– Это шелкопряды, – сказала Мэтт. – Они производят всю одежду для царской семьи, но кое-кто открыл свой собственный бизнес. Как здесь.
Между ними стоял горд с собачьей головой. Шелкопряды обернули вокруг его груди несколько тонких белых нитей, затем протянули их между его ног и снова вверх. Как только они убрали свои руки, горд издал дикий вопль.
– Йеее! – крикнул он и спрыгнул со скалы. Я испуганно вскрикнул и побежал, чтобы поймать его.
– Нет! – крикнула Мэтт, бросаясь следом за мной, и схватила меня за руку, удерживая на месте. – Это именно то, что он хотел сделать.
– Но… – пролепетал я. – Он пришел сюда, чтобы убить себя?
– Вовсе нет, – начала Мэтт.
Внезапно горд, как мячик, выскочил из бездны и взмыл над нашими головами.
– Эгегей! – проревел он и снова упал. Но уже через мгновение вновь подпрыгнул, правда, оказавшись при этом чуть ниже. Мне было слышно, как его ликующие крики эхом разносятся по ущелью. Когда прыжки прекратились, оба шелкопряда начали наматывать почти невидимые нити, пока из-за края бездны вновь не появилась голова горда. Тогда они схватили его за плечи и затащили обратно на край утеса.
– Это потрясающе! – сказал он нам, хлопая ушами. – Вам понравится! – с этими словами он присоединился к группе гордов, что стояли, смеясь и болтая, на безопасном расстоянии от края. Похоже, все они проделали эти дикие прыжки до него, так как их головные уборы были растрепаны и развевались на ветру.
– Давайте, – сказал шелкопряд Шан-Тун, тот, что был покрупнее остальных своих собратьев, указывая на нас. – Теперь ваша очередь, поспешите, чтобы другие могли снова попрыгать.
– Это то, что ты собралась сделать? – недоверчиво спросил я у Мэтт. – Спрыгнуть с обрыва?
– Да, – ответила она. – Причем головой вниз. Я ждала этого целую вечность!
– Не хочешь прыгнуть первым? – спросил меня Шан-Тун. Я заглянул вниз через край обрыва. Дно долины виднелось далеко внизу. Желто-серую пустыню прорезало русло реки, но с тех пор, как по нему текла вода, похоже, прошли многие века.
– Как это работает? – спросил я.
Червяк поменьше, Бон-Джи, пошевелил ртом.
– Мы прядем свежий шелк для каждого прыжка, – пояснил он. – Мы обвиваем его вокруг вас. Вы прыгаете. Вы подпрыгиваете. Это очень освежает. Постойте, сэр, я вас сейчас измерю.
Он протянул три пары рук и быстро ощупал мою грудь, плечи и внутреннюю сторону бедра. Было щекотно, но я терпел, стараясь не дергаться.
– Это выйдет по одной серебряной монете с каждого, – сказал Шан-Тун. – Вы хотите заплатить и за даму?
– Да, конечно, – ответил я, доставая деньги из сумки на поясе. Неужели они ожидали, что я попытаюсь покончить с собой, удерживаемый одними лишь нитями, которые были тоньше, чем прядь моих волос, и чтобы я еще и заплатил за это? Авансом? Но Мэтт не сводила с меня глаз. Я улыбнулся и заплатил.
Моя уверенность дала трещину, когда я увидел, как они прядут. Они тянули белые нити из своих задниц! Такая нить не производила впечатления прочной, даже после того, как ее заплели в тройную толщину шнура. Тот мог лопнуть в два счета и выбросить меня в пустоту. Сказал ли я кому-нибудь, куда иду? Будет ли больно, когда я приземлюсь, или падение на голову убьет меня мгновенно?
Затем я мысленно хлопнул себя по лбу.
Чего я боялся? Неужели я забыл, что я маг? Я могу упасть в пропасть и зависнуть в воздухе, ничуть не опасаясь за свою жизнь. Я впечатлю Мэтт своей храбростью и хладнокровием. Может даже, взлетев вверх, я сделаю сальто. А еще лучше, целых два.
