– Больше никогда не делай этого снова! – запричитала Банни, цепляясь за меня в не типичном для нее проявлении горя. Что я мог сказать?
– Обещаю, что постараюсь никогда больше не проваливаться сквозь песок в подземное царство, – сказал я. Похоже, ее и Тананду мое обещание удовлетворило. Они снова и снова обнимали меня. Я бы солгал, сказав, что не был польщен их вниманием.
Гвидо и Нунцио покинули нас после полуночи. Ааз какое-то время провел со мной и дамами, но сидел в углу с кувшином вина, огрызаясь всякий раз, когда к нему кто-то обращался. Я видел, что он чувствует себя обделенным нашим вниманием. Я всячески старался его подбодрить и вовлечь в разговор, но мне надоело, что он постоянно рычит на меня. Я понимал: мой друг корит себя за мое падение, но его вины в этом не было. Если кто и был виноват, то только я сам! Я отвлекся. Воспользовавшись этим, воин-дорсал огрел меня по голове. Ааз назвал бы это оплошностью салаги – это его словцо я усвоил уже давно. Я так ему и сказал, но это не помогло.
Утром он по-прежнему не разговаривал со мной. Я оставил его сгорбившимся над бумагами в офисе и вышел. В нашем кабинете было слишком тесно для нас обоих и для его ужасного настроения. Поэтому я сделал перерыв и решил выполнить давнее обещание, данное себе, – а именно осмотреть остальную часть долины Зикс. Я нанял верблюда и отправился на нем на экскурсию. Мы описали круг по пустыне, чтобы я мог беспрепятственно взглянуть на горные хребты, окаймлявшие долину, после чего совершили длительную прогулку по берегу самой реки Зикс. Она была великолепна, этакая широкая лента темно-синего шелка. Несмотря на сходство Гордона с Девой с точки зрения геологии и климата, у Девы такой реки не было. Имейся она, на ее берегах непременно выстроились бы роскошные особняки или высились бы горы мусора – возможно, и то и другое. Деволы имели привычку использовать природные ресурсы по максимуму.
Я заканчивал свою экскурсию в Казбе, скоплении разноцветных палаток на восточной окраине долины. Мой верблюд высадил меня на одном конце и пообещал вернуться за мной через пару часов на другом. Казба была удивительно похожа на Базар. Время от времени я даже замедлял шаг, чтобы убедиться, что торговцы, бойко зазывавшие покупателей, были гордами, а не деволами. Палатки, часто не более чем хлопающий на ветру матерчатый навес, защищавший от палящего полуденного солнца, были бессильны против мелкого, как пыль, песка, проникавшего везде и всюду. Поймав себя на том, что каждые несколько минут вытираю глаза, я сотворил чары, защищавшие мне лицо. Торговцы предлагали все: от еды до дорогой одежды, от изящной керамики до мельничных жерновов. Местные маги, травники, гадалки и прочие предсказатели предлагали свои услуги с помощью вывесок, на которых живые глифы манили прохожих.
Я решил поискать подарки для Банни и Тананды. Я был шокирован и одновременно обрадован тем, как сильно их расстроила перспектива меня потерять. Всякий раз, думая об этом, я испытывал благодарность за данный мне шанс. Мы только-только начали восстанавливать дух товарищества, который оставался в моей памяти, после того как я ушел из корпорации М. И. Ф. Самое меньшее, что я мог сделать, – это привезти им обеим по сувениру из долины Зикс. Возможно, я найду и что-нибудь такое, что подбодрит Ааза.
Я пробирался между хлопавших входными дверями палатками. Самые древние лавки, в том числе и ювелирные, были высечены прямо в толще горного склона. Львиноголовые женщины с беззубыми ртами звучным рыком приглашали меня подойти и посмотреть специи, ткани, расписные кожаные изделия или чугунное литье, которыми они торговали. Стоило мне присесть, как все наперебой предлагали кислое пиво или мятный чай и показывали мне свои товары. Торговцы кричали друг на друга и зазывали потенциальных покупателей, обращаясь к ним на всех языках, пока не находили тот, на котором этот потенциальный покупатель говорил. А еще у них была такая же аллергия на сдачу, как у Ааза на расставание с денежками.
