Он проводил Дервину к своему креслу и помог ей сесть. После чего позвонил в колокольчик, стоявший на его столе. В дверь заглянул один из охранников в маске, и Матфани подозвал его:
– Будь добр, ступай на кухню и принеси этой даме угощение, понял? Вы предпочитаете кофе, чай или чего-то покрепче?
– О, чай, спасибо!
Лично я предпочел бы что-нибудь покрепче и в приличном количестве, но Матфани проигнорировал меня и мои пожелания. Он тщательно убрал все со стола и развернул карту лицом к нашей гостье. Вскоре на тележке, которую толкала угрюмая служанка в розовом переднике с оборками, прибыл чай, и Матфани взял на себя обязанности хозяина. Он всячески суетился перед Дервиной, даже поставил для нее чашку так, как ей нравилось. Наконец я выловил его одного у двери, когда он вышел попросить на свой стол еще несколько ламп.
– Послушай, приятель, – прошипел я ему, – эта чувиха может означать кучу денег. Я не хочу, чтобы она думала, что между нами какие-то терки. Ты уже несколько дней на меня дуешься. Ты чем-то недоволен? Давай выкладывай. Тебе нужна моя помощь или нет?
Матфани выпрямился во весь рост и посмотрел на меня сверху вниз.
– Мне по-прежнему не дает покоя та встреча в ваших офисах, сэр. Мне нужна ваша помощь ради процветания королевства, сэр, но я не потерплю, чтобы вы очерняли имя нашей принцессы!
Я презрительно фыркнул:
– Бывшей принцессы, приятель, позволь мне напомнить тебе, ведь кто как не ты выгнал ее. Или уже позабыл?
Матфани явно оскорбился.
– Исключительно в интересах нации, как я сказал вам, но вы должны понимать, я по-прежнему питаю к ней огромное уважение.
– Хорошо! – прорычал я. – Я больше не буду ее оскорблять. Но эта гномша – серьезная кандидатура. Она хочет, чтобы ее имя было увековечено в Фокс-Свомпбурге. Очаровывай ее и дальше, и это окупится золотом, понято? Разве процветание не равно уважению?
– Я должен поговорить с вами об этом, мистер Ааз, – начал Матфани.
– Потом, – сказал я. – Вам понравился чай, мисс Дервина?
– Да, да, – ответила банкирша-гном и, моргая, посмотрела на нас. – Это весьма любопытная возможность, премьер-министр. Признаюсь, я заинтригована. Нематериальные активы практически никогда не имеют балансовой стоимости. В следующем году я планирую выйти на пенсию, и то, что мое имя будет начертано на зданиях, станет своеобразным наследием. Оно будет согревать мне душу, когда я отойду от дел. Вы можете показать их мне?
– Они вон там, – сказал Матфани. – Это старая библиотека, прямо напротив замка. Новая библиотека – это здание рядом с университетом, на окраине города. Еще одна новая библиотека вот здесь. Которая из них вам пришлась по душе?
– Мне нужно видеть их своими глазами, чтобы решить, – ответила Дервина. – Я никогда не покупаю недвижимость без тщательного осмотра. Мы, гномы, весьма осторожны по своей природе.
– Надеюсь, мэм, вы понимаете, что на самом деле вы не покупаете здание, о котором идет речь? – спросил Матфани более настойчиво, нежели обычно. – В обмен на вознаграждение вы получаете право присвоить ему ваше имя, верно?
– Я все понимаю, сэр, – ответила Дервина. – Но, возможно, также за дополнительный гонорар вы позволите мне разместить на указанном здании стильную мемориальную доску с моим именем, причем гонорар должен предусматривать размещение доски на неограниченный срок? В этом случае я готова увеличить сумму пожертвования. Вас устроила бы… тысяча?
Тысяча! От радости я едва не заорал вслух.
Лицо премьер-министра прояснилось.
– Эта сумма нас устроит, мэм. Я буду счастлив сопровождать вас по разным достопримечательностям, какие вы только пожелаете осмотреть. Но только хочу предупредить заранее: в последнее время у нас возникли небольшие проблемы. Возможно, вы увидите вещи, которые, я надеюсь, вас не слишком расстроят.
– Я в курсе нашествия жуков, премьер-министр, – сказала она.
– Это не совсем то, – сказал Матфани, многозначительно посмотрев на меня. Я тотчас понял, что меня ждут новые дискуссии, хотя понятия не имел почему. – Но если вы не возражаете, пойдемте поскорее. Я понимаю, ваше время ценно. – Он отодвинул ее стул и выставил вперед локоть. – Сюда, мэм. Сэр.
Я поплелся следом за ним. Герольды у дверей подняли длинные трубы и протрубили сигнал. Стражники, когда мы подошли к ним, распахнули перед нами огромные входные двери. Матфани гордо прошествовал в них под руку с Дервиной. Я последовал за ним и тотчас замер на месте.
Увидев то, что Матфани назвал «небольшой проблемой», я невольно воздал ему должное за его хладнокровие.
– Что это, черт подери? – спросил я.
– Уверен, такого вы не ожидали, – сказал Матфани.
Я присвистнул:
– Кроме шуток!
Внутренний двор замка ничем не отличался от тысячи ему подобных замкнутых пространств внутри замков и цитаделей во всех измерениях, за исключением его нынешней плотности населения. По моим прикидкам, сюда набилась добрая четверть всех болотных лисиц Фокс-Свомпбурга. Увидев Матфани, они подняли над головами плакаты с протестами и принялись потрясать кулаками. Плакаты были накорябаны кое-как, вкривь и вкось, но я смог прочесть большинство из них.
«Верни Гермалайю!» и «Мы хотим нашу принцессу назад!» требовало большинство плакатов, но на доброй трети было написано «Сохраним красоту Фокс-Свомпбурга!». Было еще несколько требований, но я понял суть. Протестующие взбежали вверх по лестнице и окружили нас плотным кольцом. Дервина съежилась.
– Назад! – взревел я. Окружившие меня лисицы на миг отпрянули, но затем продолжили напирать. Первого, кто дотронулся до меня, я схватил и швырнул в воздух. Он рухнул на шестерых или восьмерых своих товарищей. Я потянулся к следующему, но тот ловко увильнул от меня. Тогда я за шкирку схватил еще двоих и стукнул их лбами. Они упали. Лисы, напиравшие сзади, спотыкались об их тела и били друг друга своими плакатами.
Премьер-министр с миной, исполненной собственного достоинства, зашагал вниз по длинной лестнице, Дервина держала его под руку. К нему бросилась группа лисиц женского пола с плакатами.
– Верни нам принцессу! – кричали они.
Матфани поднял руку. Протестующие, как по команде, замерли на месте. Он опустил голову и посмотрел на них поверх очков. Затем опустил пальцы и дважды ими щелкнул. Активистки попятились, отступая в толпу. Он двинулся вперед. Толпа расступилась перед ним. Протестующие вновь подняли крик, однако не осмеливались подойти ближе чем на расстояние вытянутой руки. Матфани было достаточно одного взгляда, чтобы заставить их отступить. Будь у меня точно такой же взгляд, я был бы самым богатым торговцем на Базаре.
– Когда это началось? – крикнул я Матфани.
– Вскоре после того, как я увидел ее высочество в вашем офисе, сэр, – сказал он. – Но после того как начали появляться они, все стало гораздо хуже. – Он указал на обезумевшую лисицу, потрясавшую «Дневником принцессы». – Это происки вашего соперника? Неужели он пытается разрушить то, что осталось от нашей прекрасной страны?
