не нравилась эта идея! – Устав ходить, Варден грузно опустился в кресло, потянулся к бутылке, но пить не стал. – Теперь мы пожинаем плоды матушкиного упрямства.
– Полагаешь, кто-то кровью прокладывает дорогу к трону?
Сидевший тут же Ленар потер гудящие виски. Он мог бы рассказать о Ефимии Брок, но пока держал слово. Девчонка слишком благородна, чтобы пойти на такое. Тот, кто отравил Эрнестину, не погнушался бы проломить графу череп пресс-папье. Ефимия кричала, бросалась истеричными обвинениями, но ее попытки причинить вред были столь неумелы. Именно поэтому он отпустил ее.
– Или мстит мне, – мрачно добавил Варден, обратив лицо к первым рассветным лучам. – Хотел испортить праздник, напомнить о своем существовании.
– Исключено! – покачал головой Ленар и расстегнул еще парочку пуговиц на рубашке. Снятый сюртук валялся неподалеку, на диванчике. – Восстание подавлено, все его участники уничтожены.
