Ее обычно веселое лицо было печально. Все ясно: замышляют месть Диксену, подумал я.
– Я вернулся, и теперь все будет хорошо, – заверил я ее и заглянул через круп сфинкса в комнату.
Большинство лиц были мне знакомы. Ааз призвал себе на помощь «тяжелую артиллерию». На табурете архитектора, слишком крошечном для его внушительного зада, восседал Хью Плохсекир, генерал королевской армии Поссилтума. Рядом с ним, все еще сжимая в мощной руке ярко-оранжевый носовой платок, сидела Маша, моя бывшая ученица, а ныне Королевский Маг. По ее пухлому лицу черными ручейками стекала тушь для ресниц, но, похоже, ей было все равно. Корреш, в головной накидке и льняной юбке, предлагал свои идеи из угла, откуда он был не состоянии переспорить более мелких членов клики Ааза. Его пурпурный мех печально поник.
Фигурка, сидевшая положив ногу на ногу на чертежном столе, принадлежала Марки. Похожая на очень маленького пентского ребенка, на самом деле она была вполне взрослой особой из измерения под названием Купидон, жители которого отличались деликатными размерами и повышенной мимимишностью. Я по своему опыту знал, что она способна нанести серьезный ущерб где угодно. Сегодня она выполняла роль магической огневой мощи Ааза.
По ряду причин Марки считала, что она в долгу перед корпорацией М.И.Ф.: во-первых, за то, что мы не разоблачили ее как психологическую убийцу, а во-вторых, за то, что после всего, что она с нами сделала, предложила нам дружбу. Я даже задействовал ее таланты для обучения моих учеников-магов
[10]. Мы с ней очень хорошо ладили… до недавних пор.
Ааз расхаживал взад-вперед перед своим наспех сколоченным войском.
– …Идея состоит в том, – говорил Ааз, – чтобы разнести это место на мелкие осколки и сломить его оборону с самых разных сторон, лишив врага возможности вовремя реагировать на любую из наших атак. Пусть не ждет от меня пощады. Марки, ты видела пузырь. Сможешь его разбить?
– Еще как могу, – ответила купидонша с мрачным лицом. – Этот маг убил одного из самых порядочных людей, когда-либо живших на этом свете. Скажу честно, магия воздуха – моя самая сильная сторона, но я смогу справиться и с водой, без проблем.
– Отлично, – сказал Ааз. – Опусти этих бойцовых рыбок на землю. Люди Плохсекира верхом на верблюжьих спинах разделаются с ними, как только они упадут в песок. Если только они не утонут. Но я не стану лить слезы по этому поводу.
– Послушай, Ааз, – сказал Гвидо, – драка не лучшее решение.
– Тогда что? Дипломатия? Чтобы слушать, как он снова станет нам лгать? – прорычал Ааз. Гвидо умолк и покачал головой. Ааз в ярости был пострашнее любого дракона.
– Соглашусь, – сказал Корреш, воздев над головой фиолетовый указательный палец. – Он действительно солгал тебе? И кто вынудил его позвать на помощь охранников? Любой отреагирует так же на насильственное вторжение.
– Корреш! Я думал, ты на моей стороне! – сказал Ааз.
– На твоей, старина. Я на стороне правды, а она может стать более мощным оружием против сопротивления Диксена, нежели любые мускулы, сталь или магия.
– Правды? – повторил Ааз. – Правда в том, что я собираюсь свести счеты с Диксеном. Его секретарша сказала, что он не может помочь, даже после того, как я вернулся и рассказал ей, что случилось. Что он сделал… – Ааз недоговорил. – Меня не волнует, что произойдет. Я хочу лишь, чтобы пузырь этого чувака лопнул!
Я понял, что должен вмешаться, и попытался протиснуться мимо сфинкса. Увы, он был словно высечен из камня. Я взобрался на его лопатки.
– Извини, – сказал я, когда Твити повернулся и бросил на меня гневный взгляд. В следующий миг его гнев сменили изумление и восторг.
– Скив! – воскликнул он и дал мне соскользнуть с его передней лапы.
Затем меня заметила Маша. Разинув от удивления рот, она ткнула в бок Плохсекира. Взгляд генерала был прикован к Аазу, и потому он не сразу заметил меня. Сэмуайз был зажат между Твити и скамьей, на которой, скрестив руки, сидели Гвидо и Нунцио. Я соскользнул на него, когда спускался с плеча сфинкса на пол.
– Скив! – воскликнул бес, хватая меня за руку и крепко пожимая ее.
– Скив, – произнес Ааз, наступая на Сэмуайза. – О ком, по-твоему, мы говорили все это время? Я жажду мщения! Этот парень за все заплатит.
– Ааз, – сказал я и махнул рукой, привлекая его внимание. – Ааз!
– Что? – Он повернулся ко мне, и его глаза с желтыми прожилками полезли на лоб.
– Я в полном порядке, – сказал я.
Глава 22
Дипломатия – это когда вы говорите «хорошая собачка», пока не поднимете с земли камень.
Вскоре я пережил крепкие объятия Корреша и душные – генерала, всех офисных девушек и даже некоторых строителей. Маша и Марки заключили меня в крепкие групповые объятия, Маша – подобно массажу всего тела пушистой подушкой, Марки – словно жгут вокруг колен.
– Ты в порядке? – спросила Маша.
– Со мной все в порядке, – заверил я ее. – Я просто совершил небольшое неожиданное путешествие.
Маша вновь обняла меня.
– Никогда не пугай меня так! Я вмиг похудела на восемьдесят фунтов!
Гвидо и Нунцио жали мою руку до тех пор, пока я не подумал, что она вот-вот отвалится, несмотря на бинты. Все, кто был на тот момент в здании «И Компании», сбежались, чтобы похлопать меня по спине, обнять или пожать руку. Точнее, все, кроме Ааза. Когда бурные аплодисменты наконец стихли, я посмотрел на Ааза и робко развел руки.
Тот осмотрел меня с ног до головы и одарил сердитым взглядом.
– И сильно ты ранен? – спросил он.
– Я не ранен, – ответил я. – При падении сквозь песок я получил несколько синяков, но думаю, это потому, что я задел камни, скрытые в зыбучих песках. Тамошние течения очень сильные. Но Нижняя Эгида просто великолепна! Тебе бы там понравилось.
Ааз поджал губы.
– Если ты не ранен, тогда для чего все эти бинты?
– А, это! – сказал я, глядя на свои одежды. – Это для тепла. В Некрополе холодно. Смотрится круто, не так ли?
– Денди, – раздраженно буркнул Ааз. – А передать мне сообщение слабо? Ни единой паршивой записульки, чтобы сообщить, что ты жив? Чтобы я не изводил себя догадками и не выставлял себя дураком в глазах у всех, кого я знаю?
– Это моя вина, – сказал царь со своего места в коридоре и поднял руку. Он был так высок, что возвышался над головой сфинкса. Твити попятился, давая ему возможность пройти в переполненный конференц-зал. Следом за царем туда протиснулись слуги с опахалами и принялись махать пальмовыми ветвями над головой своего повелителя.
