Поскольку у меня не было намерения убивать этого человека без крайней необходимости, я не ограничился одной лишь маской, но также держал во рту маленькие камешки, чтобы изменить голос.
– Около семи лет тому назад, – начал я, – ты убил одного очень хорошего человека, лекаря по имени Пипус, и ещё пытался убить мальчика, которого лекарь воспитал. Зачем ты это сделал? Кто заплатил или приказал тебе?
Де Мозер в ярости прошипел ругательства.
Я выбил стул у него из-под ног, и Корин вновь закачался, а лицо его побагровело. Когда черты де Мозера исказились от боли и он почти почернел от удушья, я снова подставил стул.
– Давай отрежем ему яйца, – предложил Рикус и в подтверждение серьёзности своего намерения ткнул клинком в пах.
– Корин, неужели ты хочешь, чтобы мы превратили тебя в женщину? – спросил я. – Знаю, что ты убил Пипуса не по своей воле, а по чьему-то приказу. Скажи, кто велел тебе это сделать, и можешь дальше развлекаться в своём борделе.
И снова ответом были лишь злобные ругательства.
– Я не сомневаюсь, что один из вас тот самый мальчишка-бастард, – прохрипел пленник. – Так знай же, что я поимел твою мать, перед тем, как убить её.
Я хотел вновь выбить стул у него из-под ног. Но когда подошёл к нему, де Мозер пнул меня в живот. Его сапог угодил мне как раз под дых: я сложился пополам, пошатнулся и упал. Корин ударил меня так резко, что сила инерции сбросила его со стула: он закачался, повиснув на люстре, и этот огромный светильник, выломив фрагмент потолка, рухнул на пол. Произошёл обвал штукатурки, меня ослепила туча пыли.
Яростно взревел Рикус, увидевший сквозь пыль, как тёмная фигура де Мозера метнулась к окну. Корин с разбегу запрыгнул на подоконник, вышиб деревянные ставни и, грохнувшись на каменные плиты внутреннего двора, громко заорал, призывая на помощь.
Рикус схватил меня за руку:
– Скорее!
Я побежал вслед за ним – сперва в соседнюю комнату, а оттуда на балкон. В руке Рикуса была верёвка, на которой мы подвешивали де Мозера. Он накинул петлю на столб, сбросил верёвку вниз и ловко соскользнул по ней на землю – чувствовалось, что он приобрёл этот навык, поспешно покидая чужие спальни. Я последовал за ним.
Спустившись на землю, мы первым делом избавились от плащей и масок и уже в своём настоящем обличье отправились в таверну, где уселись перед кувшинчиком вина.
– Бастард, сегодня вечером, помимо того, что этот де Мозер крепкий орешек, мы выяснили ещё один интересный факт.
– Что же именно?
– То, что он, оказывается, убил твою мать.
Тот, чьё тело я занял, никогда не знал своей матери, не имел о ней никаких сведений, но утверждение этого мерзавца, что он её якобы изнасиловал и убил, должно стать ещё одним гвоздём в крышку его гроба!
– Да, – покачал головой Рикус, – теперь нам не скоро удастся снова заполучить де Мозера для расспросов. Если вообще удастся.
– Как ты думаешь, он свяжет нас с Линией?
– Вряд ли, – пожал Рикус плечами, – скорее всего, решат, что Линия и её служанка пострадали от плохой еды.
В ту же ночь Рикус отбыл из Ролона по своим делам или по поручению господина Фируза, который продолжал разбираться с туннелем. Линия пребывала в плохом настроении. Естественно, в такой ситуации я старался бывать дома как можно реже, и если не находился в печатной мастерской, то прогуливался по крытой галерее, время от времени заходя в лавки.
Как-то поздним вечером, работая в мастерской, я вновь услышал стук в заднюю дверь и звук брошенного пакета. Я стремглав выбежал в переулок и увидел удаляющего мужчину. Кто-то вышел ему навстречу из подворотни. Раздался вскрик, и мужчина побежал обратно. Только почему-то крик был женским!
Перепуганный, постоянно оглядывающийся назад, незнакомец буквально влетел в мои объятия. Я сорвал маску с его лица.
– Элоиза!
Она уставилась на меня, широко раскрыв глаза.
– Ты?! – Девушка моментально развернулась и побежала обратно по аллее, стремглав промчавшись мимо нищего, так напугавшего её.
Узнав, что автором рисунков и стихов оказалась Элоиза, я испытал настоящее потрясение, хотя то, что она смогла сделать это, меня не удивило. Помнится, Элоиза ещё девочкой говорила о желании переодеться мужчиной, чтобы иметь возможность учиться и посвятить себя поэзии и живописи.
А на следующий день ловцы арестовали вдову и провели обыск в нашей печатной мастерской. Нам это ничем не грозило, благо вдова понятия не имела, кто мы такие и где нас искать. Но вышло так, что мы остались без дела, дававшего нам приличный доход. А главное, теперь я не смогу издать иллюстрированный сборник стихов Элоизы.
Мало того, как раз в тот день начался сильный затяжной дождь, и господину Фирузу неожиданно потребовалась наша помощь. Мы решили, что туннель снова затопило, и очень переживали, размышляя о последствиях этого несчастья для господина.
Господин Фируз призвал нас с Рикусом к себе в библиотеку и сказал:
– Вам предстоит стать глазами и ушами, – тут он повернулся к Рикусу: – Моими и короля.
На сей раз речь шла об ограблении вьючных обозов с золотом. Ежегодная перевозка слитков в Ильму, а оттуда в Ролон осуществлялась под охраной весьма солидных вооружённых отрядов, и никакие разбойники не дерзали посягать на королевский груз. Однако на монетный двор металл поступал в течение всего года со множеством отдельных обозов, и обеспечить им всем надежную охрану не имелось никакой возможности. Вот эти небольшие обозы и стали регулярно грабить. Чтобы свести потери металла к минимуму, для разбойников устраивали ловушки в виде обозов-приманок. На ослов вместо золота навьючивали мешки с землёй, а под видом эльфов-погонщиков в путь пускались вооружённые охранники, готовые дать грабителям отпор.
– Но самое интересное, – сказал господин Фируз, – что в последнее время разбойники перестали нападать на обозы-приманки и совершают налёты только на караваны, действительно перевозящие золото. Король хочет знать, в чём тут дело. Распорядок отправки караванов, и тех и других, разрабатывается на монетном дворе и развозится по рудникам специальными посыльными. Я подозреваю, что кто-то на монетном дворе продаёт эти сведения грабителям.
– А как насчёт посыльных? – спросил я.
– Маловероятно. На каждый рудник поступают отдельные указания, причём доставляются они в запечатанных пакетах. Судя по тому, как действуют разбойники, они хорошо осведомлены относительно общего расписания движения обозов со всех рудников. А такими общими сведениями располагают только на самом монетном дворе.
– Значит, нам нужно отправиться туда и провести расследование! – Глаза Рикуса вспыхнули, наверное, от мысли о грудах серебра и золота, припрятанных в хранилище монетного двора.
Я тоже подумал, что малой толике тех сокровищ вполне нашлось бы место в моих карманах.
