У ван Нистельроя задергалось веко, словно он взвешивал все факты, говорившие за или против размышлений Снейдера. Наконец он помотал головой.
– Пусть это и неплохая идея, но нидерландскую полицию она не убедит. – Он поднялся. – Игра закончилась. Я должен отстранить тебя от службы и отвезти в Висбаден.
Снейдер холодно взглянул на него.
– Ты шутишь.
– Нет. – Ван Нистельрой подошел к двери и постучал, после чего в кабинет вошли двое нидерландских полицейских.
Ван Нистельрой подписал несколько формуляров, затем ему выдали загранпаспорт Снейдера. Его служебное оружие останется в Гааге.
Тем временем телохранители ван Нистельроя взяли Снейдера под стражу и под громкие протесты вывели из здания наружу, где уже ждал длинный лимузин. К счастью, коллеги не стали надевать на него наручники.
Через несколько минут вышел ван Нистельрой в сопровождении двух местных полицейских и начальника полиции, с которым Снейдер говорил до этого в лаунж-зоне. Тот передал ван Нистельрою какие-то документы и смерил Снейдера надменным взглядом а-ля «Я так и думал».
Снейдер удержался от комментария.
– Дирк, ты совершаешь ошибку! – попытался он еще раз. – Шэффер на…
– Закрой рот! – прикрикнул на него ван Нистельрой и закончил последние бюрократические формальности. Затем мужчины пожали друг другу руки, и нидерландские коллеги удалились.
Телохранители запихнули Снейдера на заднее сиденье лимузина, затем сами забрались в машину, последним устроился ван Нистельрой. Тут Снейдер заметил, что в салоне сидит и секретарша ван Нистельроя. Кроме того, у них был шофер – тот завел мотор, и они выехали с территории Конгресс-холла.
– Дирк, мы должны объяснить нидерландской полиции, что… – закричал Снейдер.
– Да помолчи ты наконец! – урезонил его ван Нистельрой, затем похлопал шофера сзади по плечу. – К гаагскому яхтенному причалу.
Снейдер с удивлением посмотрел на него.
– Я думал…
– Меня не интересует, что ты думал, – перебил его ван Нистельрой. – К тому же ты не единственный, кто умеет комбинировать.
– Что с банкетом после заседания Европола? – спросила секретарша своего шефа.
– Я сделал свой доклад, и мне плевать на ужин и пустой треп у буфета с закусками, – сказал ван Нистельрой. – Если будут звонить, попросите меня извинить. Официально мы едем в аэропорт, но вне протокола мы сейчас схватим убийцу.
– Мы? – повторил Снейдер.
– Ты правильно услышал. – Ван Нистельрой щелкнул пальцами. – Пуленепробиваемые жилеты и ваше служебное оружие! – приказал он, и оба телохранителя сняли свои пиджаки.
– Ты же не собираешься вместе со мной устроить в порту охоту на Шэффера? – запротестовал Снейдер.
– Именно!
– Ты с ума сошел? Ты ведь президент БКА! – снова возразил Снейдер. – Это слишком опасно! – Он посмотрел на секретаршу ван Нистельроя: – Отговорите его!
Та закатила глаза, но ничего не сказала.
– Мартинелли в больнице, Немез и Крюгер в Ганновере, Кржистофа ты только что потерял, а Хоровитц тебе сейчас все равно не сможет помочь, – ответил ван Нистельрой и указал на своих телохранителей. – Своих людей я не могу впутывать за границей… хм… в полулегальную операцию. А вот чем я занимаюсь – это мое дело!
Полулегальная – мягко сказано.
– Я не могу принять твою помощь. Позволь мне сделать все одному, – уговаривал его Снейдер.
– Я тебе нужен! Как в старые времена, тогда в Нидерландах, – сказал ван Нистельрой, снял пиджак и надел жилет. – Мы схватим Лунгстрёма, и он предстанет перед судом – это наш единственный шанс.
– Ладно, как в старые времена, – наконец согласился Снейдер, тоже надел жилет и затянул сверху наплечную кобуру.
Глава 64
Ох, – вздохнула про себя Сабина. Сначала она хотела возразить – Нет, я не ваша дочь, а следователь из БКА, – но потом послушала свой внутренний голос и сказала:
– Да, я твоя дочь.
Сабина взяла худую костлявую руку профессора Вандергаст и крепко ее сжала. Глаза Вандергаст увлажнились. Казалось, маленькие заржавевшие шестеренки в ее мозгу возбужденно завращались в поисках информации об этой неизвестной дочери.
Возможно, она всегда мечтала иметь дочь, – подумала Сабина. – Или, может, даже была беременна и либо отдала ребенка, либо потеряла. По опыту собственной бабушки, – которая была больна деменцией и до самой смерти жила на ферме в Баварии, – Сабина знала, что в возрасте снова возвращались старые мечты, детские и юношеские воспоминания. Также всплывали, казалось, давно забытые проблемы, которые срочно требовали решения, – что в случае этого поколения, которое пережило Вторую мировую войну и непростое послевоенное время, было особенно понятно.
Как бы то ни было, Сабина решила, что будет играть новую роль, пока Вандергаст хочет в это верить, хотя, возможно, с терапевтической точки зрения такое поведение было сомнительным. Но эту женщину все равно уже нельзя было вылечить. Ее накачанное морфием тело было полно метастазов, и скорая смерть станет для нее, вероятно, спасением.
Марк встал сзади так, чтобы Вандергаст не могла его видеть, и прислушивался к разговору.
– Как у тебя дела, мама? – спросила Сабина.
– Ах, боже мой, совещания такие утомительные. Все постоянно чего-то от меня хотят. Вчера шел дождь, и крыша протекла. Все было мокрое. Приехали пожарные…
– Дождь? – Сабина покосилась на заведующую интерната для престарелых, но та покачала головой.
– Тебе нравится еда здесь? – спросила Сабина.
– Сегодня мы были в итальянском… – она искала подходящее слово.
– Ресторане? – предложила Сабина.
– Да, а на завтра я забронировала столик в «Хилтоне». – По лицу Вандергаст скользнула улыбка. – Candle Light Dinner
[33]. О… – Она хотела подняться. – Я должна закрыть окно в кабинете.
– Я уже закрыла. – Сабина погладила ее по руке. Действительно, говорить с Вандергаст об исследованиях Glostermed не имело смысла. В ее сознании все перепуталось.
После того как викторина закончилась, Марк перемотал видеокассету в начало. Все вместе они посмотрели передачу второй раз, и Вандергаст комментировала ответы кандидатов.
Через какое-то время зазвонил мобильный Сабины. Не теряя зрительного контакта с Вандергаст, она сунула руку в карман и передала телефон Марку.
Тот ответил на звонок. Сабина слышала, как он несколько раз сказал да, нет и спасибо, а затем закончил разговор. Он сунул телефон в нагрудный карман и шепотом сообщил Сабине, что звонил Снейдер.
