Я медленно отполз подальше, вздрагивая от скрипа рессор кареты, закрыл глаза и зажал ладонями уши, чтобы не слышать звуков их животной возни. Мне было мучительно горько за господина Фируза. И за себя: что такого ужасного я сделал, что заставило этого злобного человека снова появиться в моей жизни? Проблески сознания меня прежнего, пятидесятилетнего, успокаивали мою нервозность, но не долго. В ту ночь я понял, что практически уже мёртв, и нужно окончательно забыть о Земле и чёртовых инопланетянах, чтобы выжить в этом новом мире, ставшем мне родным, и умереть от старости.
Утром вместо приглашения к завтраку я получил лепёшку и кусок сыра, перекусил и отправился прогуляться по дому. В парадном зале моё внимание неожиданно привлёк портрет. На нём была изображена девочка лет двенадцати, ещё не начавшая расцветать как девушка, но уже приблизившаяся к той грани, что отделяет ребёнка от формирующейся женщины. Сомнений не было: я видел перед собой изображение той самой юной Элоизы, которая тайком провезла меня в карете из Ролона.
Глядя на картину, я вспомнил, что мерзкий старикашка упоминал её дядю, господина Дуло. Хозяина дома все называли Риглодом, и лишь однажды от Линии я услышал полное имя, правда, без титула – Дуло Риглод, но тогда ничего в моей памяти не всплыло.
Неудивительно, что я встретил этого злодея Корина де Мозера. В карете ведь заходил разговор о том, что де Мозер состоит на службе у её дяди.
Сходство девушки на портрете с моей спасительницей было слишком велико, ошибиться я не мог, но на всякий случай спросил у проходившего мимо слуги:
– Эта девушка – племянница господина Дуло?
– Да, господин. Она была племянницей маркиза Риглода, но умерла…
Я вышел из дома и направился к карете со слезами на глазах. Если бы сейчас на пути мне попался де Мозер, я бросился бы на него и всадил кинжал ему в горло. Хотя это было глупо, я винил Корина и в смерти Элоизы. Поэтому теперь считал, что он отнял у меня двух людей, которых я любил, и обесчестил третьего. Я снова поклялся себе, что настанет день, когда отомщу ему, но так, чтобы это не повредило господину Фирузу и Рикусу.
Обратная дорога для меня была пыткой: я огромным усилием воли оставался невозмутимым, спокойным и приветливым с Линией. Мне удалось обычностью своего поведения не вызвать никаких подозрений в том, что знаю больше положенного…
После того как Линия вернулась в Ролон, господин Фируз отбыл с Рикусом на тайное задание, а я остался дома изнывать от скуки и печали.
– В моё отсутствие ты будешь управлять поместьем, – сказал мне господин Фируз. – Весьма ответственное поручение для человека молодого и непоседливого.
Я просил, чтобы они взяли меня с собой, но господин Фируз остался глух к моим желаниям.
Пока я помогал Рикусу нагружать вьючную лошадь, он рассказывал мне об их задании:
– Господина Фируза не интересуют обычные преступники, наводнившие Калион – скажем, мелкие разбойники и даже крупные шайки, которые отнимают кошельки у путников или товары у купцов, не входят в круг его интересов. Наш господин подотчётен непосредственно королю и его кабинету, и ему поручают действовать, когда возникает угроза общественному порядку или сокровищам короля.
Я это понимал, именно такой угрозой как раз было возрождение культа лесных рейнджеров, которое мы старались пресечь. А мало-помалу сопоставив факты, я понял и то, что одной из причин, по которой корона пользовалась услугами господина Фируза, являлась его уязвимость. При всех предоставляемых ему широких полномочиях, этого человека было легче контролировать, чем других, ибо над ним постоянно висела угроза обвинения в тёмной вере.
Рикус признался, что он и господин Фируз отправляются в Клих. Тут стало ясно, почему меня оставляют дома: господин Фируз беспокоился, что в том городишке, где нам с Пипусом довелось пожить, кто-нибудь может меня узнать. И снова мы ни словом не обмолвились о моём прошлом. Пока Рикус и господин Фируз не поднимут эту тему сами, я решил тоже не смущать их или обременять своими проблемами. Укрывательство человека, разыскиваемого за убийство, могло привести их на виселицу, и меня, разумеется, тоже.
– Ходят слухи, что крупная шайка беглых рабов затевает нападение на рудник с целью захвата серебра, подготовленного для отправки в столицу. Моя задача – собирать информацию по трактирам, где посетители, напившись, похваляются перед служанками и шлюхами. За несколько сунутых кому надо монет и несколько удачно подаренных поцелуев женщины с удовольствием повторяют, что слышали.
Я не рассказал своему другу о свидании Линии с де Мозером. Мне было слишком неловко за господина Фируза, чтобы поделиться этой информацией даже с Рикусом. К тому же было очевидно: скажи я об этом Рикусу – и он убьёт Корина. Между тем я сам мечтал отомстить этому человеку, и ни к чему было втравливать Рикуса в поединок с лучшим фехтовальщиком страны. Рикус непременно захотел бы сразиться с ним по-честному, поскольку сам себя считал лучшим и гордился, что его называют бретёром. А по моему убеждению, этот злодей не заслуживал ни честного боя, ни честной смерти.
В скором времени я понял, что поместье управляется само по себе, и мои старания для более эффективной деятельности почти всегда приводили к тому, что эльфы, наоборот, снижали темп работы или прекращали её вовсе. Чтобы не выставлять себя дураком, я удалился в библиотеку, надеясь чтением рассеять скуку и за то время, пока Рикус и господин Фируз находятся в отъезде, пополнить свои познания об этом удивительном мире.
А когда они вернулись, я получил приказ собирать вещи.
– Мы все едем в Ролон, – сказал господин Фируз.
– И надолго? – спросил я.
– Не знаю. Может, навсегда. Не исключено, что нас там и похоронят…
Я никогда не видел господина Фируза таким мрачным и замкнутым. За внешним спокойствием я уловил тревогу и спешку.
– А почему вы так торопитесь, господин Фируз? – поинтересовался я. – Уж не заболела ли госпожа Линия?
– Моя жена по-прежнему достаточно здорова, чтобы тратить в два раза больше золота, чем я зарабатываю. Нет, дело не в ней. Король срочно требует моего присутствия. Сильные дожди, которые шли в последнее время, привели к затоплению некоторых частей города.
– А как же туннель для стока вод? – спросил Рикус.
– Я не знаю, что случилось. Слишком много воды, слишком большая нагрузка для туннеля, обвалы… Я узнаю это только после тщательного осмотра. Хотя, вообще-то, туннель проектировался в расчёте на сильные ливни.
Несмотря на некоторое беспокойство за господина Фируза, я пребывал в приподнятом настроении – ведь как-никак нам предстояла поездка в столицу. Годы, проведённые в поместье, превратили меня в заправского аристократа – в моих собственных глазах, и теперь я рвался в Ролон.
По взгляду, брошенному на меня господином Фирузом, я догадался, что он подумывает, не оставить ли меня снова старшим в усадьбе. Я его понимал – ведь тоже боялся мрачных теней из прошлого, хотя уже много лет жил без оглядки на них. Но я уже не мальчик-полукровка, а изысканный имперский мечник!
