– Да, к счастью, – кивнул Ленар и отпустил руку девушки. Наконец-то! – Иначе пришлось бы маскировать. Успех переговоров зависит даже от подобных мелочей.
Он провел пальцами по щеке, ощутив едва заметные рубцы от следов ногтей. Ефимия завороженно проследила за его движением. Она пару раз глубоко вздохнула и избавилась от странного наваждения. Ленар снова стал врагом и первым министром.
– Насколько я слышала, они прошли успешно. – Ефимия начала издалека.
– Вполне, – уклончиво ответил граф.
– Тогда вдвойне обидно будет пустить все насмарку.
– О чем вы? – нахмурился Ленар.
Его пальцы вновь стиснули руку Ефимии, той даже пришлось попросить ослабить хватку:
– Вы наставите мне синяков, милорд!
Граф проигнорировал ее замечание, но хватку ослабил, пусть и не выпустил девичьей кисти.
– Говорите прямо, без экивоков! – потребовал он.
От былой мягкости и вежливости не осталось и следа. Ефимия верила: если понадобится, Ленар выбьет из нее признание. Такого графа Митаса ненавидеть проще, тогда как прежнего – практически невозможно. «Он двуличен! – Девушка горько посмеялась над своей былой наивностью. – Провел тебя, будто Анну!» Но что-то внутри упорно продолжало тянуться к Ленару, даже когда его взгляд обжигал холодом, а руки причиняли боль.
– Не позволяйте его высочеству наследному принцу Ианиму прикасаться к чаю. – Ефимия вырвала руку и отступила на шаг. После подняла подбородок еще выше, чтобы напомнить себе о гордости, окончательно успокоить глупое сердце. – Имя исполнительницы я не знаю, но это кто-то из конкурсанток. Хотя милорд наверняка выставит отравительницей меня. Так проще, верно?
Голос ее сорвался, почти скатился до истерики.
Ефимия стиснула ладонями щеки. Что с ней творится? С каких пор ей важно мнение Ленара Горзена? И почему вдруг она потеряла самообладание?
Лицо графа окончательно помрачнело, губы сложились в тонкую линию. Несмотря на минимальную разницу в росте, Ефимии казалось, будто Ленар нависал над ней, давил всей массой тела.
– Неудачная шутка!
Первый министр собирался уйти, но девушка, презрев условности, повисла на его руке. Пусть ее с позором выгонят, пусть кинут в тюрьму – лишь бы Рдож не погрузился в пучину очередной войны!
– Миледи, ведите себя прилично! – прошипел Ленар и попытался высвободиться.
Бесполезно. Ефимия как клешнями в него вцепилась.
Девичье сердце билось где-то в глотке. Там же застыл безмолвный крик: «Да поверь же мне, идиот!»
– Миледи. – Досчитав до десяти, чтобы не сорваться, граф сменил тактику, заговорил вкрадчиво: – Может, вам нехорошо? Уверен, придворный лекарь…
– Я не сумасшедшая! – резко оборвала его девушка и, к облегчению Ленара, отпустила. – Не желаете мне верить – не надо. Убеждена, господин Дидье отнесется к моим словам иначе, не сочтет их выдумкой или бредом.
У Ефимии тряслись пальцы. Надо же, она не замечала… И вид, наверное, безумный.
Повернувшись к безмолвному графу спиной, девушка поплелась к фуршетному столу. Ей требовалось выпить, вернуть былую решимость и довести начатое до конца. Испытание все равно провалено, можно не обращать внимания на гестфольцев, временно стать глухой. Да, именно так, немного шампанского, и Эммануэль.
Ленар нагнал Ефимию на половине пути и, придержав за руку, с натянутой улыбкой объяснил недовольным гостям:
– Все в порядке, леди получила неприятное известие. Я постараюсь ее успокоить и убедить остаться.
Состряпанная на ходу ложь казалась неубедительной, но требовалось хоть что-то сказать. Ефимия игнорировала вопросы, понуро брела к фуршетному столу, не замечая никого вокруг, даже кого-то нечаянно толкнула – тут до жалоб на дурное воспитание недалеко. К счастью, гестфольцы поверили, успокоились и позабыли о девушке.
– Так, – Ленар перешел на шепот и взглядом попросил императора: «Обожди!» – Поклянитесь, что вы все не выдумали!
Однако Ефимия ни в чем клясться не собиралась.
– Я предлагаю милорду самому решить, правда это или ложь. Но не посреди же зала!
Граф кивнул и, бросив взгляд через плечо, досадливо засопел:
– Поздно! Сюда направляется дежурная фрейлина ее величества. Вы допрыгались, барышня, при-влекли внимание императрицы драматичным спектаклем.
Посмотрев туда же, что и собеседник, Ефимия убедилась, что попалась на крючок Алисии. Поджатые губы и сузившиеся глаза вдовствующей императрицы не оставляли сомнений: она собиралась отчитать невоспитанную девицу.
– Ладно, – неохотно пришел ей на выручку Ленар, – я вас спасу. Хотя, учитывая ваше отношение ко мне, должен первым ратовать за ваше исключение из конкурса.
– Спасибо!
Граф часто заморгал. Ему наверняка послышалось, не могла Ефимия Брок сердечно поблагодарить его.
Чтобы владеть ситуацией, нужно с самого начала брать ее в свои руки.
– В чем дело? – сухо поинтересовался Ленар у виконтессы Монрек, не позволив дежурной фрейлине раскрыть рта. – Потрудились бы открыть окна, а то претендентки едва в обморок от духоты не падают. Или прикажете каждую приводить в чувства?
Виконтесса замерла с открытым ртом. Поручение императрицы едва не вылетело у нее из головы. Опомнившись, она прокашлялась и с важным видом произнесла:
– Ее величество просит леди Феррир подойти и напоминает о недопустимости нарушения этикета.
– Леди Феррир ничего не нарушала, – отрезал Ленар и тайком стиснул пальцы Ефимии, словно убеждая: все будет хорошо. – Повторяю, здесь слишком душно. Леди стало нехорошо. Или этикет требует, чтобы она упала под ноги иностранным дипломатам, лишь бы продолжала вежливо отвечать на их вопросы? Да если бы я не заметил, вовремя не подоспел!..
Он не договорил и грозно глянул на фрейлину. Та потупилась, едва пятнами не пошла.
– Но ее величество…
– Леди подойдет, когда будет в состоянии. Точка!
Для убедительности граф слегка повысил голос. Придворная дама не посмела спорить и покорно вернулась к императрице.
– Не стоило вам! – с тревогой искоса наблюдая за Алисией, покачала головой Ефимия. – Из-за меня вы навлекли на себя гнев вдовствующей императрицы.
– Вам-то что? – усмехнулся Ленар. – Наоборот, порадовались бы приближению моего падения.
– Я не хочу… так…
Ефимия отвела взор и прикусила нижнюю губу.
– А как вы хотите? И чего вы вообще хотите, леди Брок?
Девушка вздрогнула и испуганно широко распахнула глаза. Он назвал ее настоящую фамилию! Графа могли услышать, по дворцу поползли бы слухи…
– Не беспокойтесь, – пальцы Ленара легли на ее локоть, – для большинства ваша фамилия – всего лишь набор звуков. Идемте! И не забудьте изобразить дурноту, чтобы притупить бдительность ее величества. А ведь есть еще его величество, – мрачно пробормотал он, уверенно прокладывая обоим путь к дверям. – Придется и с ним объясняться.
