– Но вы пострадаете больше, – парировала – Ефимия.
Огонь в крови постепенно гас, она начинала понимать, в какую опасную игру ввязалась. Но отступать поздно, собеседник не должен видеть ее смятения, почувствовать ее слабость.
– Что я? – вновь пустившись в прогулку вокруг фонтана, вслух рассуждала Ефимия. – У меня ничего нет, сослать дальше Ороя тяжело. Для рудников преступление слишком мало, поэтому меня просто отправят домой. А вот вы… Ваша участь незавидна, милорд. Граф Митас вас уничтожит.
Она ждала и не дождалась сокрушительного контрудара. «Он ничего не знает, не проверил фамилию Феррир!» – с облегчением пронеслось в голове. Раз так, Ефимия победила.
– Вот дрянь! – выругался Идрис.
Девушка улыбнулась, словно услышала комплимент. Маршал признал поражение. Подумать только, она сломила доверенное лицо императора! Отец бы ею гордился. «Я делаю это ради тебя», – шепнула Ефимия и на пару мгновений воскресила в памяти образ Эвана Брока. Пусть он практически не появлялся дома, не уделял должного внимания детям, предпочитая целыми днями пропадать в казарме или ночевать под открытым небом в очередном походе, старшая дочь его любила.
– Хорошо, я даю вам слово! – не сказал, выплюнул маршал и пригрозил: – Но просто так, за красивые глаза вы ничего не получите.
Крутнувшись на каблуках, он стремительно скрылся из виду.
Ефимия выдохнула и, обессиленная, опустилась на бортик фонтана. Мелкая водная взвесь мгновенно пропитала влагой одежду, но девушке как раз требовался холодный душ. Она выдержала бой и чувствовала себя опустошенной.
Быстрым движением Ефимия ополоснула лицо водой и задержала ладони на коже. Создатель, во что же она ввязалась?! Но отступать уже поздно.
– Занятно! Сначала один мужчина, затем другой. Надеюсь, его величество не поджидает большой сюрприз? – ехидно осведомился незнакомый голос.
Ефимия могла поклясться, еще мгновение назад женщины здесь не было, и вот она уже стоит рядом, насмешливо приподняв уголки губ.
– О чем вы? – сдвинула брови леди Брок, упрямо отгоняя дурные предчувствия.
Она надеялась, незнакомка приняла Идриса за ее любовника. Или женщина все слышала? Сколько она пряталась за живой изгородью? Пару минут, четверть часа? Неверный закатный свет не давал ее толком рассмотреть, но теперь Ефимии казалось, будто она уже где-то видела эту худощавую женщину. Волосы на затылке явно не собственные, шиньон. Свои, вот они, вились мелким бесом.
Катарина в свою очередь тоже пристально рассматривала Ефимию, пытаясь понять, что в ней нашел Ленар. Его интерес слишком очевиден. Сначала граф попросил последить за голубоглазой кандидаткой, потом беседовал с ней в парке, наконец принял у себя в кабинете. Напрасно Ленар полагал, будто Катарина не в курсе его передвижений. Она знала все и не собиралась мириться с ролью одной из многих. Несмотря на то, что Катарина не любила Ленара, она относилась к нему как своей полноправной собственности. Пусть сначала оплатит оказанную ему благосклонность, а лишь потом отправляется в чужую постель. И, разумеется, Катарина бросит Ленара сама. Когда сочтет нужным.
– Не прикидывайся невинной овечкой! Или заранее подкупила врача? Учти, освидетельствование будущей императрицы пройдет прилюдно, за ширмой. Вдруг его величество тоже захочет посмотреть?
Нападение стало излюбленным приемом Катарины. Она не скупилась на злые слова, не чуралась лжи – на войне все средства хороши. Увы, кроме титула отец оставил ей кучу долгов. Чтобы вести подобающий образ жизни, приходилось крутиться, жалованье фрейлины не покрывало расходов. А тут такая удача – сам Ленар Горзен! Катарина боялась его спугнуть, переборщить с холодностью, и вот, когда рыбка заглотила крючок, появилась какая-то леди Феррир. Маркиза ее даже в гербовнике не нашла, наткнулась только на других Ферриров, род которых по мужской линии пресекся два поколения назад. Дальше Катарина копаться не стала, захлопнула толстый талмуд.
Щеки Ефимии стали ровного карминового оттенка, но голос ее не дрогнул:
– Не равняйте всех по себе, миледи. Мне интересно сердце его величества, а не тела всех встречных мужчин.
Туше! Сама о том не подозревая, девушка угодила в больное место Катарины.
Маркиза шумно втянула воздух.
– Тогда кто этот мужчина, с которым вы разговаривали?
Однако Ефимию было не так-то просто сломить.
– А кто вы такая, чтобы спрашивать? Подобные вопросы смеет задавать только ее величество вдовствующая императрица. И я охотно ей отвечу, даже в присутствии моего так называемого любовника.
«Дерзка! Ленар любит таких», – пронеслось в голове Катарины. Дурно, перед ней не обычная простушка. И маркиза сменила тактику.
– Пожалейте милорда Горзена! – Она на мгновение доверительно коснулась локотка Ефимии. – Не разрушайте его жизнь.
Девушка нахмурилась. О чем это она? Холодок паутинкой оплел сердце. Увы, сумеречное освещение не позволяло разглядеть, что притаилось в глубине зрачков Катарины. Знала ли она или тоже била наугад?
– Не понимаю, о чем вы, – тряхнув головой, повторила Ефимия.
Маркиза напрасно рассчитывала на признание, ей придется изрядно попотеть, доказывая чужую вину.
– Понимаю, – Катарина опустилась на бортик чаши фонтана в паре шагов от собеседницы, – Ленар красив, обаятелен. Я сама пала под его чарами. Но я всего лишь фрейлина ее величества, тогда как вы участвуете в отборе. Представляете, как разгневается император, когда услышит о ваших особых отношениях!
– Особых отношениях? – начиная прозревать, переспросила Ефимия.
Ей хотелось расхохотаться в лицо маркизе. Решить, будто они с Ленаром!.. Хотя не так уж она не права, сердце Ефимии действительно билось чаще в присутствии первого министра. Только вот он не выказывал ей никаких знаков внимания, не считая того злосчастного поцелуя, дикого, случайного, нарушавшего все законы логики.
– Заверяю, – испытав облегчение оттого, что снова прошла по острию ножа, продолжила Ефимия, – между нами ничего нет.
– Но вы были у него ночью, – наседала Катарина.
Ленар должен ей серьги – много чего еще, близость с маркизой стоит дороже какого-то колье!
– Поздно вечером, – бессознательно поправила ее Ефимия.
Тревога вернулась, снова щупальцами оплела горло. Хотя на что рассчитывала Ефимия, разумеется, ее видели, те же часовые, слуги.
– То есть вы не отрицаете? – клещами уцепилась за ее слова Катарина.
– Нет. – Зачем, если десятки человек опровергнут ее ложь. – Признаю, время не самое лучшее, но милорд был занят весь день, я не желала его прерывать. Оставался только поздний вечер. Мне нужен был пропуск в архив, его мог выписать только милорд.
– И все? – не веря, уточнила маркиза. – Мне не семнадцать, чтобы верить в сказки.
