А правда заключается в том, что молодой герцог выздоровел как-то внезапно, даже – подозрительно внезапно. Ведь еще совсем недавно его матушка, герцогиня Санром, искала того, кто осуществит ее месть. Значит, тогда молодой герцог еще был болен.
Маг плюхнулся на свое кресло и прикрыл темные, как ночь, глаза.
«И что все это значит?»
Герцогиня срочно меняет свои планы, собирает двор и выезжает в столицу. Она прибудет… Могила задумался… прибудет незадолго до дня Хранителя Королевства – самого главного государственного праздника страны. Хм…
«Определенно, это не случайно. Как бы мне не остаться на мели из-за столь стремительных изменений в жизни страны, а то и вовсе не потерять заказ, на который я уже потратил столько своих сил!»
– Силх! – окликнул он своего человека.
– Что хотел, Кнут?
– Вот, – швырнул он своему пособнику мешочек с несколькими золотыми, – передай Садду, пусть он расплатится… и скажи, чтобы сообщал все новости о Санромах незамедлительно! И вот еще… Они ведь разместятся в своем дворце в пригороде? Наверняка, будут нанимать туда дополнительных слуг. Понял, что надо делать?
Силх энергично закивал головой.
– Ну и хорошо. Иди и сделай все, как надо. А мне еще надо тут подумать…
28
На «посмотреть на Санромов» собралась чуть ли не половина жителей столицы. Этерна бурлила слухами и домыслами всю святую неделю, предшествующую главному празднику в году – дню Хранителя Королевства. Народ высказывал свои предположения и даже делал ставки, как пройдет въезд герцогини и ее сына. Бытовали два противоположных мнения. Одни говорили, что делегация из Шимены проедет в город без излишнего шума и привлечения внимания, вторые – что герцоги, наоборот, создадут шумиху вокруг своего визита и будут искать всяческие поводы для того, чтобы все только о них и говорили. И хорошо бы, чтобы завязалась какая-нибудь потасовка. Большинство ратовало за помпезный въезд и драку, просто потому, что так было бы интересней. Что и говорить – народ в столице до мордобоя был уж очень охоч.
К моменту прибытия Санромов у городских ворот, вдоль главной улицы и во всех прилегающих к ней переулках, а также в окнах домов и на их крышах плотной толпой стояли горожане и напряженно всматривались в ту сторону, откуда вот-вот должны показаться вторые лица государства.
Люди постарше еще помнили визит герцогини Санром, когда она приезжала давать ленную присягу вместо своего больного сына. Она тогда произвела сильное впечатление на горожан – красивая, высокая, эффектная молодая женщина, закованная в Зеркало, проехала по улицам города под восторженные вопли толпы. В отличие от вечно угрюмого и равнодушного короля, Эсте Санром улыбалась народу по дороге во дворец и была похожа на богиню, сошедшую с небес для того, чтобы помочь людям. Об этом событии потом еще долго болтали очевидцы, а теперь к их рассказам вновь жадно прислушивались, ловили слова, переспрашивали, а в голосах горожан слышалась надежда. Всем хотелось еще раз увидеть эту красивую женщину.
Но если о герцогине еще хоть что-то могли рассказать, то о ее сыне никто ничего не знал. И это, конечно, еще больше разогревало интерес толпы.
О подъезде высокородных гостей известили колокола. Они начали звонить одновременно со всех сторон, заполнив узкие улицы столицы своими звонкими разноголосыми ударами.
– Едут! Едут!
В толпе началось волнение, и прошел глухой ропот. Волна людей колыхнулась и подалась вперед. Это движение с трудом удерживали стражники, расставленные вдоль всего пути следования каравана из Шимены. Они осаживали людей, чтобы те не прорвали оцепление.
Вот, наконец, показалась торжественная процессия.
– Молодой герцог! Смотрите, он впереди!
– Какой красавец… он прекрасно выглядит… он не кажется больным… посмотрите, он в прекрасной форме… он так похож на отца…
Я слышал обрывки фраз и возбужденные крики людей, приветствия в свой адрес и слова одобрения. От моих глаз не укрылись радостные улыбки, с которыми нашу процессию встречали в столице.
«А тут не очень чтут Его Величество, – подумалось мне. – Рейтинг у него, как бы помягче выразиться… хреновый».
Я помахал толпе рукой и широко улыбнулся. Народ взревел от восторга. Господи! Чуточку внимания – это же так просто, и совсем ничего не стоит! Но как дорого ценится!
Просто. Улыбнулся. Людям.
Эх, недооценивают местные правители силу общественного мнения! Они бы у моих современников поучились. Вот, где лицемерия хоть отбавляй. Они тебе в глаза столько наулыбаются и хороших слов наговорят, что за святых сойдут. Это потом наши государственные мужи все наоборот сделают, а на людях – ни боже мой!
Надо, пожалуй, и мне взять на вооружение эту тактику. Заигрывать, конечно, не стоит. Сословное общество, это я уже зарубил себе на носу. Но благородство проявить не мешало бы. Только вот повода подходящего нет. Я стал зорко вглядываться в толпу.
А вот и повод! Увидел я, как стражник дает оплеуху маленькой девчонке, которая изо всех сил старалась выглянуть из плотного строя людей, чтобы тоже увидеть «чудо», то есть меня.
Причём, треснул он её вполне от души, да ещё латной рукавицей… мало не показалось! И за шкирман вздёрнул…
Я толкнул коленями своего коня и тот изменил направление. Огромный жеребец знаменитой кесонской породы надвинулся на толпу, заставив стражника замереть в испуге, а людей отпрянуть назад. Мгновение, и у горла неприветливого стражника замер мой клинок. Ревущая от боли и обиды малышка, болтаясь, как котенок, в руке громилы и размазывая слезы, тоже замолчала, широко открыв свой рот.
– Отпусти ребенка.
– В…Ваша Светлость? – ничего не понял перепуганный насмерть стражник.
– Отпусти ребенка, пока я не потерял терпение.
Тот, не глядя на девочку, опустил руку вниз. Не отрывая взгляда от моего сурового лица, он поставил ребенка на дорогу и разжал пальцы.
– В следующий раз, собирая бить слабого, подумай хорошенько. Это может быть твой последний удар в жизни, – тихо произнес я, убирая клинок.
Разумеется, не настолько тихо, чтобы мои слова не могли услышать стоящие рядом горожане. Ну да ладно, сказал и сказал. Можно было бы, конечно, что-то и красивее завернуть, но не нашелся. Я вынул из кошеля серебряную монету и бросил малышке под ноги, внимательно проследив, чтобы монета была подобрана и тщательно зажата в кулачок. К девчонке уже пробивалась мать, расталкивая изо всех сил плотные ряды зевак.
Дело сделано, можно возвращаться в колонну. Первые несколько мгновений вокруг нас стояла относительная тишина. Я даже успел возглавить строй. И тут толпа взвыла. Да так неистово, что я на мгновение оглох.
В воздух полетели шапки – народ выражал свое восхищение моим поступком.
– Джено, вы покорили сердца горожан, – сквозь крики толпы сказала мне, тонко улыбаясь, герцогиня. – Еще не доехав до дворца, вы уже одержали крупную победу.