После того дня, когда я поднял опрокинутую пирамиду, местные жители зауважали меня. Стоило мне остановиться и посмотреть на витрину, как из лавки мимо меня полетели крошечные глифы, устремляясь в другие киоски на улицах. Если я не спрашивал цену, владельцы хватали несколько образцов товаров и бежали следом за мной, блея о качестве и умоляя меня вернуться.
– Я бесконечно вырасту в глазах других людей, если смогу сказать, что у меня приобрел товар сам великий маг, Скив Великолепный с Пента!
– Вы скажете людям, которые увидят вас в этой одежде, где вы ее нашли, и все поспешат ко мне, чтобы тоже купить, и я буду богат! Это принесет пользу нам обоим. Вернитесь, вернитесь!
Обычно я просто улыбался и, пообещав вернуться чуть позже, шел дальше, но все же купил несколько безделушек, просто чтобы поторговаться. Я чувствовал себя как дома. Да, Казба была очень похожа на Базар: те же торговцы, карманники, проститутки, доверчивые путешественники и все такое прочее.
Мои мысли были заняты Аазом. На ближайшие недели у него выстроилась очередь из десятков клиентов, желающих посмотреть работы второй фазы, но я видел: его былой энтузиазм иссяк. Ему не давали покоя слухи, которые наверняка пойдут гулять, как только выяснится, что это место проклято. Что мы могли с этим поделать? Рассматривать это как своего рода бонус? Ааз уже вынужден был вернуть деньги Бендиксу, а значит, сам лишился своей комиссии. Торговец коврами с Базара хотел самостоятельно сдавать камни в субаренду. Поступи он так, и на Ааза и Сэмуайза неурядицы посыплются как из рога изобилия. Чем больше акций будет продано, тем выше был риск. Я не представлял себе, что может быть хуже того, что уже произошло, да и не хотел это знать. Диксен извинился перед нами, но был тверд. Проклятие действовало столько времени, сколько стояли пирамиды. И все же мы вложили в этот проект слишком много ресурсов и сил, чтобы отступить. У Сэмуайза скопились горы счетов на стройматериалы, зарплату рабочим, рекламу, гонорары магам и профсоюзам. Он был вынужден продолжать стройку.
Как и Ааз. Мой друг спал и видел, что займет верхнее место во второй фазе. Он уже велел Ай-Талек начать наносить резьбу на его камень. Он снабдил писца десятками свитков со своими подвигами. Ай-Талек уже показала ему первые глифы, вырезанные на боковой стороне камня. Они были прекрасны, хотя написание слова «Изверг» потребовало некоторых тактичных изображений.
Сэмуайз по возможности избегал нас обоих. Он поставил нас в жуткое положение. Я бы покинул Гордон сию же минуту и больше никогда не вернулся бы, но мы должны были найти способ снять с Ааза проклятие. В данный момент подлянка Диксена по-прежнему оставалась секретом, который был известен только нам троим, людям Си-Кера и близким друзьям, которых Ааз привел в качестве ударной группировки. Никто из них не проболтается, но ведь кто-то мог подслушать наши совещания, верно? Горды, похоже, были падки на слухи и сплетни. Глифы летали вокруг строительной площадки чаще, чем раньше, или же я просто больше обращал на них внимание. Мы были вынуждена вести себя так, как если бы новость о проклятии могла разлететься по всему Гордону в любой момент. Ааз утверждал, что у него-де все под контролем, но все сводилось к тому, что мы не знали, как преподнести эту новость. Мне оставалось лишь гадать, как поступят Сэмуайз и Ааз, если это станет известно фараону. Учитывая, как часто путался у нас под ногами Гурн, я бы не удивился, узнав, что он пытался проникнуть прошлым вечером на наше совещание.
