– Что? – удивился я. – Какая еще точка зрения?
– Какая им требуется, – ответил Корреш. – Должен сказать, приятно иметь работу, в которой можно использовать собственную манеру речи. Односложные вербализации Большого Грызя неприятны для горла.
– Мне кажется, мальчонка хочет знать, какую точку зрения они ищут в настоящее время, – сказал Ааз.
– Ах, – ответил Корреш. – Простите меня. Что ж, вы видели ее часть несколько дней назад, когда встречались с ее высочайшим величеством. Фараон Сузаль уверена, что навлекла на себя гнев Древних. Вот уже несколько месяцев она страдает от тяжелых приступов пищевого отравления. Хотя дегустаторы пробуют всю ее еду без каких-либо последствий для себя, стоит ей съесть практически любое блюдо, как у нее возникает… негативная реакция.
– Может, это какая-то магическая атака? – спросил я.
– Я изучаю все признаки, – ответил Корреш. – Что еще более важно, я, прежде чем исследовать магические источники вмешательства, провожу химический анализ продуктов, чтобы выяснить, имеем мы дело с пищевыми паразитами или же патогенами, нацеленными на генетический уровень. Наука откроет правду. – Среди многочисленных ученых степеней Корреша была полученная в колледже степень по химии. Помнится, я узнал это, когда нам пришло письмо от его ассоциации выпускников с просьбой о пожертвованиях. Корреш тогда жутко смутился и даже съел письмо, чтобы никто не смог его прочесть. – Если окажется, что на мой вопрос не будет найдено научного ответа, я приглашу вас двоих в качестве консультантов по магической стороне дела.
– Сочту за честь, – ответил я. – Что думают о ней здесь, в Эгиде?
Губы Корреша скривились в снисходительной улыбке.
– Она прекрасный монарх по подобию, если не по образу ее отца. Она пользуется всеобщей любовью. Слуги ее обожают, как и весь народ. Я удивился и не на шутку встревожился бы, имей место попытка свергнуть ее. Мои шпионы не выявили никаких потенциальных узурпаторов. Равно как ни одна из соседних наций не проявила интереса к захвату Эгиды. Как вы сами видели, здесь почти нет пахотных земель и полезных ископаемых, за исключением первоклассного строительного камня. Так что пока я в растерянности.
– У тебя есть шпионы? – удивился я. Корреш всегда казался самым правдивым человеком из всех, кого я знал.
– Как говорится, в этом мире один шакал пожирает другого шакала, дружище, – ответил он. – Никогда не знаешь, откуда ждать беды. Лучше быть готовым заранее.
– Смотрю, – раздался голос примерно на уровне моей талии, – вы знакомы с нашим уважаемым мудрецом.
От неожиданности я подскочил. Гурн осклабился, глядя на нас. Интересно, много ли этот мерзавец слышал?
– Ага, – небрежно бросил Ааз. – Его мать была стриптизершей в баре, которым владел мой отец. Отвали, приятель. Разве тебя никто не учил, что некрасиво влезать в чужие разговоры? Тем более когда это делаешь ты.
К моему удивлению, Гурн оскорбился. Мне подумалось, что, возможно, коротышка маг вовсе не стремился изображать из себя надоедливого всезнайку. Возможно, всему виной его уродливое лицо.
– Как долго ты служишь у царицы Сузаль? – вежливо осведомился я.
Гурн посмотрел на меня с глубоким подозрением.
– Вся моя жизнь принадлежит ей, – ответил он.
Я был тронут. Гурн был сложным парнем во всем, кроме своей преданности королеве. Это было достойно моего уважения.
– Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы эта пирамида была лучшей на свете, – сказал я. – Не так ли, Ааз?
Ааз с отвращением посмотрел на карлика горда.
– Разумеется.
– Не давай пустых обещаний, пентюх, – отрезал Гурн. Момент обмена любезностями закончился.
– Я не даю пустых обещаний, – возразил я. С каждым слогом он нравился мне все меньше. – Если я могу что-то сделать, я это сделаю.
– Слово пентюха здесь не имеет веса.
Я почувствовал, как во мне закипает гнев.
– Как насчет камней? Если ты хочешь выйти наружу, я могу уронить один из них на тебя.
– Как вчера на своего так называемого партнера? – Гурн ухмыльнулся сначала мне, затем Аазу. – Землетрясение – такая милая деталь, отвлекшая всех нас от покушения на жизнь твоего друга. Какой тонкий ход! А следующая твоя попытка пройдет прямо под носом у ее величества?
Мы, все четверо, на мгновение отвлеклись от дискуссии, вспоминая этот очаровательный нос. Корреш вздохнул, чем разрушил чары. Я тут же рыкнул на Гурна.
– Откуда мне знать, что это не ты пытался все испортить? – огрызнулся я.
– Да как ты смеешь? – взвизгнул Гурн. – Я доверенный советник царицы!
– Я летал с тобой на прошлой неделе, помнишь? И могу сказать, что пирамида Диксена тебе нравится больше, да и ей тоже. Ты, случайно, не вознамерился убедить царицу, что она должна вновь попытаться уломать Диксена?
– Ты совершенно не понимаешь функции придворного, пентюх! – воскликнул он. Я наклонился, и вскоре мы оказались нос к носу.
– Да? Тогда, может, объяснишь ее мне?
Позади него Корреш снова сделал похлопывающий жест. Гурн обернулся.
– Ваше образование будет завершено независимо от того, понравится вам учитель или нет! И ее величеству будет любопытно узнать о заговоре, который, судя по всему, зреет между строителями и одним из ее придворных чиновников. Вы производите впечатление старых друзей. Или это совпадение? Что скажешь, старина? – потребовал он ответ и запрокинул голову, сверля Корреша взглядом.
– Просто на него приятней смотреть, чем на кое-кого из присутствующих, – сказал Ааз. – А ты, приятель, когда будешь выходить, гляди, не получи дверью по заднице.
– Ваши несчастья еще не закончились! – прорычал Гурн и вышел.
– Красивый выход, что скажете? – сказал Корреш. – Прямо как злодей из старых фильмов. А главное, он купается в благоволении ее величества.
– Мне все равно, в чем он там купается! – парировал Ааз. – И меня не волнует, кто ему благоволит. Но только явно не мать-природа. Царица Сузаль благоволит Сэмуайзу, поскольку тот выполняет ее желание, и, соответственно, и нам тоже. Что лично меня вполне устраивает. Пока этот гаденыш придумывает способ помешать нам, я надеюсь вернуться в Деву.
– Боюсь, что он способен доставить нам гораздо больше неприятностей, чем мы ему. Он мелкое коварное существо и притом весьма могущественный маг. Не спускай с него глаз, Ааз.
Ааз скривился:
– Если понадобится. Пока что мне есть на что смотреть, на кое-что более красивое. – Словно по команде, в комнату вошла мисс Таурэ с подносом, полным вкусностями.
– Я принесла вам обед, о благородный Ааз, – сообщила она, кокетливо прядая ушами. – Мне подать столовые приборы и для вашего друга, и для вашего почтенного гостя?
