– Немаленький получается отряд. Да и местные могут кое-кого нам в помощь подбросить – это тоже надо учесть! – покачал головою старший маг. – Как я понимаю, поедем мы разными группами и встретимся уже на месте?
– Четыре группы по четыре человека. Подорожные на всех уже выписаны – получите их у секретаря. Сбор – за пределами городских стен, на постоялом дворе Рона Рыжего. Там для вас снят целый этаж. Конюхи с лошадьми уже на месте. Маг-охранитель прибудет завтра утром, я его лично отбирал – лучший в своём деле! Сколько времени Вам потребуется на слаживание отряда?
– Ну… надо будет посмотреть их в деле… дня три, как минимум!
– Даю пять, – кивнул тан.
Повернулся к наёмникам.
– Место вашего размещения вам известно – свободны!
Дождавшись, когда они покинут помещение, Генца обернулся к седовласому.
– А теперь, когда тут нет посторонних ушей, слушайте.
Он указал на кресло около своего стола.
– У нас, разумеется, есть свои люди в Шимене…
– Странно, если бы их там не было! – усмехнулся, опускаясь в кресло, собеседник.
– Само собой, у них есть и свои, отличные от поставленных Вам, задачи. Неразумно было бы посвящать в них всех подряд.
Седовласый кивнул.
– Поэтому Вам надлежит встретиться лишь с одним из них. Клебер Фари предупреждён о том, что обязан оказывать Вам всяческое содействие. Он достаточно осведомлённый человек и имеет нужные связи во всех слоях общества Шимены.
На стол легли три тяжелых кошелька.
– Отчёта в расходовании средств с Вас не требуется. Будет мало – я сумею организовать ещё. Главное – Дана Бакли должна быть здесь! Желательно – живой. И ещё.
О стол звякнул металл, маг опустил глаза.
Ого… «Жезл повиновения и послушания» – мощный артефакт! Проблема в том, что его мог использовать только тот, на кого конкретно он был настроен. И только один раз. Любой, кого коснулись этим жезлом, на месяц становился послушной куклой в руках хозяина.
– В крайнем случае, Вам достаточно будет коснуться её этим амулетом и отдать приказ прибыть ко мне. Она приедет сама. Ничто и никто её не остановит. В гильдии есть всего два таких. Сами понимаете, насколько трудно было мне его достать. Накопление магической энергии жезлом занимает целый год. И всё это время он не более чем красивая безделушка.
– Благодарю! – кивнул маг. – И постараюсь не прибегать к его помощи. Это ведь ещё и мощный магический выброс, так?
– Да. Вас засечёт по нему даже первокурсник. И Вам никто не должен при этом мешать! Никаких посторонних криков и возгласов. Тот, кого Вы им касаетесь, может их воспринять как безусловное приказание.
– Учту, – забирая артефакт, кивнул маг.
– Пройдите в соседнюю комнату – его настроят на Вас.
Вот не понимаю я некоторых… «чистоплюев». Мол, общение с отбросами общества неминуемо приводит и к собственной деградации. Ну, кого приводит, тот, на мой взгляд, и сам от них недалеко ушёл.
А куда вы, скажите на милость, денетесь, ежели те самые представители указанных отбросов прекрасно себя чувствуют в любом здешнем городе? И очень даже органично вписались практически повсюду? Те же самые городские власти отчего-то не спешат их повсеместно искоренять. А временами, так очень даже плодотворно с ними сотрудничают. Это вас, господа ревнители общественной нравственности, отчего-то не возмущает ведь?
Или всё по известному принципу «то, что положено Юпитеру, не положено быку?»
А знают данные представители отбросов достаточно-таки до хрена…
– В общем, – прихлёбывает вино Видаль, – помнишь, ты про ту самую магичку спрашивал?
– Про Дану-то? Помню.
– Ну, пока там никакого визитёра не замечали. Из гильдии магов посыльный заходил, разносчики всякие.
– Это всё мелочь, не интересно.
– Я тоже так думаю, – кивает собеседник.
А чего ж ты тогда этот разговор затеял, милок? Ох, неспроста это…
– Тут появился какой-то… – вертит он в воздухе пальцами, – тип непонятный… Начал вопросы про неё задавать всякие.
И Габор с интересом на меня так поглядывает – мол, как я среагирую?
– Бывает… – пожимаю плечами. – Мало ли кто такое спрашивать может? А вдруг она с кем-то подряд какой-то заключила? А человек она здесь новый. Вот, заказчик и интересуется.
– Ага, – соглашается Видаль. – И для этого ему надобно знать, как дом внутри устроен. Есть ли охрана, да и как часто стража по улице проходит.
Так, а вот это – уже не шуточки!
– Ого! Это уже явно не заказчик! Тут кое-чем другим попахивает! – качаю я головой. – Если честно, то такого никто как-то вот никто и не ожидал.
Показательно чешу в затылке, изображаю тугодума.
– Слушай, чего-то я в этом деле не понимаю. А скажи, вот, например, я этих людей как-то увидеть смогу? Мало ли… а вдруг я их когда-то уже встречал?
Собеседник смотрит на меня с явным сожалением. Мол, может, ты и в натуре солдат опытный, да рубака неплохой. Да, только в наших-то делах ни фига не разбираешься.
– Да не станут они с тобою разговаривать! Им кто-то нужен, кто реально за тот дом чего-то знает!
– Так я ж в нём бывал! Даже и ремонт там кое-какой делал. Хозяин приказал, ну, вот я и того…
Опять сожаление во взгляде. «Прирежут же тебя, дурака! А я, заодно, и халявную выпивку с закуской потеряю».
– Не, ну а что? Я ж у них-то ничего выведывать такого не стану! Мне б их только увидать. А с хозяина я денег за то спрошу. В накладе не останешься!
Ага, вот это довод, похоже, и стал самым весомым.
– Тут сиди! – указывает мне Видаль на скамью. – Я отыщу тут кое-кого, скажу, мол, человек нужный пришёл. А они уж как-то там сообщат кому надо. А ты – жди!
– Как долго-то?
– А я знаю? – удивляется он. – Сам напросился! Так что – жди!
И снова сожаление во взгляде – жаль ему лопуха доверчивого.
Ну да, выгляжу я и впрямь не самым грозным образом. Нет, кинжал всенепременный у пояса висит. Отставному солдату проще уж без штанов на улицу выйти, нежели безоружным. Не поймут. Свои же встречные коллеги на смех подымут. А вот кольчуга под рубаху надета. Сразу и не разглядеть. Обувь, опять же, далеко не самая простая. Так про то здесь никому и вовсе неведомо. Под широким кожаным ремнём обхватывает бёдра прочный шнур с неприятной такой гирькой на конце. Тот ещё может оказаться сюрприз для несведущих.
А внешне – обычный солдат-отставник. Отличить такого деятеля легко. По традиции отставники носят железный перстень на левой руке. Своеобразный отличительный знак, его тут все знают. Кстати, не только в королевстве. По всей империи так заведено.