Я повертел головой в поисках силовых линий. Хорошая, умеренная силовая линия тянулась вдоль горного хребта, на котором мы стояли. Так что магии мне хватит. Я напитался ею вдоволь, да с приличным запасом. Я встал на краю обрыва, опираясь только за пальцы ног, и вытянул руки прямо перед собой. Сначала я прыгну головой вниз, а затем по пути вверх сделаю серию сальто.
– Смотри на меня! – крикнул я моей спутнице, и, согнув колени, приготовился прыгнуть.
– О нет, сэр! – воскликнул Шан-Тун, обхватив мою грудь. – Никакой магии!
– Что? – опешил я.
– Вы не должны пользоваться магией, – сказал Бон-Джи.
– Почему?
– Разве вы не видели наш знак? – спросил Шан-Тун, указывая на круглое табло на ветреной равнине, которое я пропустил по пути сюда. Я посмотрел на ряд пиктограмм, нарисованных красным, и каждая новая пугала больше, чем предыдущая. – Никаких глифов, никаких полетов, никакой магии. Это ослабляет наш шелк. Вы же не хотите приземлиться на голову, не так ли?
– Нет! То есть даже совсем чуточку магии нельзя? – спросил я. Внезапно мое положение на самом краю обрыва показалось мне слишком шатким. Я сделал шаг назад.
– Что не так? – окликнула меня Мэтт.
– Ничего, – солгал я.
– Вы должны отпустить всю магическую силу, – сказал Шан-Тун. – Поверьте нам. Мы еще не потеряли ни одного из наших прыгунов.
– За последние несколько недель, – согласился Бон-Джи. Оба червя рассмеялись, и их челюсти задрожали. Увы, мне не стало от этого легче, но выбора у меня не было.
Или я совершу прыжок, полагаясь только на нити шелкопрядов, или же струхну и отступлюсь, и тогда Мэтт, возможно, станет презирать меня. Я же отчаянно нуждался в ее одобрении. Она была единственным источником, который у меня оставался, чтобы подобраться к Диксену. В общем, я делал это ради Ааза.
– Ну… хорошо, – сказал я, хотя мое сердце перебралось поближе к горлу. Я застыл в нерешительности.
– Пока ты тут думаешь, пусть прыгнет кто-то еще, – сказал Бон-Джи.
– Нет! Я… прыгну. Просто дайте мне минутку.
Впервые с тех пор, как я начал изучать магию, я сознательно опустошил весь внутренний резерв силы, какая только у меня была. Эта процедура оставила по себе весьма неприятное ощущение. Я посмотрел вниз. Высохшее русло реки показалось вдвое дальше, чем раньше. Челюсти шелкопрядов раздвинулись в жутковатой ухмылке.
– Правильно, добрый сэр. А теперь прыгайте!
Я затаил дыхание и отступил на шаг.
Помню, как однажды в детстве мои родственники положили меня на одеяло, которое они держали за уголки, и подбросили высоко в воздух. Я смеялся, вопил и просил, чтобы меня подбрасывали еще и еще.
Сейчас же все было иначе. Стоило мне переступить через край, как мои волосы взлетели вверх, а моя одежда захлопала на ветру, как будто пыталась вырваться на свободу от того, кому хватило безумия спрыгнуть со скалы. Все нервные окончания в моем теле ощутимо пощипывали кожу. Они первыми узнают, когда я стукнусь о землю. Я падал настолько быстро, что даже не успевал дышать. Это было так не похоже на то, когда медленные пески засасывали меня под землю!
Здесь было много воздуха – я бы даже сказал, слишком много. Я зажмурился, ожидая неминуемого удара. Внезапно незримые гиганты схватили меня за грудь и потащили вверх, обратно в воздух, сквозь который я только что провалился. Я был вынужден открыть глаза. Голубое небо, казалось, становилось все ближе и ближе. Я услышал резкий, тонкий, мучительный звук. Кто-то кричал.
