Но неузнаваемым меня делали не только деньги, платье и стрижка. За два года, проведённых в Ренивьеде, я не просто научился вести себя как имперец, я стал им. Как сказал бы целитель, от меня разило благородством.
Как и все, кому случалось путешествовать в этих краях, я наслаждался прохладой взгорья и с тоской вспоминал нездоровую влажную духоту Ролона. Однако только там я смогу подтвердить свой высокий статус, обзаведясь домом и слугами.
Большая часть денег, которые мы забрали с монетного двора, оставалась спрятанной. Я собирался воспользоваться лишь своей долей, остальное оставить Рикусу.
Я смотрел вдаль, строя планы, и дал коню шенкеля, когда заметил у обочины дороги экипаж и атакующих кучера грабителей.
Разрядив в разбойников оба своих пистоля, я схватился за шпагу и с лёгкостью сразил ещё одного полукровку, вооружённого лишь корявым дрыном.
В окне кареты показалось бледное от ужаса лицо.
– Элоиза! – Этот крик вырвался из моих лёгких и из моего сердца.
Кучер упал на землю, а его убийца бросился к дверям, за ним ещё один, а я в это время пытался заколоть одного чрезвычайно прыткого гада. Он ранил моего коня, и мне пришлось спрыгнуть на землю.
Бандиты, вероятно, решили, что я уже не жилец и деловито вытаскивали Элоизу из экипажа, разрывая на ней одежду. Она судорожно цеплялась за всё, что только могла, визжала, царапалась, кусалась, пиналась. К ним присоединился ещё один разбойник, когда я наконец расправился со своим противником и побежал к экипажу.
Когда я вонзил кинжал в спину одного из грабителей, один его товарищ обернулся, и я нанёс ему в горло удар шпагой. Вырвав клинок, отразил выпад третьего бандита, поменял руки, перекинув кинжал в правую, а шпагу в левую, прыгнул вперёд, сократив расстояние между нами и войдя в мёртвую, недосягаемую для его клинка зону, и, обманув негодяя ложным выпадом в лицо, перерезал ему поджилки.
В тот же миг клинок полоснул меня по левой руке, и я, вскрикнув от боли, выронил шпагу. Последний из атаковавших карету врагов разрубил моё плечо до кости. Я резко развернулся ему навстречу, едва не потеряв равновесие. Увы, я понимал, что отбить последний, роковой удар уже не успею.
Но в пылу схватки враги совсем забыли об Элоизе. Освободившись, она вытащила что-то из складок платья. И в то самое мгновение, когда меч уже взлетал над моей головой, чтобы снести её с плеч, разбойник вдруг застыл. Глаза его изумлённо расширились. Он обернулся к девушке, и я увидел рукоять торчащего из его спины кинжала. Разбойник опёрся на клинок, а когда я вырвал у него оружие, опустился на колени и рухнул ничком в придорожную траву.
Но к нам из рощи бежали уже другие бандиты.
– Скорее в карету! – заорал я, взбираясь на козлы, бросая клинок и хватая здоровой рукой вожжи.
Я зажал их между коленями, выхватил из гнезда кнут и хлестнул лошадей. Позади что-то кричали, но лошади рванули во весь опор, и карета, поднимая клубы пыли, полетела по дороге.
Какой-то грабитель в отчаянном прыжке ухватился за дверцу кареты и повис на ней. Элоиза закричала. Я наклонился, выхватил из-под ног клинок и наотмашь ударил врага. Попасть не попал, но разбойник разжал хватку, упал и исчез в пыли.
– Элоиза! С вами всё в порядке?!
– Да! – выкрикнула она.
Мы вихрем неслись в направлении Ролона. Меня мучила боль, голова туманилась и кружилась от потери крови, но одна мысль, кого я везу, удваивала мои силы.
Когда мы наконец отъехали на безопасное расстояние, я, с трудом совладав с перепуганными лошадьми, заставил их перейти на шаг. К тому времени они уже взмокли, были все в поту и чуть не валились с ног. Сам я вспотел не меньше, но моя одежда пропиталась ещё и кровью, вместе с которой из меня вытекали силы. Благодаря напряжению бешеной скачки я ещё кое-как держался, но когда экипаж замедлил ход, сознание моё стало угасать.
– Вы ранены? – послышался голос, а надо мной стали смыкаться чёрные тучи, и я стал падать, падать в бездонную пропасть. – Господин, господин, вы меня слышите?
Был то голос ангела или демона, одного из тех, кто забирает душу эльфа в высший мир? Этот вопрос промелькнул в моём помутнённом сознании, в то время как я парил между тьмой и светом. Когда свет всё же возобладал и сознание возвратилось, оказалось, я так и сижу на козлах. Туда же взобралась и Элоиза.
– Я пыталась остановить кровотечение, – пояснила она.
Рука моя была перевязана белоснежной, но уже промокшей от крови тряпицей. Другую такую же Элоиза как раз отрывала от своей нижней юбки.
В голове у меня ещё всё туманилось, однако былые медицинские познания всплыли в памяти мгновенно.
– Сверните тряпицу жгутом, перевяжите им руку выше раны, подсуньте под жгут что-нибудь – вот, хоть ручку одного из ваших гребней, и закрутите так, чтобы жгут туго перетянул руку.
Она так и сделала, после чего подняла глаза и встретилась со мной взглядом. То был взгляд моей надежды, но тут я опять провалился во тьму, однако был уверен, что в полубеспамятстве слышал стук копыт и ощущал, как раскачивается экипаж.
Когда свет снова возвратился и предметы вновь обрели очертания, я обнаружил, что Элоиза по-прежнему рядом со мной. Она держала вожжи, и лошади неспешно тянули экипаж.
«Забавно, – подумал я, – в этой жизни не видел, чтобы женщина правила повозкой». На миг мне показалось, что это тоже бред. Но нет, ведь Элоиза не просто умела читать и писать, но и сочиняла стихи и прекрасно рисовала на запрещённые ловцами темы!
– А кто сразил разбойника кинжалом!
– Что вы сказали? – спросила она.
Я не сразу понял, что последнюю фразу произнёс вслух.
– Я подумал… откуда у вас взялся кинжал, который спас мне жизнь?
– Один друг говорил мне, что блудницы для самозащиты всегда носят под одеждой кинжалы. Я не вижу причин, по которым благородная дама должна быть защищена хуже блудницы.
– Где мы? – осведомился я.
– Совсем недалеко от Ролона. Вы несколько часов то ли проспали, то ли были в беспамятстве. Неподалёку находится поместье, принадлежащее моим знакомым. Там мы найдём приют и сможем как следует заняться вашими ранами.
Я по-прежнему был слаб, а рука болела так сильно, что жгут мне пришлось ослабить, затянув вместо этого потуже повязку на руке.
– Рану следует прижечь кипящим маслом, – заявила девушка.
– Нет, – возразил я.
– А вы что – доктор?
– Нет, но в медицине кое-что смыслю. В наше время каждый должен немного разбираться в медицине, юриспруденции и строительстве, чтобы не оказаться по неведению в большой беде.
Элоиза пристально посмотрела на меня.
– Мы не встречались с вами раньше? Может, в Ролоне, у кого-нибудь на приёме?
– Увы, нет. Я впервые в Калионе, но благодарю Единого за встречу с вами.
