Потерпи мы неудачу, я мог бы вмиг перенести нас куда угодно, но слухи о подобных вещах имеют дурную привычку распространяться, я же не хотел привлекать внимание к этому маленькому уголку Пента. Я редко обращал внимание на провинции, за исключением тех случаев, когда их существование благоприятно сказывалось на моей возможности заработка или общем благополучии. По личному опыту знаю: большинство горожан того же мнения, что и я. Любой, живущий в пределах досягаемости запаха коровьих лепешек, менее важен, нежели любой, живущий в пределах досягаемости вони выхлопных газов.
В общем, нам ничего другого не оставалось, кроме как пройти через город, этакая троица странствующих игроков. Келса жутко тупила, пытаясь найти мальчика, но, по крайней мере, она говорила нам «горячо» или «холодно», давая знать, идем ли мы в верном направлении или нет. К сожалению, она не понимала значения слова «вполголоса». Каждое заявление делалось во весь голос. Поскольку мы не могли заткнуть ее и одновременно понять, куда идем, Танда была вынуждена прикрывать каждый ее выкрик приступом словесного поноса.
– Здесь налево! – объявляла Келса.
– Боже мой! – восклицала Тананда, специально для идущей за нами толпы, и сворачивала в указанном направлении, громко тараторя поверх непрекращающейся логореи хрустального шара, что-то о булыжниках, которые, типа, являются кочками в мыслительном процессе богов. – Какая прекрасная витрина мясной лавки! О, это лучшая композиция с коровьими копытами, какую мне когда-либо доводилось видеть!
Я остановился за ее спиной и бросил быстрый взгляд на мясную лавку. Пентюх за прилавком сердито посмотрел на троицу незнакомцев. С таким же колючим выражением, как и у туши, свисавшей с крюка позади него. Он с силой стукнул своим тесаком. Костные осколки полетели во все стороны. Одарив его обаятельной улыбкой, Тананда, вертя попкой, зашагала по переулку рядом с магазином. Мы оставили Эрзац за городом, спрятав его в дупле дерева. Несмотря на душераздирающие мольбы Калипсы, у него имелись сомнения по поводу нашей охоты, и он потратил битый час, пытаясь отговорить нас от нее. Просто мы не могли позволить себе такого безобразия, – чтобы внимание толпы привлекли целых два бестелесных голоса.
– И что ты делаешь в Мернге? – спросил какой-то мальчонка, труся рядом со мной. У него были рыжие волосы, веснушки и глаза такого же цвета, как ил в пруду.
– Занимаюсь своим делом, – огрызнулся я.
– Это звучит скучно!
– Ааз! – одернула меня Тананда и обняла мальчонку за плечи.
– Мы писцы из замка маркграфа. Мы здесь, чтобы узнать важную историю про мальчика, который участвовал в забеге.
– Я участвовал в забеге, – нетерпеливо сказал мальчонка. – Я выиграл его на глазах у всей нашей школы!
– Не ты, – сказала Тананда. – Нас интересует еще один бегавший мальчик.
– Но это я выиграл забег!
– Маркграфу это не так интересно, как тот мальчик, который очень старался, но так и не добился победы, – сказала Тананда. Даже мне это показалось весьма неудачной импровизацией.
Я поспешил взять ход разговора в свои руки:
– Отвали, малыш. Ты ведь не хочешь вмешиваться в дела маркграфа?
Лицо парнишки скривилось, став еще уродливее. Он пнул меня ногой по голени.
– Я расскажу о тебе отцу! Он мэр! Он заставит тебя взять у меня интервью!
Я попытался схватить его, но он убежал. Я добавил его в список тех, с кем я непременно должен побеседовать, когда мои способности вернутся. В любом случае, ему не повредит немного поучиться хорошим манерам.
– Вы уверены, что это лучший способ? – с тревогой спросила Калипса. – Открытый подход, среди бела дня? Не лучше ли нанести тайный визит, желательно ночью?
– Сверните направо, нет, налево. Налево! – эхом разнесся по узкому переулку голос Келсы. Тананда виновато улыбнулась шедшей за нами толпе.
– С нашим личным мегафоном это не было бы секретом, – сказал я. Даже если толпа уже и прониклась подозрением к бестелесному голосу, быстро разлетевшийся слух о причастности маркграфа не позволял им слишком откровенно следить за нашим странным поведением. Я начал нервничать по поводу грозной репутации местного лэрда и даже попенял себе, что перед тем, как войти в город, мы не прозондировали почву чуть глубже.
– Слишком поздно, – решил я, расправляя плечи. Теперь назад пути нет.
– Это здесь! – радостно вскрикнула Келса, когда мы подошли к какому-то дому. Садовая калитка была выкрашена в белый цвет, а по верху арки вились молодые побеги вьюнков. Дом за забором был довольно больших размеров. Мы имели дело как минимум с купцом, если не с кем-то рангом выше. Я прикинул количество золотишка, что все еще лежало у меня в кармане. Интересно, не придется ли давать отцу паренька взятку?
– Боже мой, лорд Вордсмит, – воскликнула Тананда, взмахнув рукой у двери. – Согласитесь, какое прекрасное место, не так ли?
– Его не помешало бы покрасить. В два слоя.
– А мне нравится, – сказала Тананда и, капризно надув губки, оглянулась на толпу. Я заметил какое-то движение за занавесками. Семью, похоже, уже известили, что мы движемся в их направлении, потому что они выскочили из двери, словно орава щенков-обжор, услышавших заветное «Пора есть!». Пентюхи, две девочки, мальчик, мужчина и женщина, явно нарядились в свое лучшее платье. Могу сказать лишь одно: мне встречался только один человек, у которого был такой жуткий вкус, но даже его чему-то сумели научить. Женщина лучезарно улыбнулась мне из-под высокой конической зеленой шляпы, привязанной к голове ярко-желтым шарфом.
На плечах у нее, поверх коричневого платья и белого фартука, была сине-красная шаль. Мужчина, похоже, побывал на той же распродаже клоунской одежды. Его коричнево-зеленую тунику венчал пурпурный капюшон. Он был явно смущен, словно это был не его выбор, но ему ничего не оставалось, кроме как напялить на себя то, что ему сунули в руки. Хорошо, что в мои задачи не входило написание хвалебной статьи об их нарядах, ибо даже не представляю себе, как бы мне удалось сохранить серьезное лицо.
– Чем могу помочь, сэр и дамы? – спросил мужчина.
– Добрый день, сэр, – сказал я, шагнув прямо к нему, и протянул ему руку. – Я лорд Вордсмит. Маркграф велел мне записывать самые важные случаи, для последующей передачи моих записей в архив королевства. Он сегодня отправил меня сюда по случаю важного достижения вашей семьи. Могу я узнать все ваши имена? Для протокола, конечно?
Мужчина занервничал.
– Маркграф интересуется нами?
– Совершенно верно, – ответил я. – Он был весьма впечатлен. Он послал нас взять интервью, которое станет частью постоянного отчета.
– Понятно. – Он слегка расслабился. – Маркграф имел в виду то, как я ловко прибрал к рукам мельницу во Флебене?
– Нет, хотя это был мастерский ход, – сказал я, понятия не имея, о чем шла речь. Он же гордо расправил плечи.
